Преподобный Герасим Вологодский, иеромонах

Благоверный князь Даниил был четвертым сыном святого и приснопамятного великого князя Александра Ярославича Невского. Был он последним среди братьев своих, как и прадед его, великий князь Всеволод Юрьевич. Так князей Даниила и Всеволода уподобил Господь древнему царю, богоотцу и пророку Давиду: и тот был младшим из братьев своих.

Сей блаженный князь Даниил остался без родителей двух лет от рождения, и от младенческого возраста Господь хранил его. Господь избрал его, и возрастил, и устроил. Никто не ходил на него ратью, и ему досталась в наследие богохранимая держава преименитого града Москвы. Бог возлюбил и прославил Даниила князя и его праведное потомство и допустил их княжить и царствовать в роды и роды. Если в то время держава Московская и не была так многовластна, как впоследствии, но и тогда блаженный и великий князь Даниил никем побежден не был. Когда случалась среди братьев князя Даниила и сродников междоусобная брань близ его державы, он, храбрый и мужественный, всегда стремился проявить себя смиренномудрия рачителем. Мужественно вооружался он на враждующих с ним, выходил на них с воинством, но утишал вражду без кровопролития.

Неизбежно вовлекаемый в междоусобия князей русских, блаженный князь Даниил Александрович показал себя миролюбцем. В 1282 г. он соединил московские войска с войсками своего брата Андрея, боровшегося за великое княжение Владимирское, против другого брата – Димитрия; но при первой встрече у града Дмитрова вооружившиеся заключили мир, и кровь не лилась. В 1292 г., когда князь Андрей привел в Россию полчища татар, домогаясь великокняжеского стола, и они грабили города, блаженный князь Даниил миролюбиво впустил татар в свой город, не быв в состоянии силой охранить его. Когда Андрей стал великим князем владимирским, в 1296 г. открылись ссоры между русскими князьями, но и Андрей признал тогда правоту блаженного князя Даниила, а епископы Владимирский Симеон и Сарский Измаил убедили на съезде князей во Владимире прекратить ссору миром. Когда же вслед за тем Андрей хотел с войском своим завладеть Переяславлем Залесским, святой князь Даниил вместе с тверским князем Михаилом встретили Андрея с сильной ратью, и после переговоров в другой раз заключен был мир. В 1301 г. был съезд князей в Дмитрове. На этом собрании блаженный Даниил окончил миром все пререкания с Андреем и прочими князьями.

Так время княжения своего блаженный князь Даниил прожил мирно, десница Божия защищала его от всякой брани и крамолы, во все дни его жизни никто не нанес ущерба державе его, и сам он не покушался насилием приобретать чужие области, благодаря Бога за дарованное ему в жребий благословенное наследие – державу преславного града Москвы.

Старшие его братья княжили тогда каждый в доставшейся им по наследию области: великий князь Димитрий – в Переяславле на озере, при нем живал в Переяславле всероссийский митрополит преосвященный Кирилл, где и скончался, тело же его перевезено было в град Киев, бывший тогда стольным градом всероссийской митрополии, и положено в церкви Святой Софии. Митрополию затем занял Максим, родом грек. Сей митрополит, не стерпев насилия от татар, навсегда переселился из Киева во Владимир со всем клиром в лето 1300-е, месяца апреля в 18-й день, епископу же Владимирскому Симеону поручил Ростовскую епископию. Когда митрополит Максим прибыл во Владимир, от тяжелого и долгого пути задремал в своей келлии. И вот во время сна увидел он великий и необычный свет, в том свете явилась Пречистая Дева Богородица с Предвечным Младенцем на руках и сказала митрополиту: «Раб Мой Максим, хорошо ты сделал, придя в сей град». Подавая затем митрополиту омофор, Пречистая сказала: «Приими сей омофор и паси в граде Моем словесных овец». Митрополит принял омофор и пробудился: в келлии не было никого, но омофор был в руках его. И прославилось чудо сие по всей Русской земле и в Палестине, а митрополит повелел написать образ тем подобием, как было ему видение.

Со времен блаженного князя Даниила честь и слава первокняжения и первосвятительства начали приближаться к боголюбивому граду Москве; здесь Господь возжелал сугубо прославить Свое святое имя, благоизволив утвердить и первосвятительство, и боговенчанное царство.

В 1301 г. благоверный князь московский Даниил Александрович, услышав, что у града Казани собралось множество татар, пошел туда с войском, чтобы воспрепятствовать нахождению варваров и не дать им в разорение отечество свое. У града Переяславля победил он полчища татар и, взяв в плен союзника татар князя рязанского Константина Романовича, привел в Москву, но не отягчил его участи жестокостью, напротив, ласково угощал его и содержал в почете.

Когда скончался брат святого князя Даниила Димитрий, другой его брат, князь Андрей, отправился в Орду добиваться у татарского хана признания его права на великое княжение. Затем (в 1302 г.) скончался бездетным и племянник Даниила князь Иоанн Димитриевич Переяславский, и завещал державу свою, княжество Переяславль-Залесское, младшему дяде своему, сему блаженному князю московскому Даниилу, но не старшему своему дяде, князю владимирскому Андрею, который считал себя наследником Иоанна и уже распоряжался в Переяславле через своих бояр. Область Переяславская вместе с Дмитровом была одной из первых, как по числу жителей, так и по крепости главного города. Переяславль обведен был глубоким рвом с водой, высоким валом, двойной стеной с 12 башнями. Это новое владение вывело князя московского на степень князя весьма сильного, и сын блаженного князя Даниила – Георгий – уже стал великим князем. Так, по воле Божией, первенство российского скипетродержания без борьбы переходило в род князя Даниила. Он же, рачитель смиренномудрия, имея в уме пророческое слово: богатство аще течет, не прилагайте сердца ( Пс. 61, 11 ), нимало не вознесся мыслью, не возжелал первенства державы. Святый князь мыслил о нем с кротостью, не услаждался властолюбием, но больше ограждался страхом Божиим, преуспевал в братолюбии и уклонялся от жажды славы. Поэтому благодать Божия умножалась на нем, держава его распространялась, и он уже не был вынужден переменять место своего пребывания; в град Переяславль он послал своих наместников, а наместники брата его, великого князя Андрея, бежали из Переяславля.

Богоугодно господствуя в Московской области, блаженный князь Даниил построил за Москвой-рекой монастырь, который зовется по его имени Даниловский, создал церковь во имя Ангела своего, прп. Даниила Столпника, и поставил в нем архимандрита. В монастыре сем и сам князь сподобился пострижения в иночество. И так, приняв схиму, отошел он ко Христу в лето 1303-е, месяца марта в 4-й день на 42-м году от рождения своего. По своему смирению не пожелал он быть положенным в церкви, но в монастыре, где погребали всех братий. Тогда переяславцы взяли себе в князья сына Даниилова Георгия и не пустили его на похороны отца.

Через 27 лет, в 1330-м г., месяца мая в 1-й день, сын блаженного князя Даниила Александровича великий князь Иоанн, по прозванию Калита, перевел по благословению св. Феогноста, митрополита Всероссийского, тот Даниловский монастырь с архимандритией внутрь града Москвы, на свой княжеский двор, поставил здесь церковь во имя боголепного Преображения Божия, устроил новый монастырь, а древний Даниловский и все имение Даниловского монастыря и самый погост Даниловский и иные монастырские села передал архимандриту новосозданного монастыря Святого Спаса, соединив таким образом оба монастыря под одним началом. Спустя много лет, по нерадению архимандритов Спасских, монастырь Даниловский обнищал так, что и след его изгладился, осталась только одна церковь во имя святого Даниила столпника. И прозвалось то место – сельцо Даниловское. О монастыре же не сохранилось и слуха, как будто его и не существовало.

Монастырь святого Спаса существовал внутри Москвы в княжеском дворе до лет благочестивого великого князя Иоанна Васильевича III. Он снова перевел монастырь из града Москвы на новое место над Москвой-рекой, по ту ее сторону, на горе, называемой Крутицы, в расстоянии обозрения от места древнего Даниловского монастыря. Сия снова перенесенная обитель и доныне зовется Спасовой на Новом. Во граде же Москве церковь Преображения Господня была обращена в собор мирских иереев и в ней учреждено протопопство. Сия церковь и ныне зовется Спас на Бору.

Однажды великий князь Иоанн Васильевич ехал мимо места древнего Даниловского монастыря, где почивали честные мощи блаженного князя Даниила. Тогда у одного знатного юноши в полку княжеском споткнулся конь, и он остался один среди пути. И вот внезапно сему юноше явился незнакомый человек. Тот, увидев незнакомца, испугался; явившийся же сказал ему: «Не бойся меня, ибо я христианин, месту же сему господин. Имя мое Даниил Московский. По Божию изволению положен я здесь, на Даниловском сем месте. Иди, юноша, к великому князю Иоанну и скажи ему: вот, ты всячески себя утешаешь, зачем же меня предал забвению? Но если он забыл меня, то Бог мой не забывал меня никогда». Сказав сие, он стал невидим. Юноша тотчас сел на коня своего и скоро догнал великого князя. Видя его ослабевшего, испуганного, осунувшегося лицом, князь сказал ему: «Где ты замешкался и кого испугался? Почему в таком трепете приехал сюда?» Юноша рассказал ему подробно все, что видел и слышал. Великий же князь с того времени уставил петь соборные панихиды и Божественные службы и устроил раздачу милостыни и трапезы по отшедшим душам своих родственников, поживших в благочестии.

Спустя много лет новый великий князь Василий Иоаннович ехал однажды в сопровождении множества своих приближенных. Когда бывший среди них князь Иоанн Михайлович Шуйский приблизился к церкви святого Даниила, где почивали мощи блаженного князя Даниила Александровича, над которыми в древние годы был положен камень, то князь Шуйский наступил на сей камень и начал с него садиться на своего коня. Случившийся тут крестьянин сказал тогда ему: «Господин князь, не дерзай садиться с сего камня на коня своего. Знай, что здесь положен блаженный князь Даниил». Князь Иоанн, видя место Даниловское в небрежении и сочтя обличавшего его крестьянина невеждой, не обратил внимания на слова его и, не подумав, сказал: «Мало ли тут князей!» И стал садиться на коня. Вдруг конь стал на дыбы, пал на землю и испустил дух. Князя же еле живого вытащили из-под коня. Князь раскаялся в своей дерзости и повелел иерею служить молебен по поводу своего прегрешения и панихиду по блаженном князе Данииле. И вскоре Шуйский выздоровел, по молитвам блаженного и великого князя Даниила.

Во дни царя Иоанна Васильевича, всея Руси самодержца, в городе Коломне проживал купец. Однажды сей купец поехал в лодке с товарами ко граду Москве и с ним был его юный сын. Сего юношу постигла тогда такая сильная болезнь, что отчаялись в его спасении, и он был при последнем издыхании. Когда купец с сыном приплыли к церкви, где почивали честные мощи блаженного и великого князя Даниила, купец принес своего больного сына ко гробу князя и велел иерею той церкви петь молебен, а сам с великой верой и обильными слезами стал молиться Богу, призывая в молитве святого князя Даниила, прося продления жизни своему сыну, которого и возложил на честный гроб князя Даниила. И тотчас сын его, как бы пробудившись от сна, стал здоровым. Тогда он взял своего исцеленного сына и пошел в путь, славя Бога и святого князя Даниила. С тех пор отец сильно уверовал в святого угодника и каждый год в день исцеления своего сына приходил ко гробу святого, совершал там молебны и творил милостыню.

Царь Иоанн Васильевич, видя то место Даниловское, где почивали честные мощи блаженного князя Даниила, в небрежении и забвении, сам стал ежегодно приходить к мощам сим, и митрополит со священным собором установили совершать там ежегодно панихиды и службы о святом. Царь повелел там устроить каменную церковь и воздвигнуть монастырь, собрать иноков и составить общее житие.

В 1652 году 30 августа обретены нетленными мощи святого князя Даниила и по повелению великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича перенесены в храм во имя святых Отец семи Вселенских Соборов обители святого Даниила, где и доселе сии мощи видимы всем приходящим и почитающим их. По молитвам святого и блаженного князя Даниила помилуй нас, Христе Боже наш, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Святой благоверный князь Георгий (Юрий) был сыном великого князя Всеволода, по прозванию Большое Гнездо. Родился в 1189 году. По свидетельству летописи, св. Георгий был украшен добрыми качествами. С юных лет он отличался горячей любовью к Богу и делами благочестия, стараясь выполнять заповеди Божии и храня в сердце своем страх Божий. Еще в ранней юности он содействовал благоустроению владимирской Рождественской обители, благотворил ей, приходил в эту обитель «ко всякому церковному пению – к тому, что произносится, и чтениям из Священного Писания усердно внимал и слышимые книжные слова полагал себе на сердце, и размышлял часто в уме своем о том, что христианам должно в Царство Небесное войти многими напастями».

По завещанию отца (1212 г.) он первоначально назначен был ростовским князем, но старший брат его Константин, владея великим княжением, не отдавал ему и Ростова, в котором жил, вследствие чего отец, лишив Константина великого княжества, объявил Георгия Владимирским, великим князем. После Липицкой битвы (в 1216 г.), когда Георгий был разбит, братья примирились и бездетный Константин объявил Юрия своим преемником. В 1217 г. Георгий, по смерти брата, опять взошел на престол Владимирский.

Сделавшись великим князем, он явил особое усердие к делу религиозного просвещения и утверждения христианской веры как между своими подданными, так равно и между иноверными соседними народами. С этой целью он основал Нижний Новгород и построил в нем два благолепных храма, которые и были первоначальным рассадником Православия в той области. Суздальский храм Спасителя и храм Божией Матери во владимирском женском монастыре (оба каменные) – памятник благочестия Георгия. В 1225 г. в 140 верстах от Костромы на месте явления иконы св. вмч. Георгия основал на горе Юрьевец Поволжский. Был князь весьма милостив: даже врага своего отпускал он от себя с дарами и не берег имения своего, раздавая милостыни бедным, украшая храмы Божии иконами и книгами; почитал чин иноков и священников и подавал им нужное; приносил молитвы Господу днем и ночью. Любя святую веру, он горячо любил и православную Русскую землю, за что еще при жизни был почтен от благодарных современников титулом «отца и государя».

Благоверный князь отличался воинской доблестью, и в 1228 году наказал войной дикую мордву, а болгар усмирил. Когда пришли в Россию татары, Георгий вооружился против них и расположился с войском на берегах реки Сити. В 1238 г. Батый явился под стенами Владимира; город был взят, семейство Георгия погибло, большая часть жителей побита и немногие взяты в плен. Узнав о гибели своего семейства и народа, Георгий приготовился к решительной битве и сразился с татарами на реке Сити. Русские бились мужественно, но должны были уступить превосходству силы: Георгий пал в рядах своих воинов (4 марта 1238 г.). Ростовский епископ Кирилл отыскал в куче мертвых обезглавленное тело Георгия, которое узнал по княжеской одежде, привез его в Ростов и положил там в храме Богоматери. Положенная во гроб глава его прильнула к телу так, что даже не стало заметно следов отсечения. В 1239 г. тело Георгия перенесено из Ростова во Владимир братом его Ярославом и положено в Успенской соборной церкви «по обещанию, в честь и славу великому князю Георгию мученику, владимирскому чудотворцу». Около этого времени состоялось и церковное прославление святого.

Св. Церковь восхваляет св. Георгия, как «разумного светильника веры, добре пострадавшего и кровию мучения своего Церковь обагрившего», как «великого князя и страстотерпца, яже Российскую землю просвещающи и мрак греховный отгоняющи, исцелений благодать всем источает».

Преподобный Герасим был одним из первых подвижников Вологодского края; но сам он не был вологодским уроженцем.

Преподобный родился в Киеве. Еще в детских летах он помышлял о жизни отшельнической. Возмужавши, он решил принять пострижение в монашество, для чего и отправился в одну находившуюся невдалеке от Киева обитель, именовавшуюся Гнилецкой, или Глинецкой. Придя сюда, преподобный обратился с просьбой к насельникам этой пустыни принять его в свое общество. Видя усердное желание преподобного, гнилецкие подвижники приняли его в свое общество и после непродолжительного искуса (испытания) облекли его в монашеское одеяние.

Под руководством гнилецких старцев, опытных в жизни духовной, преподобный Герасим начал усердно подвизаться в трудах иноческих. Потом, смиряя свое тело и укрепляясь молитвой, юный подвижник преуспевал все более и более, совершенствовался с каждым днем в добродетелях.

Когда подвижник достиг возраста, потребного для получения сана священного (не менее 30-ти лет), подвизавшиеся с ним братия предложили ему принять на себя сан пресвитера.

Герасим из смирения не хотел принять на себя великого сана, но, уступая настойчивым просьбам братии, должен был исполнить их желание.

В сане пресвитера преподобный еще с большим усердием начал подвизаться в трудах иноческой жизни. Помня слова Спасителя: «ему же дано будет много, много взыщется от него», святой Герасим не старался скрывать данного ему от Бога таланта доброделания, но приумножал его.

Подобно светильнику, святой Герасим светил всем своей доброй жизнью, каждодневно приносил Богу Бескровную жертву, с великим благоговением и страхом подвизаясь беспрестанно в молитве и посте. При этом подвижник заботился не только о своем личном спасении, но и о спасении ближних своих. Горя истинно христианским желанием быть полезным для других, он оставил страну Киевскую и решил идти на дальний север, в область Вологодскую, для просвещения ее светом веры Христовой.

После продолжительного и трудного странствования по лесам и болотам, преподобный достиг, наконец, 19 августа 1147 года берегов реки Вологды. На месте нынешнего города Вологды тогда было небольшое селение или посад с церковью Воскресения Христова. Герасим выбрал себе для жительства глухой лес, отделявшийся от посада Вологды ручейком Кайсаровым. Здесь, в полуверсте от реки Вологды, среди лесной чащи, преподобный Герасим устроил скромную келлию и в тишине уединения, никем и ничем не развлекаемый и никому не ведомый, всецело предался богомыслию и подвигам суровой отшельнической жизни, дни и ночи проводя в молитвах и псалмопении.

Мало-помалу келлия преподобного Герасима становилась известной жителям посада Вологды. Видя святую жизнь отшельника, многие из поселян приходили к нему, прося его молитвы и совета. И сам преподобный, ближе познакомившись с жителями Вологды и увидев их недостаточные познания в вере Христовой, так как христианство в то время только начало распространяться в обширном Заволжском крае, возгорелся пламенным желанием послужить делу душевного спасения их. С этой целью преподобный решил построить здесь храм во имя Пресвятой Троицы, намереваясь в то же время основать при нем и обитель.

С юношеским одушевлением и неутомимым усердием начал преподобный Герасим рубить лес и очищать место для постройки. Но когда он обратился за помощью и содействием к тамошним жителям, то его просьба была встречена на первых порах довольно холодно. Из числа соседних и ближних крестьян сначала не нашлось никого, кто бы захотел поселиться с ним, принять монашеское пострижение и разделить с ним его труды, тем более, что на севере Руси тогда не было еще ни одной обители монашеской, и для обитателей Вологды это дело казалось новым и неслыханным.

Но преподобный Герасим не только не нашел в жителях дальнего севера сочувствия своему святому делу, но встретил даже противодействие со стороны одного тамошнего богатого землевладельца. Несмотря на то, что землевладелец был христианином, он по причине своей чрезмерной скупости сначала не хотел отдать преподобному землю, необходимую для храма и монастыря; земля в то время ценилась очень дешево, в особенности в том глухом краю.

Тяжело было переносить ревностному подвижнику такое несочувственное и холодное отношение к осуществлению его святого намерения – создать Божий храм и обитель. Однако преподобный не пал духом и не отчаялся в успехе своего предприятия, но, вооружившись терпением, еще с большим усердием и ревностью продолжал начатое, трудясь каждый день с утра до вечера.

Между тем слух о намерении преподобного старца построить храм Божий и при нем монастырь распространился по окрестности. Строгая подвижническая жизнь преподобного, его мужество, твердость и терпение удивляли и изумляли окружавших его поселян и прославили его. Его отеческие беседы и наставления, дышавшие истинно христианской любовью, все более и более привлекали к нему сердца их. Одни пожелали содействовать преподобному в его трудах по постройке церкви и обители, другие захотели под его старческим руководством подвизаться и сожительствовать ему. Так вскоре был устроен храм во имя Живоначальной Троицы и вместе с тем создан первый и древнейший в северных пределах Руси Троицкий Кайсаровский монастырь.

До нас не дошло никаких сведений о жизни и деятельности преподобного Герасима по устроении им храма и обители до самой блаженной его кончины, последовавшей в 1178 году. Но, без сомнения, в эти тридцать лет он совершил много подвигов, просвещая страну вологодскую светом своих добродетелей и учения евангельского.

Более четырех веков процветала потом обитель Пресвятой Троицы, привлекая множество богомольцев к цельбоносному гробу своего основателя, подававшего исцеления всем с верою к нему прибегавшим. Но в 1612 году, когда было совершено нападение польско-литовских шаек на город Вологду, обитель преподобного Герасима была совершенно опустошена и разорена. Жители разоренной Вологды по удалении неприятеля занялись возобновлением и устройством своих домов, но забыли об обители. Тогда преподобный позаботился о том, чтобы место, освященное его трудами и подвигами, не пришло в совершенное забвение: он чудесно открыл и указал, где покоятся его святые мощи, и через это снова явил для страны вологодской и для всей России неисчерпаемый источник благодатных даров и исцелений. Случилось это так. Одна женщина, проживавшая в Вологде, была 12 лет слепой. Чудотворец явился ей во сне и сказал: «Попроси кого-либо отвести себя ко мне, в прежде бывший Троицкий монастырь, в верхнем посаде, и над гробом моим отслужи панихиду; если исполнишь это, будешь здорова».

Видение было столь живо и поразительно, что женщина та тотчас же пробудилась от сна и сказала, обратившись к преподобному, как бы видя его своими духовными очами перед собою: «Угодник Божий! Как могу я узнать то место, где ты почиваешь? Я слепа, да и место твое святое, по грехам нашим при нашествии иноплеменников разорено».

Преподобный отвечал ей: «Если ты действительно веришь в мою помощь, то ты увидишь место это». И потом, взяв у нее платок, сказал ей: «На том месте, где найдешь завтра платок свой, там и проси отслужить панихиду».

На другой день, рано утром, слепая просила отвести себя в бывший Троицкий монастырь и, нашедши свой платок в северном углу монастыря, просила тут отслужить панихиду по преподобному Герасиму, после которой она прозрела. Таким путем снова сделалось известным место земных трудов и подвигов преподобного. Теперь уже многие, одержимые разными болезнями, стали приходить сюда для того, чтобы получить, по молитвам угодника Божия, исцеление от недугов своих.

За этим первым чудом, записанным в XVII столетии, потекли многие другие благодатные исцеления от гроба преподобного Герасима: вода, освященная в гробовой часовне, земля с могилы его мгновенно облегчали болезнь и возвращали здоровье страждущим. Не только все, приходившие в часовню с верой для поклонения гробу преподобного, получали просимое и выходили из нее здоровыми, но часто угодник Божий и сам являлся больным, до того совершенно его не знавшим, и приказывал им идти к своему гробу, обещая при этом исцеление от разных недугов.

Из числа многих чудес, совершенных преподобным Герасимом, приведем лишь те, которые записаны с большею подробностью и обстоятельностью.

Крестьянин Вологодского уезда Иаков Савелов долгое время был нездоров ногами. Болезнь становилась все более серьезной, так что, наконец, он слег в постель и был не в состоянии сдвинуться с места. Несмотря на усиленное лечение, помощи от врачей и знахарей Иаков не получил никакой. Когда больной не имел уже ни малейшей надежды на свое выздоровление, явился ему преподобный Герасим и говорит: «Иаков! Вели детям своим вести тебя ко мне в часовню, в Троицкий монастырь; у гроба моего отслужи панихиду и милостью Божией ты будешь здоров».

Вскоре после явления преподобного Иаков почувствовал облегчение от недуга своего и, полагая, что он уже совершенно освободился от него, не счел нужным исполнить повеление святого и идти к его гробу.

Однако, не прошло и двух недель после того, как крестьянин снова сделался нездоров и начал страдать гораздо сильнее прежнего. Когда, наконец, страдания вразумили его, привели его в сознание своей виновности перед преподобным и он начал раскаиваться и жалеть о своем непослушании, тогда ему снова явился преподобный Герасим, повелевая немедленно исполнить свое прежнее приказание. На этот раз Иаков поспешил в Троицкую обитель и когда, по совершении панихиды, приложился к иконе, находившейся при гробе преподобного, и испил освященной воды, тотчас же почувствовал себя совершенно здоровым и в благодарность за свое исцеление положил обещание написать икону преподобного и ежегодно, в день его памяти, приходить на поклонение к его гробу.

Житель Вологды Аникий был нездоров глазами и более года не мог выходить из своего дома по причине своей слепоты. Мать его Антонина, по обещанию больного, привела его в церковь Пресвятой Троицы, основанную преподобным Герасимом. По совершении здесь молебствия слепец приложился к иконе святого, твердо веруя в его чудодейственную помощь. Тотчас же слепой прозрел и возвратился домой без провожатого, славя Бога и угодника Его, заступника болящих – преподобного Герасима.

Игнатий, уроженец города Каргополя, проживавший в Вологде, работая в лесу, почувствовал нестерпимую зубную боль; мучимый ею, он принужден был оставить работу и возвратиться домой. По дороге он молился преподобному Герасиму, обещая мысленно сходить на поклонение его гробу, – и болезнь его мгновенно прошла.

Получив исцеление и возвратясь домой, Игнатий в течение трех суток не вспомнил о своем обещании и не позаботился об исполнении его. На четвертый день у него опять заболели зубы и настолько сильно, что все лицо его опухло; от нестерпимой боли он упал навзничь и лежал на земле долгое время как мертвый. Увидевши в таком положении Игнатия, жена его бросилась к нему с плачем и слезами, подымая его с земли. При этом она сказала ему с горечью: «Забыл ты свое обещание преподобному Герасиму и тем прогневал Господа!»

Услыхав это, Игнатий вспомнил о своем обете и тотчас же, нимало не медля, отправился в путь, намереваясь помолиться у гроба угодника Божия. В то же мгновение Игнатий почувствовал облегчение от своих страданий.

Дорогой ему пришло на ум, что, быть может, он напрасно трудится и что от молитвы его едва ли будет ему какая-нибудь польза. Но лишь только он подумал это, болезнь его снова начала усиливаться. Тогда Игнатий понял, что он не случайно подвергается болезни, что враг спасения нашего, диавол, старается искусить его и вселяет в его ум сомнение для того, чтобы лишить его благодатной помощи преподобного Герасима. Игнатий старался тогда побороть искусительные помыслы и утвердиться верою в угодника Божия, со слезами призывая его к себе в помощь.

К Троицкой церкви Игнатий пришел во время вечерни и по окончании ее просил отслужить панихиду в часовне при гробе преподобного Герасима. После панихиды Игнатий с верой приложился к иконе преподобного и испил освященной воды. Тотчас же он почувствовал себя совершенно здоровым.

Старица София из Вологды, сильно страдала глазами и наконец совершенно потеряла зрение. Однажды ночью явился ей во сне преподобный Герасим и повелел отправиться к Троицкому монастырю, чтобы совершить там панихиду при его гробнице. Однако София не придала веры своему видению, почитая его мечтанием; на следующую ночь видение повторилось, и тогда старица велела вести себя к тому месту, где был Троицкий монастырь. Придя в часовню преподобного, она пала ниц перед его иконой, со слезами прося себе исцеления своего недуга. По окончании молебствия слепая София тотчас же прозрела и возвратилась в дом свой совершенно здоровой.

Священник одной из церквей Вологодской епархии Фома Андреев, прибыв к Троицкой церкви в 1666 году, просил местного священника Григория отслужить в часовне над гробом преподобного Герасима панихиду и после нее объявил, что год тому назад он был сильно нездоров и ничего не видел правым глазом более пяти недель. Услышав о чудесах, совершающихся при гробе преподобного, он стал призывать его себе на помощь, и когда однажды вечером, ложась спать, дал обещание сходить для молебствия ко гробу его, то поутру пробудился совершенно здоровым. В благодарность за исцеление он поставил для себя за правило ежегодно бывать у гроба чудотворца.

Много и других дивных и чудесных знамений сотворил Бог через Своего славного угодника преподобного Герасима.

В грамоте патриарха Адриана 1691–1692 гг. о месте упокоения угодника Божия говорится так: «А лежит он под спудом в земле, на краю Вологодского посада, при приходском храме Живоначальной Троицы на монастыре, в часовне; в ней гробница, под часовню ход, и с гроба берут там персть; а под часовней, против гробницы, лежит на земле камень синий и от земли вверх до помоста часовни полтора аршина». Когда вместо панихид при гробе преподобного Герасима стали петь молебны, другими словами, когда началось местное празднование ему, остается неизвестным точно. Несомненно, это произошло после 1691 года и, может быть, до учреждения Святейшего Синода (1721 г.).

Преподобные Василий и Иоасаф подвизались одновременно в Пскове в XIII столетии. О жизни преподобного Василия не сохранилось никаких сведений. Известно только, что он был игуменом древнейшей псковской обители – Спасо-Мирожской. Там протекала его подвижническая жизнь, там удостоил его Господь и мученической кончины.

Преподобный Иоасаф был игуменом другой древней псковской обители – Снетогорской. Древние псковские синодики называют его и основателем этого монастыря. Много и материальных средств, а равно трудов и забот положено было подвижником для внешнего и внутреннего благоустройства обители. На высокой горе, названной от обильного весеннего лова снетков Снетной или Снятной, воздвиг он благолепный храм во имя Рождества Богородицы и братские келлии. Но не об одном внешнем благолепии обители и многочисленности братии заботился прп. Иоасаф. Он хотел видеть в своей обители подвижническую жизнь и ввел строгий устав иноческого общежития. Монахам предписывалось уставом не иметь в монастыре ничего своего, а довольствоваться общей монастырской трапезой и одеждой. Изгонялось все, что могло напоминать собою роскошь: сермяжное, суровое платье велено было выдавать из монастырской казны и строго запрещалась одежда из немецкого сукна, распространенного тогда в Пскове благодаря торговым сношениям с Западной Европой. Молитва , воздержание и труд должны были наполнять жизнь инока и отвлекать его от греховных мыслей. Желая, чтобы и после его кончины устав соблюдался в обители без всяких изменений, преподобный Иоасаф обязал иноков клятвенным обещанием ни в чем не отступать от заведенного в монастыре порядка и правил церковного и келейного благочиния. И благодаря заботам подвижника его обитель заняла среди псковских монастырей первое место по благоустройству. Сюда стекались любители подвижнической жизни, здесь избирали себе место вечного успокоения некоторые из благочестивых псковских князей и граждан, здесь же положили начало своим подвигам и новые светильники Псковской Церкви: преподобный Евфросин (память 15/28 мая) и преподобный Савва Крыпецкий (память 28 августа/10 сентября).

Неизвестно в точности, как долго руководил жизнью своих иноков преподобный Иоасаф. И его, как и преподобного Василия, Господь удостоил страдальческой кончины и притом в один день с преподобным Василием.

Обители преподобных игуменов находились вне городских стен и не имели защиты. При частых нападениях на Псков немцев, шведов и литовцев они прежде всего подвергались опустошениям со стороны врагов. Так было и 4 марта 1299 года.

Немцы в огромном числе напали на Псков, зажгли Спасо-Мирожский и Снетогорский монастыри, и во время пожара в храмах, вместе с другими иноками сожжены были и преподобные Василий и Иоасаф. Число пострадавших с ними их сподвижников древние источники указывают различно: по одним, погибло 17 иноков, по другим известиям, 27. Много пострадало в это время в Пскове и иноков других монастырей, а также женщин и детей; но мужчин, пишет летописец, Господь сохранил. Соединившись под знаменем псковского защитника, благоверного князя Довмонта, они вышли против врага и возле храма святых апостолов Петра и Павла, на берегу реки Псковы, нанесли немцам полное поражение. Устрашенные мужеством псковичей и их вождя, немцы тщетно искали спасения в бегстве: большая часть их была избита или захвачена в плен, часть утонула в реке Пскове, и только немногие спаслись бегством.

Тотчас по изгнании врага благоверный князь Довмонт вместе с посадником псковским Иоанном Дорогомиловым позаботились о погребении святых останков иноков-мучеников и о возобновлении сожженных обителей. Преподобные Василий и Иоасаф вместе с их сподвижниками были погребены в храмах их обителей. Там под спудом почивают их мощи и ныне: глава же и две кости преподобного открыто, в особом ковчеге, хранятся в Снетогорском храме.

Подвижническая жизнь и мученическая кончина преподобных Василия и Иоасафа, вероятно, очень скоро после их кончины, вызвали церковное прославление их в Пскове. По крайней мере в одном из древнейших пергаментных псковских прологов под 5 числом марта помещена уже их память. В псковской летописи и в старинных псковских синодиках день блаженного успения преподобных помещен под 4 марта. В этот день совершается их память и ныне.

Из числа безымянных сострадальцев преподобных Василия и Иоасафа в летописи назван пресвитер Иосиф, а в упомянутой выше проложной заметке – пресвитер Константин.

Благоверный князь Василий, или Василько, как называют его древние летописи, был сын великого князя Константина Всеволодовича и родился в Ростове Великом в 1209 году. Усобица отца с великим князем Георгием почти не затронула Василия, тогда еще ребенка. Из его детских лет известно одно событие – «постриги» в 1212 году, а затем в 1218 году он остался сиротой после кончины своего отца, великого князя Константина. Незадолго перед смертью Константин послал детей своих на уделы, – Василька в Ростов, – и, отпуская, обратился к ним следующим наставлением: «Любезные дети! живите в любви между собою, Бога бойтесь всей душою и соблюдайте Его заповеди во всем; живите, как жил я, нищих и вдовых не презирайте, не уклоняйтесь от церкви, чтите иерейский и иноческий чины, внимайте учению книжному, будьте в любви между собой, и Бог мира да будет с вами; слушайтесь старших, они учат вас добру, а вы еще молоды возрастом. Вижу, дети мои, что приблизился конец мой. Поручаю вас Богу и Пресвятой Богородице и брату моему Георгию, который вам будет вместо меня».

Князь Константин выделялся среди своих современников начитанностью, книголюбием, собрал большую библиотеку из славянских и из греческих книг, заставлял переводить с греческого языка на русский. Сообщил ли отец эту любовь к просвещению своим детям, в частности, святому Василию, неизвестно: так рано оборвалась жизнь последнего, что трудно судить о разных сторонах личности благоверного князя.

Его деятельность протекает в великое княжение святого Георгия Всеволодовича. В 1220 г. благоверный князь Василий по приказанию великого князя посылает свои полки из Ростова и Устюга против болгар на реку Каму, а потом сам идет против болгар в Городец на Волге. Спустя три года Василий вместе с ростовцами ходил на помощь южным князьям против татар, впервые появившимся в южных степях, но за дальностью расстояния его помощь опоздала: в Чернигове князь узнал о страшном поражении русских на реке Калке и возвратился в Ростов. В 1224 г. князь Василий помогает двоюродному брату Всеволоду Георгиевичу, не поладившему с новгородцами и ушедшему из Великого Новгорода в Торжок, а через год идет с великим князем в Чернигов на помощь святому князю Михаилу против курского князя Олега. В 1227 году благоверный князь Василий вступает в брак с дочерью святого князя Михаила Черниговского Марией; венчание совершается в Москве.

Далее идет ряд походов против мордвы. Еще в 1221 г. основанием Нижнего Новгорода при впадении Оки в Волгу было положено начало колонизации мордовского края. Но многочисленное финское племя не хотело добровольно подчиниться колонизаторам – русским и нападало то на Нижний, то на Суздальскую землю. Поэтому князю Василию пришлось в 1228 году идти походом в Мордовскую землю, потом вернуться вследствие проливных дождей, а в начале следующего участвовать в походе с великим князем Георгием против тех же иноплеменников. Этот поход был удачный: князья вернулись с многочисленным полоном.

До сих пор благоверный князь Василий действовал в полном согласии с великим князем, своим дядей Георгием Всеволодовичем. Но беспокойный Ярослав Всеволодович сумел привлечь на свою сторону Василия; однако «Бог не попустил быть лиху», как замечает летописец, – до вооруженного столкновения не дошло, и князья примирились в Суздале.

Близость свою к великому князю и покорность ему Василий засвидетельствовал после, когда гроза монгольского нашествия разразилась над нашей родиной. Когда враги хлынули на великое княжество Владимирское, разгромили полки рязанского князя, взяли Коломну и Москву, великий князь Георгий пошел собирать войско за Волгой и на реке Сити узнал о гибели стольного города Владимира и своего семейства. Здесь великий князь и сложил свою голову в страшной битве с татарами.

Вместе со святым князем Георгием против безбожных татарских полчищ бился и его племянник, ростовский князь Василий Константинович, именуемый Василько. Зловерные татары захватили в полон святого князя, отвели его в свой стан и остановились у леса Шеринского. Увидав его мужество, храбрость и красоту, враги начали увещевать его, то обещая милости, то грозя мучениями, и даже предлагали ему воевать вместе с ними против князей русских. Но блаженный князь не склонился ни на ласки, ни на угрозы. Не приняв оскверненной их пищи, ни питья, он обличал безбожную их прелесть и, укоряя их, говорил: «Или думаете вы, сыны тьмы и скверны, что Бог возлюбил вас, предав нас в ваши руки? Нет! Он всегда любит и милует верующих в Него. В настоящие дни скорби Он только благоизволил таким наказанием очистить нас от прегрешений наших и в будущем веке даровать жизнь бесконечную. И никто не в силах отторгнуть меня от веры Христовой, хотя ныне я приемлю от вас великую тяготу за грехи мои перед Господом Богом. Вы же, окаянные, дадите ответ перед Господом за то, что погубили великое множество народа христианского, но Господь освободит души их, и вы будете мучимы в неугасающем огне в бесконечные веки».

Злобные татары, с скрежетом зубов услышав речи святого князя, воспылали желанием пролить кровь его и начали готовить ему мучения. Блаженный князь, видя это, стал приуготовлять себя к смерти, и было уныло лице его, истомленное долгим страданием и неядением. Со слезами он исповедал Господу все грехи свои и, возведя очи к небу, молился: «Господи Боже мой! Ты ведаешь все тайны души моей и все помышления мои; очисти, Боже меня, от всех прегрешений моих, по Своему великому милосердию. Господи! Ты спасаешь уповающих на Тебя и любящих Тебя, Ты являл многократно Свою милость на мне грешном, и ныне избавь душу мою от беззаконных плотоядцев. Господи Боже, Вседержителю Царю, сотвори ныне по молению моему, воздай достойное врагам нашим, не ведущим Тебя, истинного Бога, и помоги рабам Твоим – воинству христианскому. Помилуй, Господи, отца моего духовного епископа Кирилла, спаси супругу мою княгиню Марию и чад моих Бориса и Глеба. Ныне последнее приношу тебе благодарение, когда крепость тела Моего увядает и все помышления сердца моего исчезают. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, в руце Твои предаю дух мой, дай почить мне в славе Твоей!»

После молитвы нечестивые варвары, долго мучив святого князя, наконец предали его смерти. Произошло это 4 марта 1238 года, в четверток 4-ой седмицы Великого поста. И причтен был князь Василий к лику святых мучеников, омыв кровью свои согрешения.

Блаженное же тело его было повержено в лесу. Одна верная и боголюбивая жена, по имени Мария, увидала в лесу тело святого князя и поведала мужу своему Адриану, поповичу. Они взяли тело убиенного князя и, обвив его полотенцем, положили в сокровенном месте. Узнав об этом, княгиня Мария и епископ Ростовский Кирилл отправили посланных мужей и взяли тело святого, чтобы перевезти его в Ростов. И когда посланные стали подходить к Ростову, то навстречу им вышло множество народа, все проливали слезы жалости, горько сетуя, что лишились такого князя. Святые мощи князя Василия были погребены в Успенском соборе в Ростове, который был достроен сим князем, где и до сего дня почивают. И от плача не слышно было пения церковного.

А был князь Василько, как летописец сообщает, красив лицом и выше меры храбр, был он боголюбив, нищелюбив, богобоязнен, всегда чтил сан иерейский, сирым был отец, голодающим – кормитель, о неимущих непрерывное имел попечение, печальным всегда подавал утешения; любовно и ласково он поступал с своими вельможами и с служащими ему, и кто бы из бояр ни служил у князя Василия, никогда не оставлял его для другого князя; в нем обитало мужество и светлый ум, истина и правда были его спутниками. Посему и хвалим был князь Василий от всех людей, а за свою веру сподобился получить венец нетленный от Христа Бога нашего.

Память Преподобного Мартирия Зеленецкого

Память Преподобного Савватия Тверского и ученика его Евфросина

В окрестностях Александрии, при святителе Златоусте, было много спасавшихся девственниц. Иные жили в отдельных келлиях, другие в киновиях. «В стране Египетской, – говорит великий проповедник, – в Антиохии, можно видеть Христово воинство, чудное общество, образ жизни, свойственный небесным силам. И это не только между мужчи­нами, но и между женщинами... И жены часто превосходят подвигами своих мужей и воздвигают знамения блистательной победы» ⁴⁰⁷ .

Близ Александрии спасалась и спаслась в могильной пещере ве­ликая девственница Александра. «Не могла я, – говорит усердная по­сетительница восточных отшельников, Мелания старшая, – видеть сию блаженную в лицо, но, став у отверстия, просила ее открыть причину, по которой оставила она город и заключила себя в могильной пещере».

Она отвечала мне чрез отверстие: «Один человек сходил с ума по мне: чтобы не огорчать и не бесчестить его, я решилась лучше заключить себя живою в этой гробнице, чем портить душу, созданную по образу Божиему». Когда сказала я ей: «Как же ты, раба Христова, выносишь это, что совсем никого не видишь, а одна борешься со скорбью и по­мыслами»; она отвечала: «С самого утра часа до девятого я молюсь; с час пряду лен; в остальные часы дня припоминаю себе сказания о вере святых отцов и патриархов, о подвигах блаженных апостолов, пророков и мучеников; когда наступает вечер, я, принесши славословие Господу моему, ем свою долю хлеба, а ночь всю провожу в молитве, ожидая конца своего, когда разрешусь отселе с благой надеждой и явлюсь лицу Христову». Пищу приносила ей одна добрая женщина и передавала чрез отверстие пещеры. Иначе затворница не показывалась на глаза ни мужчине, ни женщине. Так подвизалась она до двенадцати лет! Чувствуя близость кончины, приготовила она сама себя к погребению. Раз женщина, принесши пищу, не получает никакого ответа затвор­ницы. Поняв, что она почила, дала знать о том в городе. Целые толпы поспешили из города к пещере великой подвижницы, открыли вход в пещеру и увидели, что Господь, по ожиданию подвижницы, принял ее к Себе в селение праведных ⁴⁰⁸ .

Так как Мелания беседовала с затворницей не прежде 373 года, а Палладий, путешествовавший по пустыням Египта с 388 года, уже не застал ее в живых, то кончину святой надобно отнести к 376 году ⁴⁰⁹ .

Святая девственница Пиамука (Пиама) взошла на дивную степень духовного совершенства в доме матери. Она жила и здесь, как в затворе, уединенно, не виделась с людьми пустыми, принимала пищу через день, после молитвы пряла лен. Так говорит о жизни ее Палладий. При такой простоте жизни, но и при зорком наблюдении за своей душой, она так преобразовала свою душу, что Господь удостоил ее дара прозрения. По­следнее открылось по особенному случаю. Так как Нил разливом вод своих оплодотворяет поля, то поселения, дорожа благодетельною влагой, задерживают ее на полях искусственными загородями; при этом немощи людские поднимают спор и ссоры, нередко сопровождаемые драками.

Община, более многолюдная, чем та, где жила Пиамука, поклялась ис­требить за воду слабое поселение. По молитвам аммы Пиамы Бог спас от преступления и смертей. Ангел открыл Пиамуке о злодейском замысле соседей. Она, созвав старшин села своего, объявила им о замысле. «Сту­пайте, – говорила она, – встречайте тех, которые идут на вас, упраши­вайте их, чтобы удержались от боя». Старшины в страхе пали ей в ноги и говорили: «Мы не смеем идти навстречу им; мы знаем пьяную жизнь их и их буйство; сотвори новую милость с нами, иди сама к ним и уговори их оставить нас в покое». Она не поступила по их просьбе, не пошла иметь дело с людьми, от сношения с которыми давно отказалась, а обратилась к Господу; удалясь в свой домик, провела всю ночь в молитве. «Госпо­ди! – так молилась она. – Ты Судья земли и не любишь неправды, прими молитву мою, пошли силу Твою, чтобы устремившиеся на погибель нашу стояли как столпы на месте, где встретит их сила Твоя!» И молитва ее была услышана. Неприятели на третьем камне от села остановились и не могли сдвинуться с места. Им также было дано знать, что задерживает их молитва праведницы. Они прислали послов своих в село и просили мира. Благодарите, говорили, Бога, Который, по молитвам девы Пиамуки, избавил вашу собственность от истребления ⁴¹⁰ .

Память о святой Пиамуке (Пиаме) чтится марта 3-го дня и в суб­боту сыропустную.

Тот род подвижнической жизни, какой проходили блаженные девы Александра и Пиамука, много имеет своих преимуществ, но он соеди­нен и со многими опасностями. По наблюдениям духовного опыта, жизнь наедине сближает с гордостью или отчаянием, а иногда со стра­стью к корысти, тогда как общежитие отнимает пищу у этой последней страсти и обламывает угловатую гордость. Вот и пример, выставленный Палладием из жизни, современной святым Александре и Пиамуке.

В Александрии была девственница. По виду она была смиренная, но в душе горда, и любила более деньги, чем Христа. Она была богата, но не подавала пособия ни страннику, ни деве, ни монаху, ни обиженному, ни бедняку, ни в церковь . Она взяла себе на воспитание дочь сестры своей. Ей-то день и ночь обещала она свое имущество, расставшись с любовью к Небу. Бедная обманывала сама себя. Сперва заразилась она страстью к деньгам; потом и любовь свою к племяннице довела до страсти, под влиянием тщеславия. Кто поработил душу свою заботе о родных, тот подлежит суду закона за то, что мало ценил свою душу. Больную девственницу решился излечить пресвитер Макарий, над­зиратель богадельни увечных. В молодости своей он был ювелиром, о чем знала и дева. Придя к ней, говорит он: «Попались мне дорогие камни – изумруды и яхонты; краденые они или не краденые – не умею сказать, только камни высокой цены; владелец продает их за 500 чер­вонцев; это – чудный наряд для твоей племянницы!» Дева, привязан­ная к племяннице-невесте, говорит: «Сделай милость, не уступай их никому; вот тебе деньги», – и выдала 500 червонцев. Святой Макарий употребил деньги на нужды богадельни. Прошло много времени, а дев­ственница стыдилась напомнить ему о камнях. «Он пользовался вы­соким уважением, как старец весьма благочестивый и милостивый; он жил около ста лет, и я еще застал его в живых», – замечает Палладий. Наконец, встретившись с ним в церкви, дева говорит: «Что ж камни, за которые дано 500 червонцев?» Он отвечал: «В тот же день, как ты дала мне деньги, я и заплатил их за камни; пойдем в странноприимный дом, они там у меня; если не понравятся тебе эти камни, возьмешь свои деньги назад». Когда пришли они к дому, старец говорит: «Что угодно тебе видеть сперва – яхонты или изумруды?» «Что хочешь», – отвечала она. Макарий повел ее наверх и, указывая на женщин увечных, слепых, сказал: «Это вот яхонты!» Потом, сойдя вниз, указал ей на таких же мужчин, со словами: «А это – изумруды! По-моему, драгоценнее этих камней нигде не найти! Впрочем, – прибавил он, – если они не нра­вятся тебе: возьми свои деньги назад». Пристыженная девственница вышла и, придя к себе, занемогла от скорби. Но после она благодарила старца, когда племянница ее, по выходе замуж, умерла бездетною. Она и сама стала употреблять свое имущество как должно ⁴¹¹ .

В наших штатных обителях, где деньги делятся по рукам, как не­редко попадаются подобные больные!

В тот же день празднование в честь Волоколамской иконы Бого­матери. Эта святая икона прославилась 3 марта 1677 года в Иосифовом монастыре города Волоколамска.

Святых мучеников Евтропия, Клеоника и Василиска – каппа- докиян, воинов из дружины святого Феодора Тирона, за исповедание Христа пострадавших в конце III столетия. Первые двое, братья по плоти, были распяты после мук в Амасии Понтийской от Асклипиада 3-го марта; Василиск усекнут мечом при Максимиане; память его мая 22-го.

Убиение преподобных Иоасафа и Василия игуменов

Память святого мученика Конона Огородника

Память святого мученика Конона Исаврийского, супруги его Анны и Онисия

Страдание святого Иоанна Болгарина

Перенесение мощей святого мученика Авраамия Болгарского

В 160 верстах от Петрозаводска к северу, в 60 от Пудожа к западу, на Онежском озере есть остров Мучь, или Мурманский. Здесь во вто­рой половине XIV века подвизался преподобный Лазарь, проповедник святой веры для лопарей и строгий подвижник. Историю свою пере­дал он в предсмертном завещании, написанном со слов его духовным другом его Феодосием. Вот это завещание ⁴²⁴ .

«Я, грешный священноинок Лазарь, раб Владыки Христа моего, отходя из сей маловременной жизни в век неисходимый, к Страшному Судии, исповедуюсь пред Богом. Тебе, святой священноинок Феодо­сий, поручаю душу мою; вас, отцы и братия, собранное Богом стадо, молю усердно – помолитесь обо мне грешном, дабы вашими молитвами избавил меня Бог вечной муки.

Рожден и воспитан я в славном городе Риме новом (Константи­нополе). Там я принял на себя и иноческий образ, в Высокогорском монастыре, от руки отца нашего Афанасия Дискота. Этот Афанасий построил много монастырей и в добром настроении пас братию. Скажу и о том, как по воле Божией пришел я сюда ⁴²⁵ .

Жил я в Кесарии у святого епископа Василия и провел у него в киновии 8 лет. Василий с молодости проходил постническую жизнь и со­блюдал чистоту души и тела. Наедине говорил он мне: “Хочу я, друг, оставить епископию; помысел понуждает меня отправиться в Новгород, чтобы видеть святые места, поклониться образу святой Софии и при­нять приветствие от епископа Василия”. Я возбранял ему то и говорил, что не следует ему без откровения Божиего отваживаться на то. Он мо­лился Богу об этом, и, когда заснул после утреннего пения, Ангел Божий показал ему собор святой Софии и все церкви Новгорода. Пробудясь от сна, он пришел ко мне и рассказал, как явился ему Ангел и показал все церкви города. Я удивился, и мы прославили Бога. Он заповедал мне никому не говорить о том. Написав послание к епископу Василию своею рукою и приготовив в почесть многие иконы и одеяния святительские, украшенные золотом, он заставил меня отправиться с посланием к епи­скопу Василию в Новгород, чтобы описать образ святой Софии, и какие где стоят монастыри и церкви. По благословению святителя отправился я в путь, и помощью Божией, под покровом Святой Богородицы, мы сохранены были в пути. Когда помолился я в церкви образу святой Софии, то пришел к святителю за благословением. Увидев меня, он по­клонился до земли, и я едва упросил его преподать мне благословение и вручил ему послание Кесарийского Василия. Святитель принял по­слание с уважением, как и чудотворные иконы и святительские одеяния. Он с удовольствием облачился в присланные ему одеяния, отслужил молебен и приказал мне жить с ним. По повелению Кесарийского Ва­силия, списал я образ святой Софии и описал все церкви и монастыри, какие есть в городе. Получив послание епископа Василия, отправил я прежде себя с купцами, с которыми пришел в Новгород; Кесарийский епископ Василий писал в послании к Новгородскому Василию и обо мне, грешном. И вот после того, как с Василием Кесарийским прожил я много лет в киновии, с Василием Новгородским провел четыре года. Из писем узнал я, что духовный настоятель и учитель Кесарийский Василий отошел ко Господу в вечные жилища. А в 6860 году (1352 г.) пастырь и учитель Новгорода и Пскова, добропеснивая цевница, голубь Царя Небесного, епископ Василий оставляет епископию и летит в веч­ные обители ко Господу, Которому служил верно. Я, грешный, своими руками одел в готовые одеяния святое тело великого святителя Василия Новгородского и много пролил слез.

Престольник соборной церкви Софии, Моисей, святой и препо­добный по жизни, показал великое благорасположение ко мне; он при­казал мне пребывать с ним; но я жил по заповеди епископа Василия в устроенном им монастыре. Спустя немало времени по смерти Васи­лия, нашла на меня печаль горькая, что лишался я обоих Василиев; я думал с собою: возвращусь я туда, откуда пришел; много молил я о том Господа, Пречистую Богородицу и великого между пророками Пред­течу Иоанна. И вот, не долго после преставления своего является мне ночью святитель Василий, архиепископ великого Новгорода, и повеле­вает мне идти в северную сторону к морю; там, сказал он, есть большое озеро Онега, и назвал мне остров. Но я не внял сему явлению. Немного времени спустя явился мне другой Василий, епископ Кесарийский, и сказал: «Помни, Лазарь, что сказал тебе Василий великого Новгоро­да; иди на указанное тебе место; ты погребешь брата нашего Макария, митрополита Египетской страны; у тебя будет большая обитель, и ты соберешь много иноков». Тогда я, грешный, стал помышлять о святом месте, о котором сказали оба епископа, и за явление их прославил Бога от всей души. Я стал расспрашивать многих о том месте; мне говори­ли много, что то место очень удобно для устроения монастыря. Был в то время в Новгороде весьма уважаемый посадник Иван Захарович. Я пришел к нему и просил уступить мне остров, именуемый Мучь, чтоб соорудить там церковь и монастырь. На первый раз он пожалел острова и отказал мне в нем. Я стал приставать к нему, но он оскорбился и не дал мне острова. Я остался в скорби и недоумевал, как мне быть. Я молился Богу, Пречистой Богородице и святому Предтече, и когда задремал, явился мне святой Василий с мудрым Николаем и, благо­словляя, сказал: “Не скорби, бедный Лазарь; получишь показанное тебе место, куда велел я тебе идти”. Когда пробудился я и пришел к гробу святителя Василия, – долго плакал, лобызал гроб его, но, возвратясь в келлию, никому не сказал. Спустя малое время после того госпо­дин мой Василий, епископ Новгородский, явился Ивану в грозном виде и сказал: “Иван! приказываю тебе, – пусть остров Мучь на озере Мурманском будет отдан для устроения монастыря и для пребывания на нем другу нашему Лазарю; это – твое достояние; но здесь прославит­ся имя Матери Божией”. После сего явления властелин Иван призвал меня и сказал наедине: “Согласно с просьбою твоею иди на показанное тебе место, в мою отчизну, на остров Мучь озера Онеги”. Иван даже уговаривал меня, чтобы немедля отправлялся в путь. Он рассказал мне, как явился ему ночью в грозном виде владыка Василий, епископ Новгородский. «Друг твой, епископ Василий, – говорил Иван, – явил­ся мне в грозном виде и строго приказал отдать тебе для пребывания твоего остров Мучь. “На том острове, – говорил Василий, – будет ве­ликая обитель, соберется много иноков и прославится имя Пречистой Божией Матери”. Услышав это, я радовался, пал к ногам его, потом, удалившись, благодарил Бога и угодника Его Василия. Но по внуше­нию дьявола родители Ивана скорбели об острове. Иван призвал меня и говорит: “Отче, родители мои очень скорбят об острове; поставил меня пред ними и говорил, как являлся ему ночью в грозном виде епископ Василий и приказал дать сему иноку для устроения обители отчину прадедов наших остров Мучь на озере Онеге”. Родители Ивана осы­пали его бранью за остров. Много молил я, чтобы они уступили мне остров Мучь с озером Мурма. Они назначили цену. Я дал им в уплату за остров 100 гривен серебра и некоторые дорогие вещи. После того начал я выжидать времени отправиться на остров» ⁴²⁶ .

Заметим при сем, что по летописям в первый раз новгородские отряды ходили против мурман в 1320 году; а в 1349 году был второй поход их и более сильный на Мурман ⁴²⁷ . Следовательно, и по летописям несомненно, что при блаженном епископе Василии сильно заботились о покорении Мурманской Чуди под власть христианскую. «Когда по­садник Иван положил послать своих в Поморье собирать дань, – про­должает Лазарь, – я просил его, чтобы мог и я отправиться с ними. Он приказал взять меня на озеро Онегу. Возблагодарив Бога, при­шел я к святителю Моисею и рассказал ему причины отшествия моего на остров. Святитель преподал мне наставление из Писания и предска­зал мне, что со мною после случилось. Я поклонился ему до земли и со слезами принял благословение; отслужил молебен у гроба святителя Василия и лобызал гроб с плачем горьким. Потом пустился я в путь и, плывя по рекам и озерам, видел, по Давиду, пререкание на воде, много неприятностей; близки мы были к тому, чтобы утонуть, и едва достиг я места, где ныне видят церковь Божию. Эта святая церковь Успения Богородицы есть самая первая во всей Поморской стороне. А инок, братия, и прежде меня жил на острове; о нем сказано будет после. Скажу вам, братия, что я один пришел на это место; живущих никого не было на острове. Поставил я крест и малую хижину для по­коя, а потом малую храмину, то есть часовню. Около озера Онеги жили лопь и чудь, страшные сыроедцы. Апостол сказал: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие ( Деян. 14, 22 ). Много скорбей, биений, ран и досад претерпел я от этих зверообразных людей. Не раз били они меня, прогоняя с острова, и сожгли хижину мою. Страшные сыроедцы издавна привержены были бесовскому наущению и творили мечты; Святого Крещения не было у них. Они поселились близ меня с женами и детьми, делали мне пакости и говорили: оставь это место. Они хотели убить меня и тело мое обратить себе в пищу. Увы, мне, грешному! Много раз и оставлял я это место. Но Бог Спаситель мой не оставил меня и не попустил окаянным исполнить злые намерения. Он укрепил меня на пути спасения. Жестокие люди рвались от до­сады; много раз приходили днем и ночью на остров и высматривали, как бы убить меня; но сила Божия препятствовала им. Раз собрались они на остров. По промышлению Божию меня не было на том месте, куда пришли сыроедцы, – я был в отшельнической пещере моей, в горе, называемой Тетеревица, в версте от острова. Они, окаянные, много ис­кали меня и не нашли, пылали яростью и волновались. Они надеялись найти сокровища и, не найдя ничего, предали огню хижину мою. Я все это видел издали и проливал слезы пред Господом. Зверообразные дикари, наконец, удалились с острова. Скажу вам, братия, о чудном деле. Когда отошел я в отшельниче­скую киновию, остался в хижине моей, которую сожгли, образ Пречи­стой Богородицы, благословение отца моего Афанасия Римского. И вот вспомнил я об этом образе, осмотрел пещеру и не нашел его. Он остался в хижине. Тогда пришло мне на ум: сгорел он в хижине, которую сожгли сыроедцы, и я с горьким плачем и рыданием, молясь, пошел к хижине своей. Я думал, не угодно Богу, чтобы была на этом месте обитель; не­достойны того, нечисты труды мои пред Богом. Так стоял я и плакал на месте хижины сожженной; лучше бы мне сгореть или быть убитым людьми злыми, нежели лишиться образа Владычицы моей. Оглядыва­ясь туда и сюда, увидел я издали, как луч солнечный, образ Владычицы Богородицы, стоящий у дерева и никем не поддерживаемый, в трех локтях от земли. С радостью побег я к образу Владычицы моей, пал пред иконою и молился долго со слезами. Тогда был глас от иконы: “Призрю на смиренные рабы и на это место; приказываю тебе, – поставь на сем месте церковь во имя Успения Богородицы”. От сего гласа долго лежал я как бы мертвый на земле. Потом понемногу встал и пропел хвалеб­ную песнь Богородице. Еще слышал я голос от иконы Богородичной: “Неверные люди будут верными, будет единая Церковь и единое стадо Христово”. Икона спустилась на мои руки, я взял и облобызал ее и с радостью принес в отшельническую пещеру свою. С того времени воз­ложил я упование на Творца моего и на Пречистую Богородицу.

Другое чудо поведаю вам, братия. Скрывался я у озера Мурма, в отшельнической куще моей, и ждал смерти от злых людей. Они ис­кали убить меня или прогнать с сего острова. Я страдал в душе и вос­поминал в сердце моем слова Господни: многие волны приражаются камням и разбиваются, бросают пену и ничего не могут сделать. Злые сыроедцы, как волки, рыскали по берегу озера Мурма; другие броди­ли, как псы по пустыне. От страха не выходил я из кущи моей долго и молился Богу, Пречистой Богородице, великому Предтече Иоанну, святителю Николаю и епископу Василию. Я пел Псалтирь с канонами. Издали смотрел я на место, куда прежде всего пришел, и вижу свет сияющий на острове; множество мужей благообразных ходят по остро­ву и согласно, в ликах, поют. Посреди острова, там, где стояла икона на воздухе, вижу Жену святолепную, в свете несказанном, сияющую золотом: благообразные мужи поклонялись святолепной Жене, а Она благословляла место, где ныне стоит церковь Успения Богородицы. Радостью исполнился я от сего видения, со слезами пал я пред образом Владыки Христа и Пречистой Матери Божией, долго молился и пла­кал. После молитвенного правила начал я петь утреню; а когда стало рассветать, пропел я псалом: Блаженны непорочные в пути ( Пс. 118, 1 ). Придя на место, Богом показанное, поставил я чудотворный образ у де­рева, где прежде стояла икона на воздухе. Помолился чудотворному образу и сказал: “Здесь – покой мой, здесь вселюсь и почию вовеки”. Поставил крест и потом кущу ⁴²⁸ .

Спустя недолгое время пришел ко мне старшина лопарей, неся в руках слепорожденное дитя, и сказал: “Исцели его, и мы уйдем с сего острова, как приказывают твои слуги”. Я изумился этим словам. Но сотворил молитву к Господу Богу и Пречистой Матери Его, взял дитя, освятил его иерейскою молитвою, окропил святою водою и приложил к образу Владычному. И дитя прозрело. Человек тот с радостью ушел от меня, а я прославил Бога о таком чуде. Спустя немного времени человек тот приходит ко мне и приносит кое-что из имения и пищу. Я взял одну кожу оленью и кое-что из пищи и помолился за него. Он, кланяясь, говорил мне: “С тобою живут на острове слуги; они бьют палкою жен и детей наших и высылают с этого места”. Он сказал мне еще, что слышат они звон на этом месте. Я отпустил его с миром и бла­годарил за все Бога. Вскоре лопари и самоядь Промыслом Божиим удалились к пределам океана. А помянутый старшина, живя на озере Рондо, впоследствии был монахом, и сыновья его крестились.

Тогда начали приходить ко мне из дальних мест и жить со мною; иные постригались и поставили деревянную церковь Воскресения дру­га Божия Лазаря. В Новгороде святителем был Моисей (1352–1360). Я пришел к нему за благословением. Святитель расспросил меня обо всем по порядку. И он дивился и похвалил место. Он дал мне антиминс, священные сосуды, довольно милостыни и преподал наставление, как хранить церковный чин и предание монастырское; вручил мне грамоту с благословением. Спросил я его о властелине Новгорода Иване, и он отвечал мне: “Отошел к Господу”. Придя к сыну его Феодору, принят я был с любовью, и тот сказал: отец мой, отходя к Господу, приказал мне отдать тебе сто гривен, которые прежде взял с тебя за Мурманский остров. Я огорчился, думая, что хочет взять у меня остров. Он заме­тил мое смущение и сказал: “Есть у меня грамота отца моего к тебе об острове, на котором живешь ты”. Когда немного времени спустя опять пришел я к нему, он по повелению отца своего выдал мне 100 гривен и много имения на устроение монастыря и выдал грамоту, писанную рукою отца его, такого содержания: “во имя Отца и Сына и Святого Духа. Дал я, посадник Славянского конца Иван Фомин, Пречистой Богородице, священнику Лазарю и его монахам часть своей земли и во­ды, по своей душе и по своих родителях, на озере Онеге остров Мучь со всею землею, озеро Мурманское и около озера речки и островки, в них воды, ловища, перевесища, чем владел я, по островкам покосы и поросшие земли и воды. Пусть владеют землею и водою чернецы Пречистой во все веки. Детям моим не вступаться, и властям не делать насилия, не отнимать ни земли, ни воды, пусть владеют по духовной и по купчей деда моего вовеки. Кто нарушит нашу грамоту, даст ответ Богу и Пречистой”. У сей духовной Иван Фомин приложил свинцовую печать с изображением Пречистой и Предвечного Младенца и с изо­бражением креста на другой стороне.

Тогда ходил я к гробу святителя Василия, епископа великого Нов­города, и приложился к святому гробу его. Наконец был у епископа Моисея принять благословение на путь. Он благословил и отпустил меня с миром. Братия с радостью и любовью встретили меня и пели молебен. Я начал более прежнего заботиться о месте, освятил церковь Воскресения друга Божиего Лазаря, поставил келлии для иноков и ого­родил это место. Затем пришли ко мне иноки из Киева, старец Иона и старец Евфросин, и стали жить со мною. Они поставили прекрасную церковь Успения Богородицы. И я весьма рад был тому, укрепляясь в надежде на Бога и Пречистую Богородицу. Число учеников Христо­вых умножалось. Немало времени спустя пришел к нам старец Святой горы Феодосий, добродетельный по жизни, с веригами на теле. Он поставил на свой счет трапезу Иоанна. Слава об этом святом месте разнеслась, и приходили сюда из дальних мест, постригались в иноче­ство и оставались жить с нами. Инок Феодосий, искусный в книжной мудрости, назвал монастырь Мурманским Успения Богородицы.

Я, грешный инок Лазарь, состарился старостью, и явился мне друг мой, великий господин Василий, епископ великого Новгорода, и объя­вил мне о кончине жизни моей. Возблагодарив Бога и епископа Василия за такое видение, призвал я братию и сказал: “Братия! Сами вы видите, что пришел конец жизни моей, да и сказано мне о конце. Выберите из среды вашей вождя и учителя Богоизбранному стаду своему”. Они единодушно в один голос сказали: “Не оставь нас, отче, сирыми; поставь нам сам пастыря и учителя”. Я благословил Феодосия Святой горы, чтобы был он по смерти моей старейшиною и учителем всей братии».

Тем оканчивается завещание преподобного Лазаря. Феодосий при­совокупил к тому несколько слов о кончине преподобного. Святой авва Лазарь, причастившись Святых Таин, благословил братию и предал дух свой Господу. Братия погребли его за алтарем церкви Воскресения друга Божия Лазаря. Авва преставился марта 8-го 6898 (1391 г.); всех лет жизни его было 105 ⁴²⁹ . Мощи его почивают под спудом в часовне, подле Успенской церкви давно закрытого Лазарева монастыря ⁴³⁰ .

спасавшего­ся в пещере, ежедневно прочитывавшего всю Псалтирь и до кончины не снимавшего с себя власяницы и железного пояса. Мощи его в Фео­досиевых пещерах в Киевской Лавре.

Жизнеописатель и ученик Симеона – Никита Стифат – говорит о своем учителе, что он был воспитан при Константинопольском дворе (во время царствования Василия и Константина), но когда умер его покровитель дядя-сенатор, то Симеон еще в молодых годах поступил в Студийскую обитель, где и предался строжайшему подвижничеству под руководством Симеона благочестивого. Потом, по совету Симеона же, он перешел в обитель святого Маманта ⁴³¹ , где по смерти настоятеля был посвящен в сан пресвитера и в звание игумена.

Симеон подвизался в священстве в продолжение 48-ми лет; уда­лившийся однажды по случаю возникших недоразумений, он с честью был возвращен в столицу, где ему даже был предложен сан митропо­лита, но он отказался принять его.

Множество мирян, желавших поучаться его замечательными на­ставлениями, привлекал Симеон Богослов в свою Мамантовскую оби­тель и мирно скончался в 1032-м году.

Об учительстве его говорит ученик и жизнеописатель его Никита Стифат : «Он не был для себя своим, но, по благодати Божией, усвоившей его себе, язык его был тростью скорописца, а ум – источником прему­дрости Божией, потому-то он богословствовал, хотя не знал наук, как возлюбленный ученик». Он оставил после себя много сочинений о ду­ховной жизни. Главный предмет наставлений Симеона Нового Богосло­ва – «Делание во Христе сокровенное». Он объясняет пути внутренней брани; обучает мерам совершенствования преимущественно духовным; заставляет подвизаться в особенности против духовных страстей, против помыслов и движений греховных. «Начальное наше падение, – говорит он, – совершилось от гордости, поэтому и должно смирять душу». Вот ответ Симеона современным совопросникам, восставшим против него как против нарушителя известного им условного порядка спасения: «Не верят и уверяют себя, что быть не может, чтобы человек совсем был чист от похотей и пороков, чтобы принял в себя Утешителя существенно. Против своего собственного спасения говорят и поступают, заключают для самих себя двери Царствия Небесного и запрещают прочим, которые хотели бы войти. Если слышат о ком-либо, что он законно подвизался и чист от возмутительных страстей, проповедует перед всеми чудеса Божии, которые сделал в нем Бог по неложным обетованиям Своим... перестань, говорят, ты, обольщенный и гордый! Кто таков, каковыми были отцы? Кто видел или может видеть Бога? Кто принял в таком обилии Духа, чтобы удостоился через Него видеть Отца и Сына? Да, из вас, точно, никто, как сами говорите вы. Но из тех, которые реши­лись нести крест, идти тесным путем, готовы погубить душу свою для Жизни Вечной, – те и очень многие видели Бога, и очень многие, как думаю, и теперь видят, увидит и каждый, кто только захочет». – «Го­ворят: прельстился он; ибо кто говорит, что не грешит, тот слеп и не видит. Правда, но тот, кто имеет Бога, не может грешить, ибо семя Его в нем пребывает, как сказал Иоанн Богоразумнейший, гром апостолов».

Хотя такое высокое состояние души и представляется достижимым по разумению Симеона, но он же указывает и на те чрезвычайные под­готовительные подвиги, которыми оно только может быть достигнуто: «прежде сетования и слез пусть не обольщают нас пустыми слова­ми, и не будем сами обманывать себя в успехе благочестия... Без слез не смягчится жестокость сердца нашего, душа не снищет духовного смирения, не в силах будем сделаться смиренными, а кто так не устроил себя, тот не может соединиться с Духом Святым...» Сочинениями Симеона Богослова нередко свидетельствуется преподобный Нил Сорский : «Яко же Симеон Новый Богослов по­велевает...», «Якоже рече святой Симеон...». Преподобный Иосиф Во­локоламский также делал выписки из сочинений Нового Богослова – в сборнике своем он поместил до 15-ти его слов.

В славянских молитвенниках читается Симеонова молитва перед приобщением Святых Таин. Одна читается и в греческих под назва­нием: « Симеона Нового Богослова благочестивое испытание о Святом Причащении».

«Новым» он называется потому, что он преподавал такие глубокие тайны внутреннего подвижничества, о каких давно не слыхали...

Празднование в честь Молдавской Иконы Пресвятой Богородицы

Сын святого отца, великого Мстислава, и внук благочестивого Мономаха, князь Ростислав, в крещении Михаил, записан в древних святцах с именем святого князя ⁴³² . В молодых годах отличался он под­вигами мужества в боях. Во время борьбы брата его великого князя Изяслава с Ольговичами и Юрием во многих случаях показал он хра­брость бестрепетную, но вместе старался тушить вражду князей любо­вью уступчивою. Получив (в 1127 г.) в удел Смоленск, он от всей души старался устроить счастье подданных, возбуждал и питал благочестие в них. Каменный храм в честь святых князей Бориса и Глеба, построен­ный (1145 г.) на месте мученической кончины последнего, на Смядыне, и в Смоленске Петропавловский, – памятники благочестивого родона­чальника князей Смоленских. Петропавловский храм, несмотря на все перевороты времени, особенно страшные для Смоленска в 1612 году и 1812 году, уцелел поныне без повреждения ⁴³³ . Особенно открытие епископской кафедры в Смоленске (1137 г.) при новом храме Богородицы потребовало от князя Ростислава многих нелегких пожертвований. Сохранившаяся грамота его показывает, с какими расположениями и с какими пожертвованиями князь открывал кафедру в Смоленске.

«Бог, Пресвятая Богородица и молитвы отца моего, – писал бла­гочестивый князь, – благословили, и посоветовав с народом моим, установил я епископа в Смоленске. Это учинилось по воле святого отца моего, который хотел сделать это при жизни своей. Здесь доселе не бывало епископии. Но я, недостойный и грешный, в свое княжение, что дал мне Бог и молитва отца, устанавливаю епископию и средства, чтобы мог жить епископ с клиром своим. Вот даю Святой Богородице и епископу десятину из всех Смоленских даней, что в них приходит истых кун, за исключением продажи, виры и полюдного сбора». За­тем показывается, сколько дани шло с того или другого места князю, и определяется десятая доля епископу; – в сложности выходило для епископа 178 гривен или фунтов серебра. «И вот еще даю Святой Бого­родице и епископу, – продолжает князь, – в Торопце десятину из рыб, какие идут ко мне; и вообще какая ни есть в Смоленской области дань, малая или великая, десятину давать святой Богородице без всякой от­говорки». Указав еще на два села с их жителями и на земли, жалуемые кафедре, князь говорит: «И еще даю на освящение Святой Богоро­дице из своего двора восемь капий воска... Вот мое усердие к Святой Богородице! По повелению святого отца моего, что мог, то даю. Тяжб епископских не судить никому, их судит сам епископ. Первая тяжба – развод; другая, если кто живет с двумя женами; третья, если вступят в брак не по закону; четвертая, если кто похитит девушку; за это, что возьмет князь, половина того епископу; пятая, если похитят женщину, за что пеня епископу; шестая, отрава зельем и душегубством; седьмая, если подерутся две женщины; восьмая, если церковный человек про­винится в чем-либо; девятая, если кто из церковных людей будет убит, но церкви не сделается зла. Я князь Ростислав с епископом Мануилом, так как поручен мне Смоленск Богом, по молитве деда и отца, устано­вил епископию и постановляю правила. Если будет тяжба или про­дажа епископская, до того дела нет ни князю, ни посаднику, ни тиуну и никому другому во всей Смоленской области. По милости Божией и молитвами Богородицы ныне дани полные, а впредь что Бог устроит. Если по Божиему устроению оскудеет какая-либо дань или по случаю войны или по другой причине; то, что получится дани, из того десятая часть Святой Богородице. Пусть не переменяет сего никто после меня, ни князь, ни народ... Если кто по страсти причислит сию епископию опять к Переяславской епископии и, преступая слово святого митропо­лита Русского Михаила, уничтожит Смоленскую епископию: то князь возьмет свое, что назначил он для епископа Святой Богородицы, – так как нарушится тогда воля отца моего Мстислава, митрополита Русского Михаила». Грамота дана в сентябре 1150 года ⁴³⁴ . Воздайте славу Господу Богу вашему, доколе Он еще не навел темноты ( Иер. 13, 16 ), учит пророк Божий. Блаженный князь Ростислав поступал по учению откровения Божиего. За счастье земное благодарил Господа и блага земные употре­блял во славу имени Божиего; для него прежде всего и выше всего была слава Божия. В 1154 году призван он был на великое княжение Киев­ское. Когда умер дядя Вячеслав, он роздал все имение его заведениям богоугодным; «созвав мужей отца своего, тиунов, ключников, приказал им принести все имение Вячеслава – одежду, золото, серебро, и начал раздавать монастырям, церквам, темницам и нищим»; себе оставил из наследства один крест покойного. Лишась в том же году Киевского престола и едва не потеряв жизни в сражении, он возвратился в Смо- ленск ⁴³⁵ . В 1158 году князья снова призвали его на великое княжение, и киевляне (1159 г.) приняли его с восторгом. Первым делом его было теперь заключить союз любви с Черниговским князем Святославом, с юных лет неприязненным ему. Суздальский князь Андрей выгнал сына его из Новгорода, и Ростислав перенес обиду великодушно. Злоб­ный князь Изяслав Данилович с хищными половцами то там, то здесь разорял южную Россию, наконец, ворвался в Киев; добрый Ростислав удалился в Вышгород; неприятель преследовал и тут Ростислава, но нашел себе смерть; Ростислав не мстил неверным союзникам своим. С таким же великодушием простил он Мстислава Волынского, оскор­блявшего его не раз своеволиями. Оставаясь с полным уважением к па­триарху, он заставил, однако, Константинопольский собор принять за правило не посылать в Россию митрополита помимо ее желаний. За­ботясь об общем благе, склонил всех князей содействовать безопасной торговле русских с Грецией ⁴³⁶ . В 1168 году, несмотря на старость свою, от правился он в Новгород, чтобы утвердить там сына своего Святослава. На дороге смоленские послы встретили его за 300 верст от Смоленска; потом жители всех сословий приняли его с подарками: так любили добродетельного старца-князя в Смоленске. В Великих Луках взял он клятву с послов новгородских забыть неудовольствия на сына его и разлучиться с ним одною смертью. Больным прибыл он на возвратном пути в Смоленск. Сестра и сын уговаривали его остаться в Смоленске, чтобы быть погребенным в храме, им созданном. «Везите меня в Киев, – отвечал он. – Если умру на дороге, положите меня в отчем монастыре у святого Феодора; если Бог исцелит меня, молитвами Пречистой Сво­ей Матери и святого Феодосия, постригусь в Печерском монастыре». Князь Ростислав, окруженный счастьем, не пленялся ничем земным. Никогда не искал он власти, а только принимал ее, когда вручали, и при­том как тяжесть. Незлобие его прощало все другим; он помнил о своих грехах, о своих долгах пред Богом и забывал о том, чем должны ему другие. Он постоянно заботился о том, как угодить Господу. Часто говорил он Печерскому игумену, особенно по смерти Святослава Чер­ниговского: «Приготовь мне келлию, боюсь смерти неожидаемой». Во время Великого поста, по субботам и воскресным дням, приглашал он к своей трапезе игумена с 12 избранными старцами и беседовал с ними о душевном спасении; а в каждое воскресенье поста приобщался Свя­тых Таин. Ему очень хотелось уклониться от сует жизни в Печерскую обитель, не раз говорил он о том Печерскому игумену. Игумен оста­навливал его, указывая на то, что дело князя ограждать покой людей правосудием и мечом, и наконец предложил ему предоставить себя воле Божией. Блаженный князь скончался на пути в Киев, с тихою молитвою на устах. «Ныне отпусти раба Своего, Владыка, по глаголу Твоему с миром», – это были последние слова, и слезы остановились на застывшем лице его. Праведник почил 14 марта 1168 года. Тело его похоронено было в Киевском Феодоровском монастыре 27 числа ⁴³⁷ .

Итак, я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и дол­готерпением, снисходя друг ко другу любовью ( Еф. 4, 1–2 ).

Память Преподобного Никандра Городненского

Память святого мученика Никандра епископа

Память святого апостола Аристовула, епископа Вританийского, одного из 70-ти апостолов Христовых

Память преподобного Христодула Патмосского

Преставление преподобного Иннокентия

Память святого новомученика Мирона Критского

Иаков с юных лет был монахом, подвизался в святой жизни и за ревность по вере возведен был на епископский престол Катанской Церкви, в Сицилии. В царствование же Константина Копронима за святые иконы претерпел изгнание и заточение, в коем и скончался (около 750 г.).

Кирилл же святой был первым епископом города Катаны; родом из Антиохии и ученик апостола Петра, он сим апостолом отправлен был около 45 года по Р. Х. на запад проповедовать веру Христову. Ему был свыше дан дар чудотворений. Так, однажды он претворил горькую воду в источнике в сладкую, и это чудо в особенности способствовало к обращению им к вере многих язычников. Мирно скончался в глубо­кой старости.

Ангел Церкви Тмуинской, муж весьма уважаемый за святость жиз­ни и красноречие ⁴⁵² , святой Серапион был одним из самых усердных помощников святого Афанасия в борьбе против ариан. Из пустыни (куда он удалился во время арианских смут) он был призван на кафедру Тмуинскую при императоре Констанции и прославился исповедниче- ством. Присутствовал и твердо отстаивал чистоту веры на сардийском соборе (347 г.). В 355 году совершил путь в Константинополь ради того, чтобы ходатайствовать у Констанция от лица Египетских епископов за Афанасия, но за это был подвергнут заточению. Скончался около 366 года.

Известен был по своим сочинениям, о которых блаженный Иеро­ним, причисляя святого Серапиона к отцам Церкви, говорит: «Не зна­ешь, чему больше дивиться, – учености ли его светской или знанию Священного Писания».

Из «писем» Серапиона известны в настоящее время два письма: 1) к епископу Евдоксию, писанное, как видно по содержанию, во время заточения Серапиона. «Не малодушествуй в скорби, – писал святи­тель, – но благодушествуй верою, не падай в болезни, но будь тверд и не греши. Не считай болезни тяжестью; тяжел – один грех . Быть больным дело общее и для добрых, и для худых; а грешить, как видим, свойственно худым. Кто в болезни, болезнь его умрет вместе со смер­тью; а кто грешит, того грех найдет и там за гробом. Болезнь следит за нами до гроба, а за мертвецом за гроб не следует; но грех тайно губит и живых, а еще более поражает умерших, обнаруживает свой огонь и мучит грешника. Это, возлюбленный брат! Написал я с тем, чтобы ты не предавался малодушию, а хранил себя во Христе. Надобно смотреть наконец на то, что есть Бог – защитник. Он на несколько отступает и опять берет под Свой покров; на несколько оставляет и опять за­щищает; никогда не оставляет Он Церкви; врата адовы не одолеют ее ( Мф. 16, 18 ). И так покажи силу твоей добродетели перед Богом Все­видцем, чтобы во всем ты был благоугоден Ему. Не смеем приглашать тебя, чтобы не отвлечь тебя от города».

Во втором письме, обращаясь к инокам, святой Серапион, выстав­ляя преимущества иноческой жизни, говорит: «Из вас – авва Антоний, достигший верха подвижничества, которого жизнь, преданная письму, есть у вас. Из вас – Аммун, авва Иоанн, авва Макарий – просиявшие добродетелями: они творили чудеса и представляли другие доказа­тельства своей святости. Прогоняя по воле Божией демонов, врачуя тяжкие болезни и разные страдания, показали, что врачебная наука слаба. Болезни, которых не могли исцелять врачи, исцелялись молит­вою святых и сильною верою. Но вы сами знаете это лучше меня: вы жили с ними, равно и отцы ваши».

Еще пишет святой Серапион в одном сочинении: «Ум очищается духовным ведением, движения гнева врачует любовь, а потоки похоти останавливает воздержание... »

Память Святого преподобомченика Евфимия Нового

Страдание святого Василия Мангазейского

Память святого священномученика Парфения, патриарха Константинопольского, по прозванию Парфенаки

Память святителя Артемона, епископа Селевкии Писидийской

По известию Феодорита: «чудный епископ Лаодикии Пелагий от юности был соединен с невестою брачным союзом, но с самого всту­пления в брак убедил ее – почитать братскую любовь выше супру­жеских отношений». В царствование императора Валента пострадал от ариан. (Вторично вспоминается в Сырную субботу).

Преподобного Никандра, пустынника Псковского (см. память его 24-го сентября)

Хотя Славянская жупания и словенцы (ретийцы) с Норикою при Августе порабощены были римлянами, но покоренные славяне, за ис­ключением некоторых, оставлены на своих местах ⁴⁶⁶ . Так они слушали первую проповедь Евангельскую наравне с победителями их и едва ли не охотнее последних. Святой Андроник, родственник святого Павла и прежде его уверовавший во Христа (см.: Рим. 16, 17 ), был первым проповедником святой веры в Паннонии ⁴⁶⁷ .

При Диоклетиане здесь уже были мученики. Таков был святитель Ириней, епископ Срема, главного города Нижней Жупании, постра­давший за Христа в 304 году ⁴⁶⁸ .

До принятия сана священства блаженный Ириней был женат и у него были дети. Высокие качества души, строгая жизнь, образованность, доставив ему уважение, возвели его на кафедру святительскую – еще в молодых летах. Множество родных, близких и дальних, окружав­ших его во время мученичества его, показывает, что он был в Среме туземец – славянин, а не пришлый римлянин. Став святителем, он отдал всего себя на служение Господу и пастве и жил девственником. Он ревностно учил приходящих к нему, оглашал Христовою истиною и открыто проповедовал Христа, невзирая на языческую власть ⁴⁶⁹ .

Вследствие распоряжений Диоклетиана Проб, областной началь­ник Паннонии, приказал доставить к нему епископа Иринея. Когда святой явился к нему, Проб объявил: «Священные законы повеле­вают всем приносить жертву богам». «Кто богам, а не Богу приносит жертву, погибнет», – отвечал Ириней. «Воля милостивых импера­торов такова, – говорил Проб, – чтобы или приносили жертву бо­гам, или упорные терпели казнь». Ириней отвечал: «Воля истинного Бога такова, чтобы переносил я все роды страданий, но не приносил жертвы богам». Иринея подвергли жестоким пыткам. «Что скажешь, Ириней? – говорил префект. – Приноси жертву». «Приношу жертву добрым исповеданием Богу моему, Коему постоянно священнодей­ствовал», – отвечал Ириней.

«Пришли родители святого и, увидев, что его мучат, упрашивали его пожалеть молодость свою. Тут дети, обнимая ноги его, говорили: “Пожалей себя и нас, отец”; там жена и мать умоляли. Родные рыдали, домашние стонали, соседи и друзья плакали». Но святитель оставался тверд. «Знайте, – говорил он, – ни ваша любовь, ни угрозы власти не заставят меня нарушить волю Господа моего». «Склонись на эти слезы, посоветуй умное твоей молодости», – говорил префект. «Всег­да советую не приносить жертвы идолам», – отвечал мужественный Ириней. Проб приказал отвести его в тюрьму. Там он пробыл много дней и подвергался разным истязаниям.

В одно время, в самую полночь, префект сидел в суде и сюда при­веден был блаженнейший мученик Ириней. Проб сказал: «Приноси жертву, Ириней, во избежание мук». «Делай, чего требует правда; а того не ожидай от меня», – отвечал святой. Проб в гневе приказал бить его палками. Ириней говорил: «С юности моей научился я чтить Бога мое­го; чту Его, укрепляющего меня во всем; но рукотворных богов не могу почитать». Префект опять пытался поколебать твердость его напоми­нанием о близких к его сердцу, особенно о детях. «У детей моих есть Бог, Который может сохранить их», – отвечал святой. «Пожалей себя, молодой человек», – говорил префект. «Делай, что хочешь; ты увидишь, какое Господь Иисус Христос подаст мне терпение», – отвечал святой. Проб сказал: «Произнесу приговор». «Буду благодарен», – отвечал Ириней. «Иринея, не повинующегося указам императорским, прика­зываю бросить в реку», – сказал префект; затем прибавил: «И лишить головы мечом». «Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, дарующего терпение скорбей и участие в славе вечной», – сказал исповедник.

Когда пришел он на мост, называемый Босветский ⁴⁷⁰ , то, сняв одежды свои и подняв руки к небу, молился: «Господи Иисусе Христе, благо­воливший пострадать за спасение мира! Да примут Ангелы душу ра­ба Твоего Иринея, страдающего за имя Твое и за Твой народ Церкви Сремской; молю милосердие Твое принять меня и утвердить их в вере Твоей». Затем лишен он головы мечом и брошен в реку Саву.

Раб Божий святой Ириней, епископ города Срема, пострадал в 8 иды апреля (26 марта) при императоре Диоклетиане, в царствова­ние Господа нашего Иисуса Христа.

Так говорит повествование о святом Пуллии. По другим известиям оказывается, что Паннонская Церковь украсилась тогда очень многими мучениками. По мартирологам, февраля 23 в Среме совершили подвиг мученичества 62 страдальца, которых имена остались неизвестными. «Святой Ириней, сперва мученный жестокими пытками, потом много дней томленный в темнице, лишен головы в 8 календы апреля», иначе марта 25 дня ⁴⁷¹ . Пресвитер Монтан и его супруга Максима брошены в реку марта 26-го, и – в тот же день окончили подвиг свой 40 друзей его ⁴⁷² . Апреля 9-го в Среме увенчались вместе 7 дев; это были «освя­щенные девы» – диаконисы ⁴⁷³ . И в тот же день пострадали в Среме другие 5 дев, также Фортунат, Донат и другие шесть ⁴⁷⁴ . Святой Пуллий пострадал 28 апреля ⁴⁷⁵ . После него увенчались венцом мученическим, июля 4, святые Иннокентий и Савватий с 30 другими ⁴⁷⁶ .

Проб решил, говорит записка о святом Пуллии, обойти сосед­ние города. Когда он прибыл в город Кивалис (на притоке Савы), где в прежнее гонение пострадал Евсевий, епископ Церкви Кивальской ⁴⁷⁷ , то в тот же день схвачен был начальник чтецов Пуллий. «Как называешься ты?» – спросил его Проб. «Христианином», – отвечал Пуллий. «Какая твоя должность?» – спросил префект. Пуллий отвечал: «Начальник чтецов». «Это те, – говорил Проб, – которые склоняют легкомыслен­ных жен не вступать в брак?» «Легкость нашу можешь ты испытать ныне, – отвечал Пуллий и прибавил: – легкомысленные те, которые, оставив Творца своего, довольствуются суевериями; а истинно благо­честивые тверды в верности Царю Вечному и выполняют заповеди Его даже среди мук». «Что это за заповеди?» – спросил префект. «Это те, – говорил исповедник, – которые указывают на небе одного Бога и дают видеть, что Богом не может быть дерево и камень; это те, которые укрепляют праведного в добродетели и святых дев поучают достигать высшего совершенства; чистую супругу учат умеренности в деторож­дении; велят исполнять справедливые повеления начальства, прощать врагов, заботиться о бедных». «Что пользы в том, – сказал Проб, – ес­ли человек лишается всех удовольствий телесных?» Пуллий отвечал: «Вечный свет лучше света земного, а наслаждения неизменные слаще погибающих; а неумно предпочитать минующее вечному». «Но что до того? Исполни волю императора, принеси жертву», – сказал Проб. «Не могу этого исполнить, – отвечал Пуллий, – воля Бога Единого вы­ше всего». «Будешь казнен мечом, если не принесешь жертвы», – сказал префект. «Твори, что приказано тебе, – отвечал исповедник. – Мне следует идти по стопам епископов, пресвитеров и всех отцов». Префект произнес приговор сжечь Пуллия. Слуги схватили мученика, и он бес­трепетно, славя Бога, совершил свой подвиг в 304 году в тот же самый день, в который скончался мученически епископ Евсевий ⁴⁷⁸ .

Атилла, снявший (в 441 г.) римское иго со славян, степным язы­чеством своим сильно ослабил христианство в Паннонии; жестокие обры – гунны – распространили мрак языческий. При Атилле послом его в Константинополе был Орест, природный паннонский славянин и по имени христианин, а переводчиком Вигилас – Вигилий; при нем между первыми лицами были Негиш, Скотан ⁴⁷⁹ . Потом чем далее, тем становилось хуже, пока не явились здесь просветители славян Кирилл и Мефодий ⁴⁸⁰ .

Преподобного Василия Нового. Подвизался в Константинополе и умер 944 года, ста лет от роду.

Памяти Преподобного Илариона Гдовского

Память Преподобного Илариона нового Игумена Пеликитского монастыря

Память преподобного Исихия Богослова, просвитера Иерусалимского

Память преподобных Ионы и Марка Псково-Печерских

Память святого нового священномученика Захарии, епископа Коринфского

Память преподобного Зосимы, епископа Сиракузского

Праздники переходящие. Воскрешение Лазаря

Святитель Софроний, епископ Иркутский, известный под фамили­ей Кристалевский (в миру Стефан), родился в Малороссии в Чернигов­ском полку в 1704 году. Отец его Назарий Феодоров был «посполитый человек» (то есть простолюдин, крестьянин; в данном случае служивый крестьянского происхождения).

Детские годы святого Стефана проходили в местечке Березань Пе­реяславского уезда Полтавской губернии, где поселилась семья после увольнения отца со службы. У святого Стефана было два брата и сестра Пелагея. Имя одного брата – Павел, имя другого, старшего, неизвестно, но есть сведения, что он был впоследствии наместником Красногорско­го Золотоношского монастыря. С возрастом святой Стефан поступил в Киевскую Духовную академию, где в то время обучались два дру­гих будущих святителя – Иоасаф, епископ Белгородский (10 декабря 1754 г.), и Павел, митрополит Тобольский (4 ноября 1770 г.).

Получив духовное образование, святой Стефан поступил в Крас­ногорский Преображенский монастырь (позднее переименован в По­кровский, а с 1789 г. преобразован в женский монастырь), где уже подвизался его старший брат. 23 апреля 1730 года он принял постриг с именем Софроний, в честь святителя Софрония, патриарха Иеруса­лимского (память 11 марта).

В ночь после пострижения в монашество святой инок Софроний услышал в Покровском храме голос: «Когда будешь епископом, построй храм во имя Всех святых», – предуказавший его будущее служение. Через два года, в 1732 году, его вызвали в Киев, где в Софийском соборе хиротонисали в сан иеродиакона, а потом иеромонаха. О последующем периоде жизни святого Софрония в его послужном списке говорится следующее: «После посвящения в оном Золотоношском монастыре казначеем был два года, а потом взят по указу Переяславской епархии преосвященного Арсения Берлова в дом его архиерейский, в котором был экономом 8 лет по взятии в Александро-Невский монастырь, от ко­торого во оные годы послан был в Санкт-Петербург за делами его ар­хиерейскими, за которыми в ходатайстве пребыл два года».

Эти данные достаточно конкретно свидетельствуют о жизненном пути святителя. Проходя послушание у правящего архиерея в Переяс­лавле, он часто уединялся в расположенном недалеко Преображенском монастыре для безмолвного созерцания и других иноческих трудов.

Во время пребывания иеромонаха Софрония по архиерейским делам в Петербурге на него обратили особое внимание в Синоде. Когда воз­никла необходимость пополнить братство Александро-Невского мона­стыря в Санкт-Петербурге, то в числе 29 иноков, вызванных из разных монастырей России в январе 1742 года, был и будущий святитель. Год спустя его назначили казначеем монастыря, а в 1746 году он был утверж­ден в должности наместника обители, которую исполнял более семи лет.

В помощь себе иеромонах Софроний вызвал своего земляка, уро­женца города Придлки иеромонаха Синесия и поставил его строите­лем Ново-Сергиевой пустыни, приписанной к Александро-Невскому монастырю. С того времени дружба двух подвижников – иеромонаха Софрония и иеромонаха Синесия – все более крепла в едином па­стырском делании. Они были неразлучны вплоть до кончины обоих на сибирской земле. В эти годы святой Софроний много трудов поло­жил на благоустройство обители и улучшение преподавания в нахо­дившейся при ней семинарии. Совместно с архиепископом Феодосием он заботился о должном укомплектовании монастырской библиотеки.

При нем была построена двухэтажная церковь : верхняя во имя святого Феодора Ярославича, старшего брата Александра Невского, и нижняя во имя святого Иоанна Златоуста .

В 1747 году скончался Иркутский епископ Иннокентий (Неру- нович). Шесть лет самая большая по территории Иркутская епархия оставалась без духовного окормления. Наконец императрица Елизавета Петровна (1741–1764) указом от 23 февраля 1753 года рекомендовала Святейшему Синоду благочестивого наместника Александро-Невского монастыря Софрония, как «лицо, не только достойное епископского сана, но и вполне могущее оправдать желание и надежды государыни и Синода – подъять бремя епископского служения на далекой окраине и удовлетворить нужды паствы в суровой стране, среди дикой природы и произвола людского».

18 апреля 1753 года, в Неделю о Фоме, в большом Успенском со­боре московского Кремля Софроний был рукоположен во епископа Ир­кутского и Нерчинского. В Москве большие услуги святителю оказал архиепископ Московский и Севский Платон (Малиновский), который участвовал в его хиротонии. Он преподал ему отеческие наставления на предстоящий подвиг, так как был хорошо знаком с особенностями сибирского духовного быта, предупреждал о своеволии местных вла­стей и советовал подобрать надежных помощников.

Предвидя трудное служение в отдаленном сибирском крае, ново- поставленный святитель не сразу отправился в Иркутскую епархию, но начал подбирать образованных и духовно опытных сотрудников. Святитель Софроний посетил свою первую Красногорскую обитель, был и у святынь Киева, где испрашивал благословение на свое служе­ние у Киево-Печерских угодников.

20 марта 1754 года святитель прибыл в Иркутск. Вначале он заехал в Вознесенский монастырь – место жительства своих предшественни­ков, молился на могиле святителя Иннокентия (Кульчицкого; 1731 г., память 26 ноября). Ко времени приезда святителя Софрония Иркут­ские обители уже имели почти столетнюю историю. Основатели этих монастырей были исполнены горячим желанием иноческого, подвиж­нического жития.

Ознакомившись с положением дел в епархии, святитель Софроний приступил к преобразованиям в духовной консистории, монастырях и приходах, обратился в Святейший Синод с просьбой прислать достой­ных людей для священнослужения в Иркутской епархии. Проницатель­ный святитель назначал настоятелями монастырей людей благочести­вых, мудрых, деятельных, с большим жизненным и духовным опытом. В 1754 году святитель Софроний возвел своего друга и сподвижника иеромонаха Синесия в архимандрита Вознесенского монастыря. Этот достопамятный настоятель послужил монастырю тридцать три года до своей кончины. В сентябре 1754 года святитель издал указ, в кото­ром выражалась озабоченность обучением и воспитанием детей. Ду­ховенству вменялось в обязанность обучение своих детей Часослову, Псалтири, пению и букварю, причем учение «должно было идти со вся­ким прилежанием и крайним рачением, дабы дети могли пономарскую и дьячковскую обязанность исполнять по достоинствам своим».

В проповедях и личных беседах святитель Софроний неустанно по­буждал всех к более высоким нравственным идеалам. Большое внима­ние он уделял благоговейному и правильному совершению богослуже­ния и Таинств священнослужителями, а также следил за нравственной чистотой мирян, заботился о положении женщин в семье, охранял их от несправедливостей. Святитель Софроний старался повсеместно во­дворить уставное богослужение, для чего вызывал к себе священников, диаконов, дьячков и пономарей, которые сослужили во время архие­рейского богослужения, участвовали в хоре или иподиаконствовали. Особыми указами он восстановил правильное каждение и благовест.

Призванный на апостольское служение в Сибири, святитель Со- фроний положил много трудов на просвещение язычников. С этой целью он заботился об устройстве быта малых народов, способствовал развитию в местном населении оседлости и культуры, предлагал им для поселения монастырские земли и всячески старался изолировать от влияния язычества. К святителю постоянно приходили и приезжали из далеких мест за благословением многочисленные посетители.

Но среди многих забот он не забывал о вечности, о своей внутрен­ней духовной жизни. Сохранилось свидетельство келейника святителя Софрония, который сообщает, что святитель «пищу употреблял самую простую и в малом количестве, служил весьма часто, большую часть ночи проводил в молитве, спал на полу...» Его подвижнический дух соответ­ствовал общему подъему христианского духа в России вследствие под­вижнических трудов святителей Феодосия, архиепископа Черниговско­го (5 февраля 1696 г.), Димитрия, митрополита Ростовского (28 октября 1709 г.), Иннокентия, епископа Иркутского (9 февраля 1711 г.).

До конца своих дней святитель Софроний сохранял любовь к Крас­ногорской Золотоношской обители, которая взлелеяла его в дни юно­сти. Он постоянно способствовал поддержанию в ней благолепия, по­сылал для этого необходимые средства Чувствуя ухудшение здоровья, святитель Софроний подал проше­ние в Синод об увольнении его на покой. Но с ответом из Петербурга медлили, потому что трудно было подобрать достойного преемника.

Последние дни жизни святитель Софроний провел в молитвен­ном подвиге. Скончался он в преклонных летах 30 марта 1771 года, на второй день Пасхи.

Празднование святителю Софронию установлено на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 10–23 апреля 1918 года. На вто­рой сессии этого Собора под председательством святейшего патриарха Тихона была утверждена служба святителю Софронию.

Тропарь святителю составлен управлявшим в то время Иркутской епархией архиепископом Иоанном. Память святителя Софрония со­вершается 30 марта – в день праведной кончины, а также 30 июня, в связи с прославлением его в этот день в 1918 году.

Родился в погосте Рожке Тверской епархии Осташковского уезда. Окончил Тверскую духовную семинарию и Петербургскую духовную академию (1829). В ноябре 1829 г. пострижен в монахи и отправлен в составе Пекинской духовной миссии в Китай. В Пекине получил назначение для служения в Успенской церкви, прихожанами которой были потомки пленных албазинцев, составлявшие русскую роту маньчжурской гвардии богдыхана. Преподавал на китайском языке элементарные предметы в школе при церкви. С 1836 г. проповедовал на китайском языке и раздавал прихожанам евангельские тексты, написанные тоже на китайском языке. Перевел на китайский язык некоторые молитвы, церковные песнопения, поучения и сочинение Мансветова «Черты деятельного учения веры». Изучил маньчжурский, монгольский, тибетский языки. К концу 1840 г. при помощи своего учителя, тибетского ламы, перевел на тибетский Евангелие от Луки. Собирал исторические материалы, касающиеся древней истории Маньчжурии, Кореи и Китая и распространения в них христианства. В 1844 г., по возвращении в Россию, произведен в архимандриты и назначен членом духовной консистории и духовно-цензурного комитета. Составил для министерства иностранных дел «Каталог книг, рукописей и карт на китайском, маньчжурском, монгольском, тибетском и санскритском языках, находящихся в библиотеке азиатского департамента министерства», изданный в 1843 г. в Петербурге. В 1832 г. прикомандирован в качестве переводчика китайского языка и корабельного иеромонаха к экспедиции адмирала Путятина, имевшей задачи установить взаимоотношения с Японией и совершил путешествие на известном фрегате «Паллада». Неоднократно сопровождал морские восточные экспедиции и был переводчиком в дипломатических переговорах с китайцами и японцами. Награжден орденом Владимира 2-й степени. С 1860 г. жил постоянно в Петербурге, в Александро-Невской лавре, где и погребен у церкви Св. Духа. На его могиле поставлен памятник с надписью на русском и китайском языках.

Опубликовал несколько заметок в «Записках сибирского отдела императорского русского географического общества». Оставил труды «Любомудрие китайцев» и «Нравственная философия китайцев».

Литература

История Российской духовной миссии в Китае. М» 1997.

Николай (Адоратский), епископ Оренбургский. Положение миссионерства в Китае. Казань, 1885.

Николай (Адоратский), иеромонах. Православная миссия в Китае за 200 лет ея существования Ц Православный собеседник, 1887, № 2–11.

ПозднеевДМ. Православие в Китае. М., 1998.

Православие на Дальнем Востоке. СПб., 1993.

Прп. Авраамий Городецкий, Галичский и Чухломской – один из наиболее почитаемых православным народом святых древней Костромской земли, ученик знаменитых подвижников XIV в. – свт. Дионисия Суздальского и Нижегородского и прп. Сергия, игумена Радонежского. Он основал четыре обители среди дикого полуязыческого населения и почитается просветителем Галичско-Чухломского края. Он оставил глубокий след в духовной истории Костромского края.

Исторических сведений о его детстве и юности не сохранилось. Известно, что р о дился он в первой четверти XIV в. и, по преданию, происходил из Ростова Великого, как и его наставник – прп. Сергий Радонежский. Был сподвижником прп. Сергия и одним из первых пострижеников его обители. Прп. Авраамий принял на время подвиг молчания, после чего пожелал уединения и углубленной молитвы. Прп. Сергий благословил его на этот подвиг и сказал: «Если придут к тебе братия, принимай их с любовью и наставляй их ко спасению, и не себе угождай, но ближнему своему, и носи немощи немощных». Прп. Авраамий покинул Сергиев монастырь весной 1350 г.

Простившись с братией и получив напутственное благословение прп. Сергия, он направился в Костромскую землю – тогда Галичское княжество. Поселился на северном берегу озера, напротив города Галича, построив себе келью на одной из возвышенностей над озером. Подвижник проводил жизнь в молитве и труде.

Когда у Преподобного оскудели запасы хлеба, Господь послал ему человека, по имени

Иоанн, который тайно приносил хлеб подвижнику. Вскоре после его прибытия на

Галичское озеро совершилось чудесное обретение им иконы Божией Матери «Умиление». Согласно житию, когда Преподобный находился на берегу озера у подножия горы, он услышал глас с вершины: «Авраамие! Взойди на гору, там стоит икона Матери Господней». Он посмотрел на гору и заметил чудный сияющий свет, с молитвой и благоговением пошел на него и увидел стоявший на дереве образ Божией Матери «Умиление».

Через некоторое время слух об отшельнике и чудесно явившейся иконе дошел до

Галичского князя Димитрия Федоровича, который пригласил Авраамия посетить Галич.

После этого князь прислал в его монастырь мастеров и помог возвести церковь Успения

Пресвятой Богородицы. Рядом с храмом выросли иноческие келии, и таким образом возник

Новозаозерский Авраамиев монастырь. Сюда пришли иноки из других обителей, в том числе и Сергиевой. Миряне принимали здесь постриг. Вокруг проживали чудские племена, многие из которых, будучи крещены, держались языческих обычаев и занимались волхвованием. Прп. Авраамий явился для Чудского края просветителем и добрым пастырем.

Покровский монастырь «на Городке» над Чухломским озером сделался одним из важнейших центров духовной жизни Костромского края. Как повествует житие, еще при жизни Авраамия число братии обители достигло 100 человек. Личность основателя монастыря и благоустроенность его обители привлекали и других подвижников благочестия: сюда приходил его собеседник прп. Александр Вочский, вблизи Покровской обители поселился ученик прп. Сергия – прп. Павел Обнорский, который потом ушел в вологодские пределы, где основал Павло-Обнорский Троицкий монастырь. Тогда же Авраамия посещал и новый галичский князь Юрий Дмитриевич, сын св. благоверного великого Московского князя Димитрия Иоанновича Донского.

До глубокой старости прп. Авраамий не оставлял богослужения и не ослаблял молитвенного правила. За год до своей кончины он поручил игуменство ученику Иннокентию, а сам удалился для безмолвия и молитвы. Преподобный мирно отошел ко Господу 20 июля 1375 г., в день памяти пророка Божия Илии.

У места его погребения в Ильинском приделе более двух веков молилась православная Русь – московские бояре и местные дворяне, купцы и посадские люди, мужики и бабы, старики и дети. К мощам угодника Божия везли «недугующих» из ближних и дальних деревень, сел и городов, из Чухломы и Судая, из Солигалича и Великого Устюга, из Галича и Костромы, хотя чудесные исцеления больных при мощах св. Авраамия стали фиксироваться только со второй половины XVI в. В его житии приводится такой случай. Один человек по имени Леонтий, сын богатых родителей из Великого Устюга, за некое прегрешение, по попущению Божию, был обладаем бесом. Бесноватый хулил Бога и святых, бросался на людей, грыз свое тело, ел насекомых и непрестанно бился, так что пришлось связать его железными цепями, но и те он порой разрывал и убегал. Родители возили его по многим церквам, приводили ко гробу блаж Прокопия Устюжского, но ничего не помогало. Услышав о чудесах от его гроба, родные с большим трудом привезли Леонтия в Городецкий монастырь, и тогда бес в болящем стал вопить: «О горе мне! Зачем везете меня к тому неядцу? Не выношу его имени! Мне было так хорошо в этом человеке, а теперь этот калугер (монах) выгонит меня!» Болящего подвели ко гробу Преподобного и начали петь молебен Пресвятой Богородице и св. Авраамию, и во время чтения Евангелия бес поверг Леонтия на землю, тот испустил пену и затих, словно мертвый. Его окропили святой водой, он пошевелился и пришел в себя. Поднявшись, стал плакать, исповедуя свои грехи и благодаря Господа, Божию Матерь и угодника их прп. Авраамия за совершенное исцеление.

Обитель на Чухломском озере имела и большое хозяйственное значение.

С первой половины XV в. в монастырь делали богатые вклады вначале галичские князья, а затем и великие московские князья. Местные дворяне жертвовали обители «на помин души» свои вотчины и угодья. Уже к середине XV в. монастырю принадлежали соляная варница и несколько четвертей других варниц в Соли Галичской (Солигаличе), которые в 1450 г. были освобождены от всех пошлин великой княгиней Марией Ярославной, супругой великого московского князя Василия Васильевича Темного. Во второй половине XV в. великий московский князь Иоанн Васильевич выдал обители жалованную грамоту на исключительное право рыбной ловли в реках, «которые (...) исстари к тому монастырю тянут», – Вексе, Святице, Соне и Мокше. К 1622 г. на территории современных Чухломского, Солигаличского и Галичского районов Костромской области монастырю принадлежали 1 погост, 2 сельца, 29 деревень, 3 починка и 7 пустошей. В Галиче, на посаде, монастырь имел свое подворье.

Житие прп. Авраамия было составлено иноком Покровского Чухломского монастыря Протасием, который обнаружил в обители обрывки древней рукописи об Авраамии. Протасий также описал чудеса от его мощей – и те, которые наблюдал сам, и те, которые хранились в иноческом предании.

Литература

Акафисты русским святым. Ч.1-Ш. СПб., 1995.

Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского , с доп., объяснит, прим, и изображениями святых. М., 1903–1916.12 кн., 2 кн. доп. Репр.: М., 1991–1994.

Избранные жития русских святых: Х -Х У вв. М., 1992.

Кудрявцев М. История православного монашества в Северо-Восточной России со времен преподобного Сергия. М., 1881.

Православные русские обители. СПб., 1910.

Словарь исторический о святых. 2-е изд. СПб., 1862.

Смолин И К русское монашество, 988–1917. М., 1997.

В одном из древнейших житий прп. Аврамия Ростовского сообщается, что родился он в пределах Галицких, в г. Чухломе. Родители его были язычники. Мирское имя его – Иве- рик, до 18 лет он находился в расслаблении и не мог ходить. Новгородские захожие купцы познакомили его с христианским учением. После глубокого размышления Иверик уверовал во Христа, внезапно исцелился, отправился в Новгородские пределы и на Валааме принял крещение с именем Аверкий, а потом и пострижение в иноки с именем Аврамий.

Позднее переселился в Ростов, называвшийся Великим, и начал здесь богоугодную жизнь.

Многие жители Ростова были еще язычниками и поклонялись каменному идолу Велесу, бывшему покровителем скота. Обитавший в идоле нечистый дух наводил на людей страх, и христиане боялись проходить близ него. Преподобный Аврамий, желая искоренить в Ростове остатки язычества, молил Господа Бога о даровании ему силы и благодати сокрушить идола, но его молитва долго оставалась безответной. Но однажды повстречался ему благолепный старец, которому он поведал о своей печали, и тот научил его: «Иди в Царьград, разыщи дом Иоанна Богослова, войди в него, помолись образу святого апостола и получишь желаемое». На пути Аврамий повстречался с незнакомцем, внушившим ему благоговейный трепет. В руке у незнакомца была трость и после недолгих распросов он сказал Аврамию: «Возьми эту трость, возвратись в свой город и, приступив к идолу Велесу, ударь его тростью во имя Иоанна Богослова, – и окаянный обратится в прах». С этими словами незнакомец стал невидим, и Авраамий понял, что это был сам св. ап. Иоанн Богослов. Объятый страхом и радостью, он вернулся в Ростов и сокрушил идола, а на месте встречи со святым старцем поставил церковь во имя Иоанна Богослова, которая еще в XIX в. оставалась целой. На месте же стояния идола он с благословения епископа соорудил церковь во имя Богоявления Господня, поставил при ней кельи, собрал иноков и учредил общежитие.

Убежденные св. Аврамием, многие язычники крестились. Особенно велико было его влияние на детей: он обучал их грамоте, наставлял в законе Божием, крестил, постригал в иноки. Всех приходящих в обитель св. Авраамий принимал с любовью. Жизнь его была повседневным подвигом молитвы и труда на пользу братии: он колол дрова для пекарни, стирал одежды иноков, носил воду для кухни.

Язычники неоднократно пытались разорить и сжечь обитель, но Бог не попустил этого ради молитв и терпения Преподобного, которыми тот в непродолжительное время многих неверующих обратил в веру: люди крестились от мала до велика и начали посещать богослужения. Многие принимали монашество, и братия обители умножалась. Князья Ростовские, относясь с великим уважением к прп. Аврамию, обильно жертвовали на монастырские постройки и на содержание иноков. Видя возрастание и процветание монастыря, Ростовский епископ возвел Аврамиев монастырь на степень архимандрии, а его основателя поставил в архимандриты. С того времени Аврамий стал еще усерднее предаваться посту и молитве; он был образцом для всех, отличаясь смирением и показывая нелицемерную любовь ко всякому приходящему.

Известен случай, когда бес вошел в умывальницу, желая причинить св. Авраамию неприятность. Тот же, уразумев присутствие нечистого духа, положил поверх сосуда деревянный крест, осенил сосуд крестным знамением и так оставил, выйдя из кельи. Бес, палимый крестной силой, мучился и не мог выйти из сосуда. Только когда один из вошедших в келью князей в отсутствие Преподобного снял с сосуда крест, бес вышел из него, как дым, черный и смрадный, так что устрашил всех присутствовавших.

В другой раз, приняв образ воина, бес явился к великому князю во Владимир и оклеветал Аврамия в порочности и сокрытии драгоценностей. Но когда этот мнимый воин, доставив Преподобного во Владимир к князю, повторил свое обвинение, – Аврамий запретил ему клеветать именем Господа Иисуса Христа, и бес мгновенно исчез. Великий князь, объятый страхом, раскаялся, просил прощения у старца и пожаловал на устроение монастыря много домов, сел и рабов. Он сделал Аврамиев монастырь своим монастырем, поставил его выше всех прочих монастырей Ростовских и утвердил это жалованными грамотами.

Прп. Аврамий жил в великом смирении, с миром отошел ко Господу. Святые мощи его почивали в серебряной раке, а медный крест, служивший рукоятью жезла, которым он сокрушил идола, хранился в отдельном киоте в храме Богоявления Господня. Обретены они были при великом князе Всеволоде (1176–1212). В 1551 г. царь Иоанн Грозный перед походом на Казань обходил святые места. В Богоявленском – Аврамиевом монастыре ему показали тот жезл, которым прп. Аврамий сокрушил идола Велеса. Посох царь взял с собой в поход, а крест оставил в обители. Возвратившись после покорения Казанского ханства, Иоанн Грозный приказал построить в Аврамиевой обители новый каменный храм в честь Богоявления с четырьмя приделами и прислал туда книги и иконы.

Литература

История русской святости. М., 2003.

СамбикинДимитрий. Месяцеслов святых, всею Русскою Церковию или местночтимых, и указатель празднеств в честь икон Божией Матери и святых угодников Божиих в нашем отечестве. Вып. 1 – 4 (сентябрь-декабрь). Каменец-Подольск, 1892–1895 (Прибавление к Подольским епархиальным ведомостям). Вып. 5 –1 2 (январь-август). Тверь, 1897–1902 (Прибавление к Тверским епархиальным ведомостям).

СмаличИК Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Федотов Г. Святые Древней Руси. Изд. 4. Париж, 1989.

Филарет (Гумилевский) , архиепископ. Жития святых, чтимых Православною Церковью, со сведениями о праздниках и чудотворных иконах. Чернигов, 1861–1865. В 12 т. Изд. 2. СПб., 1885. Изд. 3, доп. СПб., 1900.

Родился 15 июня 1448 г., в день памяти пророка Амоса, и при крещении был назван в честь его. Родители его, Стефан и Васса (Василиса), были крестьяне приладожского села Мандеры, на берегу реки Ояти, притока реки Свири. Двое их старших детей уже выросли и жили отдельно от родителей. Амос рос особенным отроком. Он был всегда послушен и кроток, избегал игр, смеха и сквернословия, носил скудную одежду и так изнурял себя постом, что вызывал беспокойство матери. По исполнении совершеннолетия он однажды встретился с валаамскими монахами, пришедшими на Оять по хозяйственным нуждам. Валаам к этому времени уже слыл монастырем высокого благочестия и строгой подвижнической жизни. Разговорившись с ними, юноша заинтересовался их рассказом о скитской и отшельнической жизни иноков. Зная, что родители хотели женить его, он в 19 лет тайно ушел на Валаам. Семь лет жил Амос в монастыре как послушник. Дни проводил в трудах, а ночи – в бдении и молитве. Иногда обнаженный до пояса, весь покрытый комарами и мошками, молился в лесу до утреннего пения птиц. В 1474 г. Амос принял постриг с именем Александр. Через несколько лет родители случайно узнали от пришедших в Мандеру карелов, куда пропал их сын. По примеру сына родители ушли в монастырь и приняли постриг с именами Сергий и Варвара. После их смерти прп. Александр по благословению игумена монастыря поселился на уединенном монастырском острове, где в расщелине скалы устроил келью и продолжил свои духовные подвиги.

Слава о его подвигах разнеслась далеко, и в 1485 г. он вынужден был удалиться с Валаама.

Водимый Духом Святым, прп. Александр избрал место в лесу на берегу прекрасного озера, которое стало впоследствии именоваться Святым. Здесь, у Святого озера, в 36 верстах от города Олонца и в 6 верстах от реки Свири, прп. Александр основал монастырь Живоначальной Троицы, а рядом, у озера Рощинского, устроил себе «отходную пустынь», на месте которой позднее возник Александро-

Свирский монастырь. В полном одиночестве прожил он семь лет, питаясь лишь тем, что собирал в лесу, испытывая страдания от голода, стужи, болезней и козней диавольских. Но Господь постоянно поддерживал духовные и телесные силы Своего угодника. Однажды, страдая от тяжкого недуга, Преподобный не мог встать с земли, и, приподняв голову, лежа пел псалмы. В этот момент ему предстал преславный муж и, положив руку на больное место, крестным знамением исцелил его.

В 1493 г., охотясь на оленя, на жилище Преподобного случайно набрел владелец соседних земель Андрей Завалишин. Пораженный видом подвижника, Андрей поведал ему о свете, который он видел ранее над этим местом, и умолил Преподобного рассказать ему о своей жизни. С тех пор Андрей стал часто посещать прп. Александра и, наконец, по его наставлению, сам удалился на

Валаам, где принял постриг с именем Адриана. Впоследствии он основал Ондрусовский монастырь и прославился святой жизнью. Андрей Завалишин не смог умолчать о подвижнике, несмотря на данное обещание, и к прп. Александру стали собираться иноки.

В 1508 г. на 23 году подвижничества прп. Александру было явление Живоначальной

Троицы. Во время ночной молитвы в его келии воссиял ослепительный свет и он увидел вошедших к нему Трех Мужей, облаченных в светлые, белые одежды. Вид Их был ярче солнца, и каждый из Них держал в Своей руке жезл. Преподобный пал в страхе, а придя в себя, поклонился до земли. Подняв его за руку, Мужи сказали: «Уповай, блаженне, и не бойся». Они повелели ему построить церковь и обитель во имя Святой Троицы.

После этого явления Александр стал думать, где строить церковь , и однажды во время молитвы услышал голос, исходящий от ангела, который, стоя в воздухе с простертыми крылами и воздетыми руками, произнес: «Един Свят, Един Господь Иисус Христос, в славу Бога Отца, аминь». Потом Ангел обратился к Преподобному со словами: «Александр, на этом месте да созиждется церковь во Имя явльшегося тебе в Т]эех Лицах Господа, Отца и Сына и Святого Духа, Нераздельной Троицы». Трижды перекрестив место, Ангел стал невидим.

В том же году была построена деревянная церковь во имя Живоначальной Троицы.

Сразу по построении церкви братия стала упрашивать св. Александра принять священство. Он отказался, считая себя недостойным. Тогда братия стала молить свт. Серапиона, архиеп. Новгородского, чтобы он убедил Преподобного принять сан. Вскоре после этого св. Александр ездил в Новгород и получил посвящение от Святителя и сан игумена.

Став игуменом, св. Александр сделался еще смиреннее, чем прежде. Одежда его была вся в заплатах, спал он на голом полу. Сам готовил пищу, месил тесто, пек хлеб. Однажды не хватило дров и эконом просил игумена послать из иноков тех, кто празден, за дровами.

«Я празден», – сказал Преподобный и стал рубить дрова. По ночам он обходил келии и, если слышал где разговоры, легонько стучал в дверь и уходил, а утром наставлял братию, налагая епитимию на виновных.

Под конец жизни прп. Александр задумал построить каменный храм Покрова Пресвятой Богородицы. Было заложено основание храма. Однажды вечером, после совершения акафиста Пресвятой Богородице, Преподобный сел отдохнуть в келии и вдруг сказал келейнику Афанасию: «Чадо, трезвись и бодрствуй, потому что в этот час будет чудное и ужасное посещение». Послышался голос, подобный грому: «Се Господь грядет и Рождшая Его». Келию осиял великий свет, распространившийся над всем монастырем ярче солнечных лучей, и Преподобный увидел над Покровской церковью сидящую на алтарном месте Пречистую Богородицу. Она держала Младенца-Христа на Своих руках, а множество ангельских чинов, блистающих неизреченной светлостью, предстояло Ей. Преподобный упал, не стерпев великого света. Богородица сказала: «Восстань, избранник Сына и Бога Моего! Ибо вот пришла посетить тебя, возлюбленный Мой, и посмотреть основание Моей церкви. А за то, что молился о б учениках и обители твоей, вот отныне всем она будет изобиловать; и не только при жизни твоей, но и по отшествии твоем неотступно буду от обители твоей, подавая неоскудно все потребное. Смотри же и наблюдай тщательно, сколько иноков сошлось в твою паству, которые тобою должны быть наставлены на путь спасения о имени Святой Троицы». Преподобный встал и увидел множество иноков. Матерь Божия снова сказала: «Возлюбленный Мой, если кто и один кирпич принесет на построение церкви Моей, во Имя Иисуса Христа, Сына и Бога Моего, не погубит мзды своей». После этого Она стала невидима.

Прожив 85 лет, прп. Александр 30 августа 1533 г. отошел ко Господу.

Литература

Илъюнина Л А Письма к святому Александру Свирскому . М., 2003.

История русской святости. М., 1996.

Никодим, иеромонах. Русские святые и подвижники благочестия, подвизавшиеся и чтимые в пределах С-Петербургской Епархии ХГУ-ХУН вв. СПб., 1901.

Святой преподобный Александр Свирский . М., 2003.

Смолин ИК Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Один из выдающихся синологов Российской духовной миссии в Пекине иеромонах

Алексий родился 5 ноября 1845 г. в селе Чамерово Весьегонского уезда Тверской губ. в семье священника. В 1865 г. успешно окончил Санкт-Петербургскую духовную семинарию и был оставлен в качестве помощника наблюдателя иконографии. В 1867 г. поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, но вскоре был назначен в Ярославскую духовную семинарию преподавателем живописи и рисования. Здесь им был разработан курс церковной археологии. В 1871 г. АН. Виноградов окончил Демидовский юридический лицей в Ярославле со степенью кандидата юридических наук В 1875–1876 гг. работал аудитором в пятом Киевском гренадерском полку, откуда вскоре уволился, поскольку уже тогда у него проявился интерес к научным занятиям археологией, иконографией, палеографией и этнографией.

В 1876–1880 гг. Виноградов выступил как ученый-русист широкого профиля. За свою первую статью «О деревянных старинных храмах Весьегонского уезда и некоторых при них достопримечательностях, также курганах и насыпях по Весьегонскому уезду Тверской губернии» он удостоился звания члена-сотрудника Императорского российского археологического общества. В то же время он опубликовал и свою первую работу по иконографии – «Сравнительное описание и краткое объяснение иконы Приснодевы

Богородицы «Неопалимая Купина» (в другой редакции – «Опыт сравнительного описания и объяснения некоторых символических икон древнерусского искусства»), в которой дал тщательное описание восьми икон собрания Академии художеств в Санкт-Петербурге в их иконографическом и символическом сопоставлении с иконой Приснодевы Богородицы «Неопалимая Купина». В 1879 г. вышел еще один его труд по иконографии – «Родословное древо» по памятникам христианской иконографии» – итог изучения росписей храма св. пророка Илии в Ярославле. В 1878 г. Виноградов познакомился с рукописной коллекцией частного музейного собрания княжеского имения в селе Бологом и по результатам проделанной им работы выпустил свое единственное исследование подобного профиля – «Палеографическая коллекция князя ПА Путятина». Привлекала внимание Виноградова и этнография. За рукописный сборник русских и карельских песен Весьегонского уезда Тверской губернии, содержащий 60 песен, в 1877 г. он был избран членом Императорского российского географического общества. Научные занятия этого периода Виноградов сочетал с учебой в Археологическом институте (1876–1880). К этому времени он сформулировал свое научное кредо: «Археология для меня... немыслима без истории искусства, религии, литературы, нравов и обычаев не одного народа Русского, но в связи и сравнении с культурою и цивилизацией других народов». В 1879–1880 гг. Виноградов познакомился с работами по китайской и иранской уранографии; результатом было решение» заняться ориенталистикой (востоковедением), прежде всего для понимания «культурного развития русского народа в связи с восточными».

Виноградов занимался и общественной деятельностью. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. он являлся секретарем Общества Красного Креста и участвовал в создании и подготовке номеров журналов «Вестник народной помощи» и «Русь». В 1879 г. он перенес первый приступ тяжелой неизлечимой болезни. В мае 1880 г. принял монашество с именем Алексий, тогда же состоялось его рукоположение в иеромонаха, после чего он в составе Российской православной миссии отправился в Пекин, куда прибыл в 1881 г. В течение двух лет с помощью православных китайцев, переводчиков и учеников Миссии он изучал китайский язык и добился такого его знания, что принимал самое деятельное участие (под именем А Шэн-фуин) в переводе православных церковно-служебных книг на китайский язык. За эти заслуги Св. Синод преподал ему благословение и определил старшим лицом после начальника Миссии.

Первый период пребывания в столице Китая (1881–1887) был самым плодотворным для Алексия и в плане научной работы. Им была собрана большая коллекция буддийских изображений, скульптур, рукописей, книг, предметов искусства. По возвращении в Петербург он преподнес Императорской Академии художеств часть своей коллекции, в том числе рисунки, таблицы и фотоальбом с видами Пекина.

В 1886 г. Алексий опубликовал в «Православном собеседнике» свою первую синологическую работу – «Труды западных христианских миссий в Китае» (другое название работы, вышедшей отдельным изданием – «Исторический очерк западных христианских миссий в Китае»). Ее цель – подготовка русских миссионеров с учетом опыта католических веропроповедников в Китае. По мнению автора, миссионер, чтобы быть успешным в своем высоком служении, должен в совершенстве владеть разговорным и литературным китайским языком (включая диалекты), быть сведущим в европейских языках, а также в маньчжурском, монгольском и тибетском. Особое внимание иером. Алексий уделял иероглифике, изумляясь

«живучести китайского языка». В 1887 г., надорвав свои силы непомерной работой, Алексий возвратился в Россию, в Киево-Печерскую Лавру. Вероятно, ему быстро удалось восстановиться физически: находясь проездом в Урге (Улан-Баторе), он рисовал картины для местного русского консульства, в Сибири собирал сведения о церковном деревянном зодчестве. В 1888 г. он прибыл в Киев, но здесь не оказалось необходимых для его работы материалов, поэтому он обратился за помощью к митрополиту Киевскому и Галицкому Платону (Городецкому) , который направлялся в Петербург. Владыка зачислил его в свою свиту, и в ноябре 1888 г. Алексий поселился на подворье Киево-Печерской Лавры на 15-й линии Васильевского острова.

В 1888–1895 гг. он издал крупнейшие востоковедческие исследования, среди которых особое место занимает миссионерский отчет «История Библии на Востоке» (т. I) – настоящая синологическая энциклопедия, которую иеромонах Алексий издал на собственные средства. Этот том состоит из двух отдельных частей, связанных общей сюжетной линией – изучением Китая. Первая часть – «Вступление к истории Библии на

Востоке» – посвящена таким вопросам, как географическое положение и политикоадминистративное деление стран Дальнего Востока, их отношения с европейскими странами и Америкой; в работе приведены периодические научные и миссионерские издания, относящиеся к данному региону, рассматриваются труды известных западных и русских китаистов, переводы восточной религиозно-философской литературы на европейские языки, основные вероучения народов Востока, история деятельности католических орденов и их конкретных представителей в этой части земного шара. Большое место уделено русской ориенталистике и миссионерству, а также сравнению типов культур на Востоке и Западе, включая теорию права. Автор поднимает очень сложный вопрос об отношении Церкви к нехристианской литературе. Во второй части, которая представляет собой собственно миссионерский отчет под названием «История Библии на Востоке», рассказывается о евреях на Востоке вообще и в Китае в частности, о несторианах и проникновении несторианства в Китай, о мусульманстве и китайских мусульманах, буддизме и его основных школах, даосизме и даосских сектах, конфуцианстве и влиянии конфуцианства на жизнь Китая. Каждое из отделений отчета, состоящее из сотен страниц блестяще фундированного (оснащенного) текста и приложений, содержащих переводы источников или словарный (лексикографический) материал, располагается по разделам и параграфам. Такая структура произведения, несмотря на его колоссальный объем (1194 с.), придает стройность излагаемому материалу. Говоря о различных этико-философских и религиозных учениях, характерных для Китая, Алексий создал многогранную панораму общественной и государственной жизни Чжунго (Срединного государства). Его интересует все: семейное и гражданское право, положение женщины, государственные экзамены, награды, наказания, литература, архитектура и т. д. Нет, пожалуй, ни одного произведения – от

«Цюаныиивэнь» («Нравственная энциклопедия») до «Сяоцзина» («Книга о сыновьем благочестии»), – которое бы он не прорецензировал самым тщательным образом.

Кроме того, в книге были помещены таблицы со схемами календаря, жертвоприношений к определенным праздникам, триграмм и гексограмм из «Ицзина» («Книги перемен»), конфуцианского учения по книге «Дасюэ» («Великое учение»). К «Истории Библии на

Востоке», феноменальной по объему и насыщенности фактическим материалом, примыкают отдельные работы, названные самим иером. Алексием приложениями. Это «Китайская библиотека и ученые труды членов Императорской Российской духовной и дипломатической миссии в г. Пекине или Бэй-Цзине (Китае)» – сборник статей по истории русского китаеведения, китайскому языку, музыке, а также отдельные переводы и каталог книг, многие из которых были безвозвратно утрачены во время восстания ихэтуаней 1900 г. в Пекине. В сборнике анализируется также статья английского протестантского миссионера Г. Джейна, посвященная синологическим трудам членов Пекинской духовной миссии, ее библиотеке, русским путешествиям в Китай. Обо всех достижениях русской науки, высоко оцененных Г. Джейном, иером. Алексий пишет очень подробно, перечисляет опубликованные и неизданные труды русских миссионеров, ученых и путешественников, дает анализ и перевод на русский язык текста адреса пекинских христиан архимандриту Палладию (Кафарову) , а также названия (приведены в иероглифическом написании, русской транскрипции и переводе) и краткую аннотацию 741 ксилографа, хранившегося в библиотеке миссии.

Второе приложение – «Миссионерские диалоги М. Риччи с китайским ученым о христианстве и язычестве с обзором китайско-церковной, римско-католической литературы с XVI по XVII ст.» (ценное богословское исследование и библиографический справочник) – посвящено знаменитому итальянскому иезуиту Маттео Риччи (1552–1609). Давая перевод и анализ одной из его работ катехизаторского профиля, иером. Алексий подчеркивает ее значение как образца использования китайских конфуцианских текстов с целью распространения христианского вероучения. Он отмечал, что М. Риччи в своей проповеднической деятельности умело обращался к «гению китайского языка и духа народного».

Поэтому Алексий рекомендовал познакомить русских миссионеров и учащихся духовных учебных заведений с этим опытом.

Говоря о католической литературе, иеромонах Алексий обращал внимание на тонкость, разборчивость и осторожность римско-католических богословов в выборе и переводе китайских сочинений на латинский язык и теологических трудов – на китайский. В сборнике приводится перечень опубликованных католическими миссионерами работ в Китае в ХVI-ХVIIIвв.

Третье приложение – «Древнепатриархальные династии царей Ассиро-Вавилонии и Персии, Китая, а также у евреев и магометан». Работу над ним Алексий начал в Пекине в 1887 г. Это исследование интересно этнографическими наблюдениями, в первую очередь относящимися к особенностям патриархальной семьи и рода у китайцев, и сравнением их с семейными отношениями вавилонян, евреев и римлян. Автор знакомит читателя также с китайской системой летосчисления и помещает сравнительные хронологические таблицы китайцев и народов Ближнего Востока.

В это же время Алексий опубликовал и свою трехтомную «Историю английско-американской Библии». Произведение это (1456 с.), почти не уступающее по объему «Истории

Библии на Востоке», посвящено «истории английско-американской Библии, ее алфавита, переводов, текстов, изданий, литературы, толкований (экзегезы), обзору библейских обществ, их географии, финансов и т. д.». В первом (подготовительном) томе этой работы рассказывается о переводах Св. Писания на английский, греческий и некоторые восточные языки (китайский, иранский, турецкий и др.), а также о распространении его в странах Востока. Во втором и третьем томах дается очерк особенностей английской системы письма в связи с переводом Библии, а также излагается история ее переводов на немецкий, французский, итальянский, испанский и португальский языки, говорится об отношении к переводам текстов Св. Писания Римско-католической и протестантской Церквей. Рассматриваются вопросы взаимоотношений этих двух конфессий, характеризуются взгляды и деятельность американских протестантских сект. Большое место в этой работе Алексий уделяет проблеме миссионерства и организации библейских обществ, в связи с чем в его исследовании содержится масса сведений справочного характера о миссионерских и библейских организациях, их численности, бюджете и т. д.

Два других труда иером. Алексия – «Китайско-русские разговоры на северном пекинском наречии» и «Очерки китайских памятников архитектуры» – не вышли в свет из-за отсутствия денег, хотя за научные труды по представлению обер-прокурора Св. Синода К.П. Победоносцева в августе 1893 г. автор удостоился императорской благодарности, а 25 ноября 1893 г. император Александр III в ознаменование ученых и миссионерских заслуг иером. Алексия наградил его наперсным Кабинетским крестом Его Императорского Величества. В декабре 1895 г. ученого монаха приняла в Гатчинском дворце вдовствующая императрица Мария Федоровна и поблагодарила его за исследования «История Библии на Востоке» и «Древнепатриархальные династии», которые она изучила, по ее словам, с большим удовольствием. Труды о. Алексия были также благосклонно встречены целым рядом отечественных и иностранных научных учреждений, в том числе Санкт-Петербургскими духовной академией и семинарией, различными комитетами библейского общества и др., и высоко аттестованы министром просвещения И.Д. Деляновым, английским епископом Дургемским Б.Ф. Весткотом, членом американского комитета библейского общества Д. Принцем. 12 мая 1895 г. о. Алексий произнес напутственное слово перед уходящими в плавание гардемаринами, кадетами и офицерами, ставшее его последним опубликованным в печати произведением.

11 октября 1895 г. иеромонах Алексий подал прошение о вторичной поездке в Китай, мысль о которой у него зрела еще с 1889 г. Ему хотелось собрать как можно больше материалов и источников для завершения миссионерского отчета. Получив на дорогу и устройство 2435 руб. 14 коп., иеромонах Алексий выехал в Пекин, куда благополучно прибыл в феврале 1896 г. Пробыв здесь до 1897 г., он значительно расширил свою коллекцию, приобретая многочисленные буддийские и даосские сочинения, хрестоматии, юридические тексты, предметы искусства и т. д. Заслуживает внимания его предложение об ознакомлении с китайским искусством русских художников. В этот свой приезд иеромонах Алексий исполнял и свои прямые обязанности священнослужителя в Тяньцзине для моряков русских военных кораблей.

В 1897 г. у него произошел тяжелейший психологический срыв, положивший конец его карьере ученого миссионера. Возможно, что обострение дремавшей в нем болезни вызвал конфликт с начальником миссии архим. Иннокентием (Фигуровским). 15 мая 1898 г. Синод определил отправить иером. Алексия на покой в Оптинскую Введенскую Козельскую Пустынь с сохранением права на ношение золотого наперсного креста. Решение высшей церковной инстанции подтверждалось императорским указом от 24 января 1900 г. Так начался новый и последний в жизни иером. Алексия оптинский период, завершившийся в марте 1919 г. или в 1920 г. Св. Синод определил ему не полную (в 600 руб.) пенсию, положенную после 10 лет работы в миссии, а 433 руб. 33 коп., ибо он пробыл там девять лет, один месяц и три дня.

Ученый монах работал в Оптиной Пустыни в одиночку, не имея никаких связей с научным миром. В мае 1904 г. о. Алексий решает покинуть монастырь и жениться на 16-летней девушке, дочери местной помещицы. Он обращается с неоднократными просьбами в местную консисторию и Св. Синод о низложении сана, расстрижении и уходе из Оптиной Пустыни. Свои прошения он подписывает: «Александр Николаевич Виноградов, бывший иеромонах Алексий». Однако ни одна из этих инстанций его прошений не поддержала. Вероятно, на их позицию оказала влияние характеристика, данная иеромонаху Алексию (Виноградову) настоятелем Оптиной Пустыни архимандритом Ксенофонтом и епископом Калужским и Боровским Вениамином (Муратовским).

Последний вообще считал его «маниаком, вообразившим себя важным ученым и первоклассным художником», а теперь еще и «маниаком матримониальным». Несмотря на болезненное состояние и в целом неблагоприятные условия жизни, о. Алексий продолжал активно заниматься в Оптиной

Пустыни синологией, русской историей, византийским церковным зодчеством, писал проповеди и поучения ко дням святых, пытался заниматься просветительством. В 1907 г. им была переведена с французского языка работа Кушо, посвященная византийской церковной архитектуре, и скопированы приложенные к ней чертежи. Он продолжал заниматься археологией и собрал интересный материал у «Бойни», т. е. в том месте, где в 1238 г. жители г. Козельска сражались с войсками Бату-хана (Батыя). В Оптиной Пустыни иеромонах Алексий много рисовал. Своими иконами и картинами он расписал и украсил монастырскую трапезную и один из храмов монастыря. К 300-летию царствования дома Романовых оформил две галереи: первая состояла из портретов великих князей и царей российских, а также митрополитов Русской Православной Церкви и других духовных особ (30 копий), вторая была посвящена «разным восточным памятникам» (10 копий).

Опасаясь, что эти и другие ценные материалы, приобретенные и вывезенные им из многих уголков России и Китая, могут пропасть для науки и искусства, иеромонах Алексий еще в 1911 г. просил обер-прокурора Св. Синода В.К. Саблера приобрести эту коллекцию, весившую 200 пудов, умещавшуюся на 17 телегах. В аналогичном обращении в 1913 г. в Московский университет он писал о 12 ящиках книг и 5 ящиках картин, для транспортировки которых потребовалось бы 7 –8 подвод, а стоимость перевозки составила 360 рублей. Ни Св. Синод, ни университет на эти предложения не откликнулись. Значительное число работ этого периода осталось в научном наследии иеромонаха Алексия. Во-первых, он продолжал трудиться над своим миссионерским отчетом «История Библии на Востоке», во-вторых, занимался переводами, в-третьих, создавал учебные пособия, словари, писал статьи по вопросам лексикографии, грамматики, фонетики, в-четвертых, вновь обратился к проблемам уранографии и подготовил оригинальные исследования в этой области.

По мнению хорошо знакомого с научным наследием иером. Алексия Н.И. Конрада, оптинский синолог, во многом опиравшийся на публикации своих западноевропейских предшественников и творчески их перерабатывая, сумел создать оригинальные произведения.

Одинокий и всеми забытый ученый умер от голода. Могила его не сохранилась. Ныне все рукописи, а возможно и картины иером. Алексия, оставшиеся после ликвидации в 1926 г. музея Оптиной Пустыни, находятся в Рукописном отделе Российской государственной библиотеки.

Труды

Древнепатриархальные династии царей Ассиро-Вавилонии и Персии, Китая, а также у евреев и магометан, или патриархально-династическая хронология и теория, основанная на исторических памятниках по новейшим открытиям и выводам науки. СПб., 1895.

История английско-американской Библии. Т. 1–3. СПб., 1889–1891.

История Библии на Востоке. Т. I. СПб., 1889–1895.

Китайская библиотека и ученые труды членов Императорской российской духовной и дипломатической миссии в г. Пекине или Бэй-Цзине (Китае). СПб., 1889.

Труды западных христианских миссий в Китае // Православный собеседник, издаваемый при Казанской духовной академии. 1886. Сентябрь. С. 43–64. Октябрь. С. 189–206.

Литература

Чигринский М.Ф. Забытый энциклопедист // Наука и религия. 1991– № 8. С. 5.

Родился 12 сентября 1877 г. в карпато-русской деревне Ясенье в семье лесоруба.

В детстве поступил послушником в грекокатолический монастырь Кишь-Баранья, где разочаровался в унии. Перешел в Православие и бежал на Афон, в русский Свято-Пантелеимонов монастырь, откуда его направили в Россию. После прохождения послушаний в Яблочинском монастыре на Холмщине он был рукоположен во иеромонаха для служения на родине, в Закарпатье, куда приехал весной 1910 г. по приглашению местных жителей втайне, чтобы не привлекать к себе внимания властей. И не желая жить на средства прихожан, о. Алексий работал простым точильщиком. Посещал села, где имелись православные общины. В селе Иза он в один день крестил 200 детей и причастил более 1000 верующих. В следующие два дня он крестил 400 крестьян из соседних сел. По данным венгерской газеты «Оз ешт» («Вечер»), за это время только в одном округе в Православие перешло более 14 тыс. человек. Католические власти ответили на это усилением гонений на православных. Жандармы окружали церкви, обыскивали дома, отбирали книги, иконы, крестики и молитвенники. На крестьян налагали непосильные денежные штрафы, закрывались молитвенные дома. На самого о. Алексия началась настоящая охота, и он был вынужден бежать в Америку, где находилась большая карпато-русская эмигрантская колония. Вместе с выдающимся православным миссионером, священномучеником, протопресвитером Александром Хотовицким о. Алексий участвовал в проповеди среди сотен тысяч карпатороссов, многие из которых вернулись к вере отцов – Православию.

Св. Алексий вел обширную переписку со своей карпато-русской паствой, на что австровенгерские власти отвечали арестами каждого, кто получал письма с американской маркой. В тюрьме оказалось несколько сот человек, в том числе все родственники о. Алексия.

В 1914 г. о. Алексий вернулся на родину и сразу был арестован и осужден на 4 года и

6 месяцев тюрьмы и оштрафован на 100 крон. После суда император Николай II демонстративно даровал о. Алексию золотой наперсный крест, а в православных храмах России были проведены молебны о его здравии и укреплении сил.

Вернувшись из заключения, о. Алексий до конца жизни оставался в основанном им

Свято-Никольском монастыре села Иза, где продолжил свою миссионерскую деятельность.

К 1920 г. в Марморошском округе в селах Иза, Быстрое, Горинчево, Уйбарово, Липча, Селище, Теребля, Кошелево в Православие перешло все население.

Будучи строгим монахом-аскетом, о. Алексий одновременно был общественным деятелем, национально-политическим лидером карпато-русского народа. Он был убежденным сторонником национального единства закарпатских русинов с русским народом и присоединения Подкарпатской Руси к России. В 1944 г. он стал инициатором и вдохновителем Православного съезда, который состоялся в г. Мукачево.

В 1949 г. архим. Алексий, приняв схиму, скончался. Его мощи были обретены в начале 1999 г. в Свято-Никольском монастыре в селе Иза. В 2000 г. за подвиг исповедничества и миссионерского служения он был прославлен в лике святых.

Литература

Станканинец Г., прот. Некролог // ЖМП, 1948, № 2. С. 69.

Савва (Бабинец), еп. Алексий (Кабалюк), схиархимандрит (1877–1949) //ЖМП, 1979, № 1. С. 18–20.

Родился в селе Большая Липовица Тамбовской губ., в семье многодетного пономаря

6 декабря (23 ноября) 1812 г., в день памяти св. блгв. кн. Александра Невского. В тот год этот праздник отмечался в России особо – началось отступление наполеоновских полчищ, и новорожденного нарекли Александром.

Александр Гренков вырос очень жизнерадостным и открытым человеком. Способности его были исключительны. По окончании духовного училища он поступил в Липецкую семинарию. Преподавал на дому в семье помещика и в Липецком духовном училище. Тяжело больной, находясь уже при смерти, он дал обет в случае выздоровления постричься в монахи. После выздоровления он еще долго не решался выполнить обет и продолжал по-прежнему посещать знакомых и весело общаться с ними. «Придешь домой – на душе не спокойно, и подумаешь: ну теперь уже все кончено навсегда, совсем перестану болтать. Смотришь, опять позвали в гости, и опять наболтаешь. И так я мучился целых четыре года». Внутренний разлад Александр сумел победить благодаря духовной поддержке известного затворника о. Иллариона. «Иди в Оптину, ты там нужен», – сказал ему затворник. В 1839 г. он бежал в Оптину. Здесь он приобщился к традиции старчества, тому служению, которое отличает духоносных старцев-монахов особыми от Бога дарами учительства и прозорливости. Старчество было древней духовной практикой христианских подвижников, но к X в. она совершенно угасла из-за тяжелого положения Православия. Возвратил ее к жизни Церкви прп. Паисий Величковский (1721–794). Через учеников прп. Паисия старчество достигло Оптиной Пустыни.

Оказавшись в Свято-Введенском монастыре, Александр застал первого Оптинского старца Льва, который стал его духовным наставником. В 1842 г. послушник Александр был пострижен в мантию с именем Амвросий. Тридцати трех лет он был рукоположен в сан священника и получил благословение помогать старцу Макарию, который сменил прп. Льва. Болезнь не позволяла ему исполнять тяжелые физические послушания, поэтому ему поручили перевод святоотеческой литературы. Он пребывал в полном послушании у старца Макария, испрашивая у него разрешение на всякое дело. Когда учитель отошел ко Господу (1860), прп. Амвросий стал его преемником.

Тридцать лет святой старец каждый день принимал сотни посетителей. Получив от Бога дар исцеления, он помогал всем приходившим к нему страждущим, хотя сам со смирением нес крест мучительных болезней, так что бывало совсем не мог подняться с постели. Но «сила Божия в немощи совершается». «Бог не требует от больного подвигов телесных, а только терпения со смирением и благодарения», – говорил прп. Амвросий духовным чадам. И даже изнемогающий телесно, едва в состоянии говорить, он никому не отказывал, никто не уходил от него неутешенным, без помощи и без надежды. Другим даром от Бога – прозорливостью – старец помогал людям по вере их избавляться от страшных тайных грехов. Старец был одинаково внимателен и к простой крестьянке, советуя, как нужно кормить индюшек, и к промышленникам, внося очень важные поправки в их планы. Однажды, бредя с палочкой по дороге в скит, он натолкнулся на крестьянина, рыдавшего о павшей лошади – единственной кормилице всей его семьи. Старец трижды медленно обошел мертвое животное, а потом, стегнув хворостиною, сказал: «Вставай, лентяйка!» – и лошадь послушно поднялась. В другой раз прп. Амвросий явился простолюдинке, которая шла к нему в скит и заблудилась на занесенной снегом дороге. У паломницы были больные ноги, и небольшое приключение повергло ее в настоящее отчаянье, от чего и поспешил уберечь ее душу заботливый старец.

Будучи простым и доступным, прп. Амвросий был духовником практически всех сословий православного русского народа. В одной толпе с простым людом стояли у его крыльца Н.В. Гоголь, братья Киреевские, Ф.М. Достоевский, К. Леонтьев и многие известные всей России люди. Не раз повторял Старец, что Бог хранит и будет хранить Россию до тех пор, пока она останется верной Православию, и если его чистота померкнет, то настанет конец времен. Прп. Амвросий учил народ в доступной для него форме, как хранить веру и как спасаться: «Как жить? –

Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать. И всем – мое почтение».

Большое попечение имел Старец о Шамординской обители, где находили дом и спасение сестры – монахини, старые, убогие и сироты. Она была устроена в богатом имении Шамордино, полученном монастырем в дар от двух девочек-сироток, крестниц прп. Амвросия, которые умерли от дифтерита. Сюда батюшка посылал больных и беспомощных женщин, оставшихся беспризорными сиротами детей. Вскоре в Шамординском монастыре, освященном во имя Казанской иконы Божией Матери, число сестер превысило 500, также разросся и детский приют. Несмотря на свои немощи, Старец часто ездил в устроенную им обитель.

«Целый век свой я все на народе – так и помру», – предсказывал он свою кончину. Так и случилось. Он благочестиво отошел ко Господу 10 (23) октября 1891 г. в Шамордине, окруженный монахинями. После прп. Амвросия старческое служение в Оптиной Пустыни продолжил прп. Анатолий Старший (1824–1894). Последним оптинским старцем был прп. Нектарий (1858–1928), который начал свои монастырские послушания в хибарке прп. Амвросия.

После разорения Оптиной Пустыни и уничтожения монастырского кладбища на месте, где была могилка старца Амвросия, всегда можно было найти крестик из цветов, веточек или камушков, которые оставляли верующие, приходящие и просящие у всеми любимого Старца духовной помощи и утешения. По возвращении монастыря Православной Церкви в ноябре 1987 г. св. мощи прп. старца Амвросия были перенесены во Введенский собор, где и почивают ныне вместе с мощами других оптинских старцев.

Труды

Душеполезные поучения преподобного Амвросия Оптинского . Изд. Введенской Оптиной Пустыни. М., 2002.

Сборник писем и статей оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М., 1894.

Собрание писем к монашествующим. Сергиев Посад. В 2 т. 1908–1909.

Собрание писем оптинского старца иеросхимонаха Амвросия к мирянам. Ч. 1–3. Сергиев Посад, 1908.

Литература

Агапит ( Беловидов), схиархимандрит. Жизнеописание в Бозе почившего оптинского старца иеросхимонаха

Амвросия. 4.1 – 2. Репр.: Изд. Свято-Т]роицкой Сергиевой Лавры. М.,1992.

Григорий (Борисоглебский) , архимандрит. Сказание о жизни оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М, 1893.

Преподобные старцы Оптиной Пустыни. Жития. Чудеса. Поучения. М., 2000.

Сергей Четвериков, протоиерей. Описание жизни блаженной памяти оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. Изд. Козельской Оптиной Пустыни, 1912.

Сведения о жизни прп. Андрея крайне скудны. Прозвище «Рублев» – это фамилия, которые носили только представители высших слоев общества. Биографические источники отмечают необыкновенную мудрость при. Андрея. Предполагают, что он родился около 1360 г. Мог учиться и работать в Византии и Болгарии. Так, Афанасий Высоцкий, ученик прп. Сергия, провел в Константинополе 20 лет, трудясь вместе с группой других монахов над переводами и переписыванием творений отцов Церкви. Учиться иконописанию Андрей начал, видимо, с детства. В юности он пришел в монастырь прп. Сергия Радонежского и стал его учеником. Под влиянием Преподобного сформировалось рублевское «богословие в красках», ставшее выражением молитвенной практики исихазма. Все монастыри, в которых он работал (Троице-Сергиев, Спасо-Андроников и Саввино-Сторожевский) принадлежали к духовной традиции прп. Сергия. После кончины наставника Андрей стал духовным сыном прп. Никона Радонежского, а потом – прп. Андроника Московского, в монастыре которого он подвизался до последних дней своей жизни и был похоронен.

В наследии св. Андрея имеется изображение греческого морского судна (во фреске

«Земля и море отдают мертвых», Владимирский Успенский собор, 1408 г.). Мачты, реи, корпус корабля, флаг на корме – все написано с таким живым знанием конструкции корабля, какое трудно представить в сухопутной Руси. Можно предположить, что св. Андрей видел сам такие корабли либо перенял сведения от своего наставника – художника греческого происхождения. Св. Андрей, как полагают, был учеником знаменитого Феофана Грека. В записи 1405 г. их имена упоминаются совместно, причем первым идет Феофан.

Св. Андрей был участником значительных исторических событий, таких как битва на Куликовом поле, нашествие Тохтамыша и сожжение Москвы. В 1395 г. на Русь двинулись полчища Тамерлана. Несмотря на готовность вел. кн. Василия Дмитриевича дать отпор врагу, шансов на победу было мало. Оставалась одна надежда на заступничество Божией Матери. В Москву из Владимира была принесена Чудотворная икона Владимирской Божией Матери. Весь народ во главе с митр. Киприаном вышел встречать святую икону на место, где впоследствии в память этого события был основан Сретенский монастырь. Произошло чудо: Матерь Божия явилась Тамерлану (Темир-Акса-ку) во сне и грозно запретила ему идти на Москву. Дойдя до Ельца, Тамерлан повернул обратно и исчез так же внезапно, как и появился. Вскоре после этого св. Андрей написал копию с образа Божией Матери Владимирской по благословению митр. Киприана.

Вся жизнь прп. Андрея связана с двумя монастырями – Троице-Сергиевым и Спасо-

Андрониковым в Москве. Согласно преданию, он был духовником прп. Никона Радонежского.

Однако постриг он принял скорее всего в Спасо-Андрониковом монастыре, где и проживал, постоянно выполняя заказы митрополита и великого князя. Кроме прп. Никона, он знал св. Савву Сторожевского, поскольку работал в Звенигороде. Учеником прп. Сергия был прп. Андроник, основатель и первый игумен монастыря. Св. Андрей знал также прп. Епифания Премудрого , свт. Киприана, митр. Московского. Прп. Иосиф Волоцкий отмечает приверженность прп. Андрея исихастской традиции. Несомненно, что прп. Андрей хорошо знал и св. митр. Фотия, сменившего митрополита Киприана в 1409 г. Вместе с Даниилом они расписывали в 1408 г. кафедральный собор во Владимире к приезду Фотия.

Творческий подвиг прп. Андрея, имевший основание в его личном богообщении, стал частью церковного предания. Уже Стоглавый собор 1551г. указал на его творчество как на образец, к которому должны стремиться все православные иконописцы.

Прп. Андрей всегда относился к местночтимым святым в Троице-Сергиевом монастыре. Современники свидетельствовали о нем как о подвижнике святой жизни, обильно проявлявшем христианскую любовь к ближним. Прп. Иосиф Волоцкий свидетельствует, что прп. Андрей сподобился видения и созерцания невещественного, божественного света, а по смерти явился облаченным в сияющие ризы своему сподвижнику по иконописанию Даниилу.

Согласно традиции, в Троице-Сергиевом монастыре память прп. Андрея совершалась 4 июля, в день памяти св. Андрея Критского . Он был причислен к лику святых в год празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 г. на основании его святости жизни, подвига иконописания, в котором он, подобно евангелисту, свидетельствовал о Боге в Троице, а также на основании свидетельства о святости его жизни прп. Иосифа Волоцкого .

Свою известность творчество св. Андрея приобрело в начале XX в., когда вновь пробудился интерес к традициям православного иконописания. Именно в XX в. «Святая

Троица» прп. Андрея, а также и другие его произведения засвидетельствовали истину

Православия перед лицом всего мира. Через многие иконы прп. Андрея, особенно через образ «Святой Троицы», который стал совершенным выражением догмата о Триедином

Боге в православной иконографии, христианское благовестие в наши дни распространяется по всему миру.

Литература

Андрей Рублев и его эпоха. М., 1971 (приведена библиография работ, касающихся жизни и творчества иконописца).

Житие преподобного Андрея Рублева // Канонизация святых; Поместный Собор Русской Православной Церкви, посвящ. юбилею 1000-летия Крещения Руси // Троице-Сергиева Лавра, 6 –9 июня 1988.

Патерик ново канонизированных святых //Альфа и Омега, 1998, № 1–2.

Прибытков В. Андрей Рублев. М., 1994.

Сергеев ВН. Рублев. М., 1986.

Особое место в развитии отношений между Русской Православной Церковью и индийскими христианами принадлежит архимандриту Андронику (Елпидинскому), который провел в Индии 18 лет и установил тесные отношения с индийскими христианами разных конфессий. Его отец – Яков Семенович Елпидинский – окончил Санкт-Петербургскую духовную академию и более 30 лет преподавал церковную историю в Олонецкой духовной семинарии. В 1894 г. у него родился сын – седьмой из 12 детей его семьи. Как и другие его братья, он пошел по стопам своего отца и учился в Олонецкой духовной семинарии. В 1916 г. он закончил в ней курс обучения.

Уже тогда у будущего пастыря появилась мысль о поездке в Индию – в учебнике церковной истории Евграфа Смирнова говорилось, что на юге Индии живут христиане, близкие к православным и желающие соединения с ними. «Почему никто не съездит туда, – думал он, – если они хотят единения?»

В это время уже в разгаре была Первая мировая война и выпускник Олонецкой семинарии был призван в армию. Но и на фронте он не оставлял надежды продолжить богословское образование и к своей радости узнал, что зачислен студентом на первый курс Петербургской (Петроградской) духовной академии. Однако революционные события в стране помешали ему продолжить учебу и вынудили его эмигрировать. В Финляндии и Германии он испытал многочисленные лишения, пока в 1923 г. не переехал в Париж. Здесь 2 ноября 1925 г. в Сергиевском подворье он был пострижен в монашество и через две недели рукоположен во иеромонаха. Вскоре после этого митр. Евлогий (Георгиевский) отправил о. Андроника в Бельфор – большой промышленный центр в Вогезах, почти на границе с Германией, где он организовал православный приход и устроил церковь . Будучи священником в Бельфоре, Андроник подал прошение о переводе его в Индию для духовного окормления рассеянных по этой стране русских православных христиан. Митр. Евлогий благословил его на поездку в Индию в качестве монаха-миссионера. На накопленные деньги о. Андроник приобрел все, что нужно для церковного обустройства, и в июле 1931 г. прибыл в Марсель. На борту парохода «Женераль Мессанжер» он отплыл на Цейлон. В пути о. Андроник познакомился с индийцами: один из них – брахман-индус, окончил университет в Англии; другой был мусульманином, бенгальским купцом.

Из Коломбо о. Андроник переехал на Индийский субконтинент и обосновался в

Бангалоре, работая на сельскохозяйственной ферме, которую содержал выходец из

России – русский инженер С.Ф. Кириченко. В одной из комнат фермы о. Андроник устроил небольшую церковь . Помимо духовного окормления русской православной колонии, которая насчитывала 300 человек, его основным занятием стало садоводство.

В октябре 1931 г. о. Андроник отправился в трехнедельное путешествие в Тфаванкор, где имел встречу с христианами Сирийской Ортодоксальной Церкви (Южной) Индии, посетил резиденцию католикоса Василия-Григория и имел с ним беседу. В местной семинарии разделил трапезу со священниками-преподавателями и студентами, после чего беседовал с ними на богословские темы. Впоследствии, бывая в Коттаяме, в центре

Траванкора, о. Андроник обычно останавливался в резиденции католикоса вне зависимости от того, был ли тот дома или в отъезде, и всегда пользовался самым радушным гостеприимством. С иерархами и духовенством Сирийской церкви Южной Индии у о. Андроника установились тесные отношения. В Коттаяме он имел возможность встретиться и с яковитским патриархом Илией, приехавшим из Сирии, что для местных христиан было редким событием. В беседе с о. Андроником патриарх Илия упомянул о том, что знает русских христиан по Иерусалиму, и хвалил их религиозность. Отец Андроник встретился также с сиро-яковитским митрополитом Афанасием на севере Траванкора, в Альве, побывал и у архиереев Церкви Мар Тома (Фомы). В Тирувалля он посетил митрополита Тита и епископа Абраама, в селении Куннам-кулам встречался с митрополитом Дионисием. «Таким образом, – отмечал о. Андроник, – в первый же приезд я познакомился с главными частями Сирийской Церкви на юге Индии, представляющими для нас интерес».

В марте 1932 г. по благословению католикоса о. Андроник обосновался в монастыре Бетани-ашрам (близ Вадассерикара, Траванкор) и, пользуясь гостеприимством настоятеля о. Алексия (впоследствии митрополит Феодосий), приступил к изучению религиозного быта христиан Индии. В своих записках он уделяет большое внимание истории христианства в Южной Индии: его древнейшему периоду, связанному с миссионерской деятельностью св. апостола Фомы, движению несториан и т. д.

Особое место в этом исследовании уделено истории индийского римо-католичества. Он писал о том, что за последние десятилетия римо-католики проявляли большую активность не только в южной, но и в других частях Индии. Ему приходилось видеть их громадные храмы в Мадрасе, Бангалоре, Калькутте, Дели, на Голубых горах, особенно в Гоа и на всем Малабарском побережье. «Приобретая земли и сооружая постройки, католики имеют от них местный источник доходов, но широкая помощь все время идет и извне. Им нельзя отказать в хозяйственности, в практическом расчете. В языческой стране они ведут большое культурное дело».

В течение года о. Андроник жил в монастыре Бетани-ашрам. Настоятель о. Алексий разрешил ему совершать православную литургию в монастырском храме. Покинув монастырь, о. Андроник поселился в Пата-напураме, в английской школе св. апостола и первомученика Стефана. Это позволило ему как пастырю посещать окрестности Патана-пурама и Траванкора.

В 1933 г. о. Андроник получил право на владение акром земли около селения Патали, в пяти милях от Патанаггурама. Здесь к 1939 г. он выстроил хижину и церковь , где совершал богослужения. Прилегавшие к его участку земли принадлежали индуистской общине храма богини Бадра Гали. «Орудуя заступом и топором, наш русский подвижник стал строить себе келью и церковку, – писал митр. Евлогий. – Индусы на работу косились... Гора посвящена языческой богине Бадра Гали – заповедная. Посыпались петиции местным правительственным властям, но решительных мер не последовало: церковь о. Андронику разрешено иметь, но на правах домовой, т. е. без права создать приход. Вокруг скита о. Андроник развел сад и огород».

Иногда о. Андронику доводилось встречаться и беседовать с главным настоятелем храма Бадра Гали; такие же добрые отношения установились у него и с местным мусульманским духовенством. В 1948 г. русский миссионер даже прослушал курс лекций об индуизме, которые в Мадрасе читал адвокат-индуист Самосундарам Айер. В Патали жили и христиане-яковиты, и о. Андроник часто посещал их церковь , иногда проповедовал там, навещал больных прихожан. Некоторые из них приходили в храм к русскому священнику и на Страстной Неделе исповедовались у него.

В 1937 г. иеромонах Андроник указом митрополита Евлогия (Парижская митрополия) был возведен в сан архимандрита.

С 1944 г. он стал чаще разъезжать по стране для духовного окормления русских христиан. В Калькутте было около 80 русских, и местные армяне предоставляли им для праздничных богослужений свою кладбищенскую церковь . В Бомбее русских было меньше.

Исполняя свой пастырский долг, о. Андроник бывал и в Дели, где познакомился с секретарем Рериха Шибаевым и услышал от него много интересного о деятельности русского писателя, художника и востоковеда в Гималаях – на далеком севере Индии.

В 1947 г. о. Андроник был приглашен преподавать русский язык в русском отделении университета в Дели. Ранее, во время поездок по стране, оАндронику хотелось узнать, есть ли у индусов интерес к России и Православию. По его словам, «интерес у них несомненно есть, но больше к ее политической и экономической жизни; есть интерес и к религии, но о ее сущности их представления очень смутные, и их удовлетворяют официальные заявления, что в России свобода Церкви и что она живет там нормальной жизнью. При разговоре о религии особенно образованные индусы говорят о своем убеждении, что все религии одинаковы и хороши».

В 1947 г. Индия получила независимость. В том же году были установлены дипломатические отношения с Советским Союзом. Это повлекло за собой расширение русского отделения университета, поскольку многие студенты надеялись получить работу в советском посольстве. Архим. Андроник преподавал в Дели более года, познакомив своих студентов с основами Православия. В одной из двух занимаемых им комнат о. Андроник устроил церковь и регулярно совершал там богослужения. По окончании учебного года ему удалось побывать в расположенных недалеко от Траванкора, на юге Индии, Голубых горах (Нилгерис Хиллс), где он предполагал основать скит и продолжить свои монашеские послушания. В течение четырех месяцев он знакомился с племенами годов и их хозяйственной деятельностью, рассчитывая надолго обосноваться поблизости от их селений. Но дальнейшая его судьба сложилась иначе. В августе 1948 г. он получил приглашение от еп. Иоанна (Шаховского) приехать в США для пастырской деятельности на Американском континенте. Так завершилось 18-летнее пребывание о. Андроника в Индии. Последние два месяца перед выездом в Америку он провел в Мадрасе в ожидании паспорта и визы и посетил места, связанные с жизнью св. апостола Фомы.

В июле 1949 г. о. Андроник прибыл в Нью-Йорк, где начался новый период его пастырской деятельности и была завершена книга воспоминаний о жизни в Индии.

Архим. Андроник скончался в 1958 г., а через год в Аргентине вышла в свет на русском языке его книга под названием «Восемнадцать лет в Индии». В том же 1959 г. в журнале «Вестник русского студенческого христианского движения» появился отзыв на эту книгу. Автор рецензии, известный православный публицист, профессор Оксфордского университета Н. Зернов писал: «Русская Церковь знает ряд выдающихся миссионеров, но их работа всегда была вне главного русла нашей церковной жизни. Книга о. Андроника, вышедшая после преждевременной кончины ее автора, занимает особое место в эмигрантской литературе, так как она рассказывает об одиноком подвиге русского священника, отдавшего себя мало понятной большинству миссионерской работе».

В 1954 г. Н. Зернов побывал в Траванкоре и посетил место подвигов о. Андроника. Здесь, на вершине холма, где о. Андроник воздвиг маленькую церковь , профессор познакомился с индийцем-монахом, который продолжал дело, начатое о. Андроником. Окружающее население с благодарностью вспоминает необычного русского подвижника, надеясь, что он вернется к ним, но этому не суждено свершиться. Н. Зернов писал: «Индия находится сейчас на распутье. Ее многомиллионное население ищет новых путей жизни.

Православные Траванкора могли бы много дать своей стране, но она нуждается в дружбе и поддержке других православных Церквей. О. Андроник горько переживал безразличие как русских, так и греков к судьбам христианства в Индии. Его призывы о помощи оставались неуслышанными при его жизни. Какова же будет судьба его книги? Найдет ли его посмертный голос отзвук среди членов нашей Церкви?»

Труды

Андроник (Елпидинсгсий), архимандрит. Восемнадцать лет в Индии. Буэнос-Айрес, 1959.

Литература

Евлогий,митрополит. Путь моей жизни. Париж, 1947. С. 509.

Панкратова В.А. Христиане Кералы: роль в социально-политической жизни штата. М., 1982. С. 40.

УржумцевП. Христианская церковь в Индии // Журнал Московской Патриархии, 1960, № 3. С. 51.

Родился в Риме в богатой семье и воспитан был в традициях православного благочестия. Лишивших родителей в 17 лет, принялся за изучение писаний отцов на греческом языке. Затем раздал часть наследства нищим, а другую вложил в деревянную бочку и пустил ее в море. Сам же принял пострижение в одном из пустынных скитов, где прожил 20 лет.

Гонение со стороны латинян на православных принудило братию разойтись. Прп. Антоний вынужден был скитаться, переходя с места на место, пока не нашел на пустынном берегу моря большой камень, на котором в посте и молитве прожил целый год. Страшная буря, разыгравшаяся 5 сентября 1105 г., сорвала этот камень и понесла его в море. Под праздник Рождества Пресвятой Богородицы камень остановился в трех верстах от Новгорода на берегу реки Волхов при селе Волховском. Событие это засвидетельствовано в новгородских летописях. На этом месте Преподобный с благословения Новгородского свт. Никиты основал монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

Через три дня Антоний встретил греческого купца, знавшего латинский язык и с изумлением услышал, что камень его не на водах Тибра, а на Волхове и что перед ним

Великий Новгород. Через некоторое время, когда Антоний обрел дар понимания русского языка, он смог рассказать новгородскому Владыке свою чудную повесть, попросив сохранить ее втайне. Епископ Никита ужаснулся, внимая словам пришельца, и простерся к ногам Преподобного, прося его молитв. Святитель сам испросил у новгородских бояр место, которое избрал Антоний в трех верстах от города по течению Волхова, и благословил строительство обители. На другой год рыболовы выловили здесь бочку. Оказалась, что это та самая бочка с наследством прп. Антония, которую он бросил. На эти деньги он купил землю для обители.

Духовное подвижничество сочеталось в обители с напряженным трудом. Из монастырских доходов оказывалась помощь нищим, сиротам и вдовам. В 1117 г. Преподобный начал каменное строительство в монастыре. До наших дней сохранился собор в честь Рождества Пресвятой Богородицы, построенный им в 1117–1119 гг.

Через 14 лет прп. Антоний принял священный сан и был поставлен игуменом. 16 лет подвизался он на этом поприще, заботясь о пропитании не только братии, но нищих и поселян, живших на монастырской земле, которых называли сиротами. Сохранившиеся монастырские рукописи, писанные четко и красиво на пергаменте, свидетельствуют

0 духовно-просветительской деятельности прп. Антония.

Скончался он 3 августа 1147 г. в возрасте 79 лет. Его нетленные мощи были обретены 1 июля 1597 г.

Литература

Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.-Л., 1949. С. 102–103, 159–161.

Димитрий (Самбикин) , архиепископ. Месяцеслов святых, всею Русскою Церковью или местночтимых. Вып. 12, ч. 1. Тверь, 1902. С. 33–40.

Жизнь преподобного Антония Римлянина, Новгородского чудотворца. Изд. 4. Новгород, 1913.

Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения. Средневековый Новгород. М., 1977. С. 58–59.

Будущий архимандрит Антонин родился в семье священника Ивана Леонтьевича

Капустина в селе Батурине Шадринского уезда Пермской губ. Дед, прадед и прапрадед его были священниками. Мать, Мария Григорьевна Варлакова, также происходила из семьи местного священника. Природная впечатлительность и любознательность мальчика помогали ему преуспевать не только в религиозной жизни, но и формировали интерес к познанию мира. Грамоте его обучил отец. В 1826 г. Андрей поступил в

Далматовское духовное училище, потом продолжил образование в Пермской и Екатеринославской семинариях. В 1843 г. он закончил Киевскую духовную академию магистром и определен был бакалавром академии. Два года он преподавал студентам академии сначала немецкий, а затем греческий языки. 7 ноября 1843 г. был пострижен в монашество с именем Антонин, 18 ноября рукоположен во иеродиакона, а 21 ноября – во священника. Иером. Антонин оставался в Академии и преподавал обличительное богословие и библейскую герменевтику.

К 1850 г. о. Антонин стал хлопотать о месте для служения на Ближнем Востоке. Еще в детские годы он мечтал побывать в Византии. Св. Синод назначил его настоятелем при Афинской миссии, и 17 июня 1850 г. о. Антонин отправился в Афины. Здесь он начал свою научную работу: в это время в Афинах открылся университет, где он в течение трех лет занимался древними христианскими надписями, изучал Парфенон и предпринимал дальние поездки, знакомясь с другими культурами. Неизгладимое впечатление произвело на него путешествие в Иерусалим. В 1859 г. свт. Филарет Московский , ценивший ум и знания о. Антонина, рекомендовал Синоду перевести его в Константинополь, и в апреле 1860 г. архимандрит Антонин получил указ о переводе в Царьград. Здесь у него сложились добрые отношения со Вселенским патриархатом, греческим духовенством и русскими дипломатами. Как и в Афинах, он занялся научной работой: изучал рукописи, памятники археологии и искусства, организовывал научные экспедиции. Вскоре его имя становится одним из самых известных среди византологов.

11 сентября 1865 г. о. Антонин получил назначение начальника Иерусалимской миссии. В Иерусалиме в полной мере проявился его талант дипломата. Он смог добиться расположения Иерусалимского патриарха и возобновить деятельность Миссии, которая после окончания Крымской войны еще при архим. Порфирии была распущена. В лице патриарха Кирилла он нашел помощника и друга. При его участии Антонин смог хорошо изучить греческое богослужение и написать ряд статей. В 1869 г. по ходатайству патриарха Кирилла архим. Антонин был утвержден в должности начальника Миссии.

Однако между Миссией и Патриархией сохранялись довольно сложные отношения.

Тем временем о. Антонин начал осуществлять план по благоустройству зданий Миссии в Иерусалиме, а также строительству церквей и дома для паломников на горе

Елеонской при дубе Мамврийском. Ему помогали приезжающие из России паломники.

Под его руководством было организовано несколько археологических раскопок В Иерусалиме по проекту о. Антонина был основан музей христианских древностей.

По просьбе о. Антонина в церковь Горненской обители Иерусалимский патриарх назначил священника из арабов, которому Миссия должна предоставить квартиру.

Для распространения Православия среди местного арабского населения и противодействия латинской пропаганде о. Антонин решил строить в Горненской обители «русско-арабский храм». Многие святыни ко времени назначения о. Антонина начальником

Миссии находились под контролем католиков, протестантов и мусульман. Русским в XII в. принадлежал монастырь Богородицы. Архим. Антонин понимал, что этим нельзя ограничиваться. Но бюджет Миссии был очень мал. Поэтому, чтобы заниматься расширением ее владений, нужна была помощь паломников и собственные скудные средства. Немалую трудность представляло для о. Антонина и турецкое законодательство, разрешавшее приобретать земли только частным лицам и только подданным Порты. Но эту трудность помог преодолеть верный помощник начальника и драгоман Миссии Я. Е. Халеби, на имя которого и приобретались все земли. В 60-х годах Палестинская комиссия купила небольшой участок на месте, где, по преданию, находился дом праведных Захарии и Елисаветы, чтобы построить приют для паломников.

На Яффском участке о. Антонином был раскопан некрополь и найдено немало исторических ценностей, обогативших музей Миссии. О. Антонин любил отдыхать в Яффе, имение в которой получило название «Золотой жемчужины Миссии» за красоту и изящество построек и садов.

Борьба против латинской пропаганды вынудила начальника Миссии приобрести два участка в селении Бет-Джала, где лжепатриарх Иерусалимский Иосиф Валерга устроил семинарию и многих успел обратить в католичество.

Для местного православного населения о. Антонин в 1865 г. открыл женскую школу (позднее она была подарена Палестинскому обществу и преобразована в женскую учительскую семинарию, давшую Палестине много поколений учительниц-арабок, воспитанных в истинно православном духе). Приобретая земельные участки в Палестине, среди которых были Иерихонское подворье, Тивериадский дом и др., о. Антонин думал о будущем Православия в Палестине. Естественно, что у начальника Миссии было много завистников и недоброжелателей, которые старались обвинить его при каждом удобном случае.

В 1870 г., идя навстречу нуждам соотечественников, о. Антонин купил в деревне Иерихон у председателя городского совета Омара-эфенди Абед эс-селям участок земли площадью 15 128 кв. метров. Над найденной там древней мозаикой был выстроен дом для начальника Миссии, паломнический приют и насажен тропический сад. Имение это стало местом отдыха паломников на пути к Иордану.

В Тивериаде, на самом берегу Галилейского моря, был приобретен участок земли, застроенный уже после смерти о. Антонина и служивший местом остановки на пути паломников. В Гефсимании он купил имение, где была построена церковь во имя Марии Магдалины. В селении Силоам он купил участок земли вместе с пещерами (Силоамский монолит), где предполагалось устроить русский Силоамский скит. Помимо этих земель архим. Антонин купил еще несколько участков, ценных в археологическом отношении: пещеру «Румание» в долине Суахири по дороге в Лавру святого Саввы, почитаемые у евреев «Гробы Пророческие» на склоне Елеонской Горы и

«место Каллистрата» неподалеку от них, а также участки при селении Анате (Анафак – место рождения пророка Иеремии), в Кане Галилейской, смежный с домом ап. Симона Канонита, и в Магдале, родине Марии Магдалины, где намечено было построить приют для паломников. В общей сложности было куплено 13 участков площадью около 425 000 кв. метров и стоимостью до миллиона рублей золотом. Несмотря на очевидную пользу деятельности о. Антонина, его упрекали в недостойном монаха занятии и советовали перевести земли на имя Св. Синода, на что тот ответил отказом, опасаясь бюрократического вмешательства и контроля.

Архим. Антонин известен своими сочинениями по церковной археологии и истории, которые печатались в «Трудах Киевской духовной академии», «Воскресном Чтении», «Духовной Беседе», «Душеполезном Чтении», «Церковном Вестнике», «Христианском Чтении». Им были созданы научная библиотека и музей. Как ученый и богослов о. Антонин был представителем не только русского богословия, но и русской науки, особенно в области византологии и археологии. В жизни он был доброжелателен, учтив и приветлив. Многие обращались к нему за помощью, советом или утешением. Умер 24 марта 1894 г., в канун праздника Благовещения Божией Матери. Место для погребения было устроено им самим в церкви на вершине горы

Елеонской, в правой нише крестообразного храма.

Труды

Заметки поклонника Святой Горы. Киев. 1864.

Пять дней на св. Земле и в Иерусалиме. М., 1866.

Поездка по Румелии. СПб., 1879.

От Босфора до Яффы // Труды Киевской духовной академии, 1869, № 3–5.

Христианские древности в Греции. СПб., 1854.

Раскопки на русском месте близ храма Воскресения в Иерусалиме. СПб., 1884.

Перенесение мощей святителя и чудотворца Николая из Ликии в Италию // Труды Киевской духовной академии,

1870, № 5.

О древних христианских надписях в Афинах СПб, 1874.

ЦГИАСПб. Ф. 796. 1877–1883. Оп. 205. Д 519.

ЦГИА СПб. Ф. 796. 1892. Оп. 205. Д. 607.

ЦГИА СПб. Ф. 797. 1841–1890. Оп. 11, 32–34, 39–41, 43, 45, 47–49, 58, 59, 63, 64, 94. Д 27, 29, 32, 34, 39, 45, 47–49, 55–59,98, 103,108, 128, 182,194, 232,452.

ЦГИА СПб. Ф. 834. 1817–1894. Оп. 1118–1131. Д. 4.

Литература

Дмитриевский А А Начальник русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Антонин (Капустин) . СПб, 1904.

Киприан, архимандрит. Отец Антонин (Капустин) , архимандрит и начальник русской духовной миссии в Иерусалиме. Белград, 1934.

Савва, архимандрит. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по делам Православной церкви на Востоке. М, 1886.

Родился в новгородской земле. Благочестивые родители отдали его обучаться ремеслу медника. После этого он стал послушником монастыря на Лисьей горе под Новгородом и в 1379 г. принял монашеский постриг с именем Арсений. Его мечтой было посещение св. Горы Афонской, и в 1384 г. с одним афонским монахом он отправился на Афон. Здесь его с любовью принял игумен Иоанн. Днем прп. Арсений нес послушание медника, а ночью – в храме на молитве. Через три года он возвратился на Родину и основал монастырь в честь Пресвятой Богородицы. В благословение иг. Иоанн передал Арсению афонский общежительный устав и образ Божией Матери. Позже икона приобрела известность как Коневская и прославилась многими чудотворениями. С нею прп. Арсений пришел к новгородскому Владыке Иоанну и испросил благословения на создание обители.

Некоторое время он жил среди братии Валаамского монастыря. В поисках подходящего места для монастыря он в 1393 г. отправился на ладье по Ладожскому озеру, и ветер прибил его к берегам необитаемого скалистого острова Коневец. Высадившись на берег, он сотворил молитву и, водрузив крест, начал строить келию. На этом острове летом прибрежные жители пасли скот и приносили в жертву духам зла коня перед гигантским валуном под названием Конь-камень. К нему и провел Арсения местный рыбак по имени Филипп. Преподобный совершил молебен и окропил идола святой водой. На этом месте он выстроил часовню Бесы, обернувшись стаей черных воронов, улетели от камня на западный берег озера, в бухту, которая с той поры упоминалась как «чертова лахта». Позднее здесь собралась братия и на месте часовни была построена церковь в честь Божией Матери ( в 1398 г. здесь была построена каменная церковь ).

Через четверть века прп. Арсений решил еще раз побывать на Афоне, чтобы испросить молитв святогорцев для устроения новой обители. Во время его отсутствия в монастыре случился голод и старец Иоаким, ученик Преподобного, стал молиться Божией Матери, Которая, явившись ему во сне, сказала утешительные слова: «Не скорби... Арсений со множеством потребных вскоре грядет к вам». И действительно, наутро на двух больших судах к Коневцу приплыл прп. Арсений и доставил нужные припасы. Не только простые богомольцы добирались до островной обители. Однажды сюда прибыл новгородский Владыка Евфимий и провел здесь несколько дней, а перед отъездом подарил игумену свой святительский белый клобук, который символизировал особое достоинство новгородских святителей.

В 1421 г. случилось большое наводнение, и игумен вынужден был искать другое место – повыше, чтобы строить новую обитель, где и почил от земных трудов 12 июня 1447 г.

Полвека подвизался прп. Арсений на скалистом Коневце, острове в западной части

Ладожского озера. Здесь он основал монастырь со строгим монашеским уставом. Отсюда свет Православной веры распространился среди финских племен – карел и чуди. В своем служении прп. Арсений соединил подвиг отшельника, миссионера и строителя. Коневский монастырь наряду с Валаамским стал центром духовной жизни и просвещения в этом северном крае.

С ноября 1991 г. мощи прп. Арсения открыто почивают в Сретенской церкви восстановленного недавно монастыря, который входит ныне в состав Санкт-Петербургской епархии.

Литература

Великие Минеи Четьи, собр. Всероссийским митрополитом Макарием // Иэд. Археографической комиссии. Июнь (12 июня.) СПб., 1893.

Концевич ИМ. Стяжание Духа Свята го в путях Древней Руси. М., 1993.

Минеи. Изд. Московской Патриархии. М., 1981–1987.

Муравьев АН. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Никодим, иеромонах. Русские святые и подвижники благочестия, подвизавшиеся и чтимые в пределах С.-Петерб. Епархии 14–17 вв. СПб., 1901.

Смолин И К Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Покровитель русских и норвежских мореходов был родом из села Кереть (Кемская волость), служил священником в Коле (Кольский острог) в церкви Николая Чудотворца.

Однажды с ним случилось несчастье: поддавшись вражьему навету, он заподозрил свою горячо любимую жену в измене и ударил ее, в чем сразу и раскаялся, но удар оказался смертельным. Осознав весь ужас произошедшего, он перенес в баркас остывающее тело жены и отплыл в открытое море. На берег он больше не вернулся, скитаясь по Баренцеву и Белому морям, предав себя воле Божьей. Русские и норвежские мореходы часто встречали загадочного скитальца, не выпускающего из рук весел в любую погоду, возившего останки жены – свидетельство его смертного греха. Рассказывают, что с тех пор рыбаки Норвегии, как пойдет с моря туман, говорят: «Русский поп жену привез!» Так прошло несколько лет, и многие, встречая эту одинокую лодку, уже считали ее видением. Трудно было поверить, что может быть такая сила покаяния. Но это действительно был Варлаам. Не оставляющий ни весел, ни пения покаянных псалмов Давидовых, ни надежды на милость Божью. Так продолжалось, пока тело жены не истлело в прах.

В то время на побережье, в районе Святого Носа, было одно гиблое место, которое обходили стороной все рыбаки: в этой бухте обитали страшные морские черви-древоточцы. И если к днищу чьей-нибудь деревянной лодки прицеплялись такие черви, они очень быстро превращали эту лодку в труху. Проходя как-то мимо этих страшных мест,

Варлаам решил: «Стану я в этой бухте, и если не «застрадал» я свой грех и не простил меня Господь, пусть прогрызут мою лодку черви, и погибну я, недостойный прощения, в студеных водах». И даровал Господь ему прощение. И в знамение этого исчезли навсегда из этой бухты страшные черви. И стали безбоязненно укрываться здесь рыбаки, вспоминая Варлаама.

Варлаам же принял монашеский постриг на Соловках и долгие годы подвизался в подвигах поста и молитвы сначала в пустынном месте, недалеко от родной Керети, а затем ушел еще дальше от людей на Терский берег Белого моря, на реку Чаваньгу, где, по преданию, построил часовенку и крестил в ней лопарей, просвещая их светом веры Христовой, а сам жил в пещере со зверями в подвигах поста и молитвы. По кончине тело Преподобного было перевезено в Кереть и захоронено с восточной стороны алтаря церкви св. Георгия Победоносца.

Известны случаи чудесной помощи прп. Варлаама попадавшим в беду мореходам, когда он, являясь им, укреплял их и помогал справиться со штормом. При этом он всегда называл себя и заповедовал ехать в Кереть и там помолиться в благодарность о спасении.

Постепенно среди поморов сложилось предание, что прп. Варлаам, хорошо зная по собственному опыту, что такое северные моря и как страшно бывает мореходам в море, не оставляет без помощи призывающих, помогает и спасает.

Об этом свидетельствовали многие рыбаки, промышленники и купцы, приезжавшие в Кереть помолиться о чудесном спасении, а также многочисленные поклонные кресты, разбросанные по всему Северу, большая часть которых связана с чудесной помощью прп. Варлаама Керетского. Один из таких крестов хранится в Благовещенской церкви г. Колы. Этот поклонный крест в 1635 г. поставил

Кольский воевода Гурий Иванович

Волынцев в память о Варлааме с Керети, который явился воеводе в болезни и исцелил от тяжкого недуга.

Литература

Муравьев АН. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Никодим, иеромонах. Русские святые и подвижники благочестия, подвизавшиеся и чтимые в пределах С.-Петербургской епархии Х1У-ХУП вв. СПб., 1901.

Смолин И К Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Прп. Варлаам подвизался на берегу реки Волхов. Он был сыном богатых и именитых граждан великого Новгорода, благочестивых Михаила и Анны. Усвоив добродетели своих родителей, Алексей с ранних лет почувствовал особенное расположение к уединенной жизни. Сторонясь игр и общества товарищей, он любил читать священные книги, часто посещал храм Божий, а дома проводил время в молитве и посте. По смерти родителей Алексей раздал все свое имущество бедным и удалился в пустыню к подвижнику Порфирию, который позже постриг его в монашество с именем Варлаам.

В поисках уединения прп. Варлаам поселился в 10 верстах от Новгорода в глухом месте, которое называлось Хутынь (от слова «худынь» – худое место) по той причине, что здесь обитала нечистая сила, оно пользовалось дурною славой и люди старались обходить его. Подходя к Хутыни, Преподобный увидел светлый луч, который сиял из густой чащи леса. Это было знамением и указанием, где поселиться. Совершив молитву, он соорудил себе келью среди глухого леса. День проводил в трудах, а ночь – в молитве, строго постился, носил грубую одежду и вериги. Устрашая пустынника, бесы принимали вид разных зверей и змей, чтобы изгнать его. Они же возбуждали против него злых людей, которые оскорблениями и угрозами побуждали его покинуть избранное им место. Но Преподобный кротко переносил» все нападения от злых духов и недобрых людей, вооружившись усердной молитвой и строгим постом.

Слухи о подвижнической жизни прп. Варлаама разнеслись по всей округе, и к нему стали приходить знатные и простые люди за советом и благословением. Многие просили позволения поселиться рядом. Помня заповедь Господню о любви к ближним, Преподобный, несмотря на свою любовь к уединению, более заботился о пользе других. Нестяжательность и любовь, снисходительность к кающимся, кроткое и вместе с тем строгое слово назидания производили сильное воздействие. Всем, кто приходил к нему, он напоминал заповеди Спасителя: не воздавать злом за зло, не обижать друг друга, удаляться от всякой неправды и нечистоты и помнить о своих грехах. Так на этом месте возник Хутынский монастырь.Согласно его Уставу братия должна была трудиться и молиться соответственно назначенным им послушаниям. Число иноков постоянно увеличивалось. Была построена деревянная церковь в честь Преображения Господня в память о чудесном свете, который открылся прп. Варлааму в глухом лесу. Преподобный примером своей жизни и наставлениями указывал инокам путь к духовному совершенству, сам обрабатывал землю. До сих пор сохранился колодец, который он ископал.

За свою добродетельную жизнь св. Варлаам еще при жизни был прославлен от Господа даром прозорливости и чудотворения. Отправившись однажды к Новгородскому архиепископу, Варлаам увидел на мосту через Волхов большую толпу народа и палача, который готовился сбросить в реку осужденного преступника (так приводилась в исполнение смертная казнь в древнем Новгороде). Преподобный остановил палача и просил народ отдать ему осужденного, сказав: «Он загладит вины свои в Хутыне». Все тотчас же единодушно закричали: «Отдайте, отдайте осужденного Преподобному отцу нашему Варлааму». Освободив осужденного от уз, прп. Варлаам послал его в свою обитель. Через некоторое время спасенный от казни принял иночество и, пожив благочестиво в обители, скончался. Но в другом подобном же случае прп. Варлаам поступил иначе. Пришлось ему снова проезжать тот же мост, когда готовились сбросить осужденного. Родственники и многие из народа, увидев Преподобного, умоляли его спасти осужденного, но он, не обращая внимания на просьбы, велел вознице своему скорее ехать, и казнь совершилась. Такой поступок святого изумил народ.

«Что это значит? – говорили все между собой. – Одного Преподобный спас от казни, хотя его и не просили об этом, а другого не захотел, несмотря на все мольбы». Ученики св. Варлаама по возвращении в обитель попросили его объяснить этот поступок. «Судьбы Господни, – отвечал он, – бездна многа. Господь всем хочет спасения и не хочет смерти грешника. Первый был осужден справедливо, но после осуждения сознал свои грехи и Господь избавил его от смерти через мое недостоинство, чтобы дать ему время раскаяться и загладить свои грехи, что он и исполнил в обители. Второй же был осужден невинно, но Господь попустил ему умереть, чтобы впоследствии он не сделался дурным человеком; теперь же, умерев невинно, он получил от Господа венец мученический».

Однажды к Преподобному прибыл князь Ярослав. Св. Варлаам, благославляя его, сказал: «Будь здоров, князь, и с благородным сыном твоим». Это приветствие изумило князя, не знавшего еще о рождении младенца. Получив вскоре радостную весть о рождении сына, он просил Преподобного быть восприемником новорожденного, на что тот охотно согласился. Произошло это в 1190 г. Обладая даром прозорливости, Преподобный старался предостеречь братию от греховных падений. Как-то монастырские рыбаки в числе множества мелкой рыбы поймали большого осетра и скрыли его, желая продать, а Преподобному принесли только мелкую рыбу. Посмотрев на них с улыбкою, прп. Варлаам сказал: «Вы принесли ко мне детей, куда же скрыли их мать?» Смущенные этим кротким обличением, рыбаки пали к ногам Преподобного, прося прощения.

Научая других удерживаться от искушений, Преподобный строго следил за своим внутренним состоянием, молитвой и постом удаляя из души всякий дурной помысел. Однажды принесли свежую рыбу и ему захотелось вкусить ее, но вместо этого он велел приготовить рыбу и положить ее в сосуд. Три дня он провел в строгом посте и молитве. На четвертый день Святой открыл сосуд с рыбой и увидел там множество червей. Помысл о сладкой пище с тех пор более не смущал его.

Замечательный случай прозорливости прп. Варлаама навсегда остался в памяти жителей Новгорода. Будучи однажды в Новгороде, он посетил перед отъездом Архиепископа, который при прощании велел ему приехать через неделю. Прп. Варлаам отвечал: «Если Бог благословит, я приеду к твоей святыне на санях в пяток первой недели поста свв. Апостолов Петра и Павла» (12 июля по нов. стилю). Архиепископ немало удивился такому ответу. Действительно, накануне указанного дня в ночь выпал глубокий снег, и в пятницу целый день был сильный мороз. Преподобный приехал в Новгород к Архипастырю на санях. Видя печаль Архиепископа по поводу такого мороза в летнюю пору, вследствие чего мог вымерзнуть урожай хлеба, прп. Варлаам сказал ему: «Не печалься, Владыко, не скорбеть, а благодарить Господа нужно. Если бы Господь не послал этого снега и мороза, то был бы голод во всей стране, которым Господь хотел наказать нас за грехи наши, но по молитвам Богородицы и Святых умилосердился над нами и послал мороз, чтобы перемерли черви, подтачивавшие корни хлебов. Наутро же наступит опять тепло, снег этот растает и напоит землю. По милости Господа будет плодородие».

На другой день, как предсказывал св. Варлаам, наступило тепло. Архиепископу принесли с поля ржаных колосьев с корнями, на которых оказалось множество вымерших червей.

И был в тот год невиданный урожай.

Кроме дара прозорливости, Господь прославил святого угодника даром удотворения. Близ обители св. Варлаама жил один поселянин, имевший сына. Он особенно чтил Преподобного, часто приходил в монастырь слушать беседу его и присылал на монастырские нужды, сколько мог по своим средствам. Сын этого поселянина заболел и не было надежды на его выздоровление. Тогда отец, взяв больного сына, понес его в Хутынскую обитель. Но по пути мальчик умер. С горьким плачем подошел огорченный отец к келье Преподобного и сказал: «Я надеялся, что по твоим молитвам сын мой выздоровеет, но получил большую скорбь. Лучше было бы для меня, если бы он умер дома, нежели на дороге». Св. Варлаам сказал ему: «Напрасно ты плачешь и сокрушаешься. Разве ты не знаешь, что всех ожидает смерть и общий суд, и как восхотел Господь, так и сотворил? Посему, возлюбленный, не скорби об этом, а поди приготовь все нужное к погребению». Между тем прп. Варлаам, тронутый его горем, преклонив колена, стал усердно молить Господа воскресить отрока, и Господь услышал молитву Своего угодника – умерший ожил. Отец с изумлением увидел сына своего сидящим на постели Преподобного совершенно здоровым. С радостными слезами припал он к ногам святого угодника Божия, благодаря его и прославляя Бога, чудодействующего во святых Своих. Не желая славы человеческой, прп. Варлаам старался скрыть совершившееся чудо.

Незадолго до своей кончины Преподобный завершил построение каменного храма в честь Преображения Господня вместо прежнего деревянного. Собрав братию, он сказал:

«Вверяю вас, прежде всего, в руки Божии, блюстителем же душ и телес ваших оставляю игумена Антония, который сейчас находится в Иерусалиме».

В этот момент он духовными очами увидел приближавшегося к обители Антония.

Встретив его и преподав свое благословение, прп. Варлаам мирно скончался 6 ноября 1192 г. День этот остался памятным для народа, и в монастыре Преподобного до сих пор сохраняется обычай в день кончины его раздавать милостыню всем убогим, сколько бы их ни приходило, по заповеди прп. Варлаама, повелевшего принимать всех странных, кормить их и покоить.

Литература

Великие Минеи Четьи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием / Изд. Археографической комиссии (6 ноября). СПб., 1893.

Концевич ИМ. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М., 1993.

Минеи. М., 1981–1987.

Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Смолин И. К. Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Родился в семье священника Онежского уезда. По окончании курса в Архангельской духовной семинарии остался в ней учителем. В 1811 г. принял монашество с именем Вениамин и был назначен префектом семинарии. В 1813 г. был возведен в сан игумена и назначен настоятелем Николаевского Карельского монастыря. В 1814 г. направлен смотрителем уездных и приходских училищ в Архангельске. В 1817 г. о. Вениамин возведен в сан архимандрита.

В 1824 г. была образована Миссия для обращения в христианство самоедов с центром в г. Мезень и архим. Вениамин назначен ее начальником. За пять лет было обращено в православную веру 3300 человек.

В 1830 г. он был назначен настоятелем Сийского монастыря, а затем возглавил Онежский Крестный и Архангельский Михаило -Архангельский монастыри. В 1847 г. переведен настоятелем в Глуховский Петропавловский монастырь Черниговской епархии, где и скончался. Погребен в склепе под Соборной Петропавловской церковью монастыря.

Плодами миссионерской деятельности о. Вениамина являются его сочинения:

«Грамматика самоедского языка»; «Лексикон самоедского языка»; «Катихизис разных молитв и правил».

Труды

Об обращении в христианство мезенских самоедов в 1825–1830 гг. СПб., 1851;

Записки об обращении мезенских самоедов //Христианское чтение, 1850;

Самоеды мезенские // Архангельские губернские ведомости, 1849–1850;

О быте мезенских самоедов // Вестник географического общества, 1851, кн. 3.

Литература

Архангельские епархиальные ведомости, 1895, №21, 23, 24); 1896, №23.

Христианское чтение, 1851.

Будучи иеромонахом одного из киевских монастырей, он отправился проповедовать

Евангелие в пределах Вологодских, где христианство еще не утвердилось. В 1147 г.

Вологда была еще небольшим селом, где имелась только церковь . Преподобному было в то время чуть более тридцати лет. Он поселился в лесу и начал вести подвижническую жизнь, полную лишений. О монашестве в тех краях еще не знали, поэтому жители относились к Герасиму недоверчиво и враждебно, но, видя его терпение, искренние молитвы и доброту, полюбили его. К нему стали приходить братия с просьбой принять их в духовное общение. Св. Герасим основал церковь , а затем и обитель во имя Пресвятой

Троицы. После кончины Преподобного у могилы его совершалось много исцелений, что и стало основанием для его прославления в лике святых. В народе его называли Грачевником, поскольку в день его памяти на север прилетают первые весенние птицы – грачи. В этот день – 4/17 марта – пекли грачей из теста.

Литература

Кудрявцев М. История православного монашества в Северо-Восточной России со времен преподобного Сергия. М., 1881.

Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Православные русские обители. СПб.,1910.

Северная Фиваида. Иноки Комельского леса // История русской святости. М., 1996.

Прп. Герман происходил из г. Тотьмы Вологодской губ. от простых родителей. Не имея возможности обучиться здесь грамоте, он в 1428 г. вместе с рыболовами отправился на пустынный Соловецкий остров в Белом море, прожил там год и переселился на материк на реку Выг в поисках монашеских подвигов, где его нашел прп. Савватий, постриженик Валаамской обители, и вместе они переселились на Соловецкий остров. По кончине прп. Савватия в 1435 г. прп. Герман вместе с прп. Зосимой продолжил подвиг монашеской жизни на Соловецком острове. Не умея писать, для назидания людей он диктовал одному из иноков свой рассказ о жизни на острове своих сподвижников по пустынножительству – Савватия и Зосимы. Этими записями воспользовался инок Досифей для составления жития прп. Зосимы Соловецкого. Около 50 лет подвизался Герман на Соловецком острове, оставляя его лишь на время по делам монастырским. Скончался он в Новгороде в 1479 г., тело его было перенесено в Соловецкий монастырь. Мощи прп. Германа покоятся в Соловецком монастыре.

Литература

Досифей, архимандрит. Географическое, историческое и статистическое описание Соловецкого монастыря.

Ч. 1 –3 . М., 1836.

Краткая история ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. СПб., 1899.

Мелетий, архимандрит. Историческое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. М., 1881.

Преподобный Герман, Соловецкий чудотворец // Соловецкий патерик. М., 1991.

Король Венгрии Стефан вступил в родственные связи с западными князьями и, находясь под влиянием папы Римского, позволил католическим монахам преследовать православных христиан. Эти насилия заставили православных, в числе которых были Ефрем с двумя братьями, Георгием и Моисеем, бежать на Русь, где они поступили на службу к св. князю и страстотерпцу Борису. После мученической кончины в 1015 г. св. князя Бориса, вместе с которым был убит и его брат Георгий, Ефрем пришел из Ростова, где он тогда жил, на берег реки Альты, чтобы отыскать тело любимого брата и достойно похоронить его. В результате он обрел лишь его честную главу, которую отсекли убийцы, чтобы снять золотую гривну – подарок св. кн. Бориса. После этого Ефрем принял иночество и ушел в Новгородские земли, взяв с собой главу брата.

Неподалеку от Торжка он построил на свои средства странноприимный дом, а в 1038 г. – каменную церковь во имя князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. Тогда же был основан и монастырь. При церкви (уже после обретения их мощей) он поставил монастырские келии. Подвизаясь день и ночь в молитве и посте, прп. Ефрем собрал иноков и утвердил их в правилах монашеской жизни. Из его учеников особой ревностью в подражании своему учителю отличался блаж. Аркадий, родом из Вязьмы. Он уже имел опыт монашеской жизни, когда Преподобный встретил его по дороге из Киева в Торжок Сначала Аркадий наведывался в обитель, а потом остался здесь, принял постриг и жил в строгом аскетизме. Так, наставляя братию и молясь о любимом брате, прп. Ефрем достиг духовного совершенства и 28 января 1053 г. мирно почил в глубокой старости. В своем завещании он велел похоронить с собой и главу брата, мч. Георгия, о которой дотоле никто не знал.

Мощи прп. Ефрема были обретены в 1572 г. нетленными и поставлены в соборном храме Борисоглебского монастыря. Тогда же было положено праздновать память святого в день его преставления.

Литература

Великие Минеи Четьи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием / Изд. Археографической комиссии (28 января). СПб., 1893.

Минеи. М., 1981–1987.

Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Смолин И. К. Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Выдающийся церковный полемист и мыслитель XVI в. был учеником прп. Максима Грека , вследствие чего, быть может, и подвергся опале и ссылке. С 1520-х гг. он постоянно жил в глухой Отенской Пустыни Новгородской области. Главное его сочинение – «Истины показание к вопросившим о новом учении» – написано в форме беседы с «крылошанами» соседнего монастыря, смущенными еретическим учением Косого. Прп. Зиновий последовательно раскрывает православное учение о Боге, Святой Троице, о Сыне Божием (Его воплощении, страданиях и искупительной миссии), о почитании икон, святых, мощей, о церковной обрядности, иерархии. Наряду с «Просветителем» прп. Иосифа Волоцкого «Истины показание» – один из первых оригинальных российских богословских трактатов. Зиновий проявляет здесь большое знание Св. Писания и святоотеческой литературы. Он прибегает к аргументам, заимствованным, например, из области естествознания, космологии и историко-этнографических исследований. Прп. Зиновий, несомненно, испытал влияние взглядов прп. Максима Грека , но в решении двух важнейших вопросов русской церковной жизни XVI в. (монастырские имения и отношение к еретикам) он не разделял взглядов своего учителя, будучи близок к сторонникам прп. Иосифа Волоцкого . Он выступал за сохранение монастырских вотчин, а также за преследование еретиков.

Труды

Истины показание к вопросившим о новом учении. Казань, 1863.

Многословное послание на зломудрие Косого. М., 1880 (а также в Чтениях Московского общества истории и древностей», 1880, № 2).

Литература

Калугин Ф. Зиновий, инок Отенский. СПб., 1894.

Евгений (Болховитинов) ,.митрополит. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина

Греко-Российской Церкви. М., 1995. С.111.

Будучи одним из основателей Соловецкого монастыря, прп. Зосима после смерти прп. Савватия стал продолжателем его подвигов на пустынном Соловецком острове. Зосима был родом из новгородской обл., села Толвуя, близ озера Онеги. Родители его, Гавриил и Варвара, воспитали сына в благочестии и добрых нравах. С детства он отличался смирением, был тих и кроток, рано научился грамоте и полюбил чтение божественных книг. Достигнув совершеннолетия, ушел из родительского дома и поселился вдали от людей в пустынном месте, где предавался молитве, посту и богомыслию. Однажды он встретился с иноком Германом, от которого узнал о прп. Савватии, вместе с которым они положили начало монашеской жизни на Соловецком острове, удаленном от берегов Белого моря. Узнал он, что остров этот необитаем, но леса и многочисленные озера изобилуют всем необходимым для уединенной жизни. После смерти родителей молодой подвижник отдал свое имение нищим и попросил о. Германа проводить его на Соловки.

Они пристали к острову неподалеку от пресноводного озера, поставили шалаш из ветвей и молили Бога, чтобы Он благословил их жизнь на острове. Утром Зосима увидел необыкновенный свет, сияющий на востоке и прекрасную и величественную церковь , парящую в воздухе. Удивленный, он рассказал о. Герману о чудесном видении церкви. А о. Герман вспомнил, как во время его жительства на острове с прп. Савватием им было предсказано об иноческой жизни здесь, а также о чудесном изгнании отсюда мирян. На месте, где Зосима видел церковь , пустынники начали рубить лес для построек, поставили ограду и кельи. Своими руками возделывая и засевая землю, они добывали себе пропитание.

Через некоторое время Герман отправился по делам на материк, но вернуться обратно не смог из-за сильного волнения моря и образовавшегося льда, которые отрезали сообщение с Соловецким островом. Зосима зимовал один на острове, претерпев много искушений, крестом и молитвою ограждаясь от диавольских нападений. Зима была продолжительная и суровая. Припасы, заготовленные летом, истощились, и неизбежность голодной смерти становилась очевидной. Однако Господь не оставил Своего избранника: к нему пришли два незнакомца с запасами хлеба, муки и масла, говоря: «Возьми, отец, и употребляй, а мы, если Господь повелит, придем к тебе». Преподобный изумился этому посещению, но не успел даже спросить, откуда они, как незнакомцы исчезли.

По окончании зимы на остров вернулся прп. Герман вместе с рыбаком Марком, который захотел остаться на острове. Они привезли достаточное количество пищи и сети для рыбной ловли. Вскоре Марк принял монашеский постриг и стал первым учеником

Зосимы и Германа. Его примеру последовали и другие прибрежные жители, которые приплывали на остров, чтобы построить себе кельи рядом с преподобными отцами. Деревянная церковь Преображения Господня с приделом в честь свт. Николая была поставлена на том месте, где было чудесное видение небесной церкви прп. Зосиме.

Устроив монастырь, прп. Зосима послал одного инока в Новгород, к архиеп. Ионе с просьбой о назначении игумена и за благословением на освящение храма. Архиепископ послал игуменом на Соловецкий остров иеромонаха Павла, который освятил церковь

Преображения Господня, но не вынеся трудностей пустынной жизни, скоро возвратился в Новгород. То же случилось и с его преемником – игуменом Феодосием. Тогда братия

Соловецкого монастыря на общем совете решила не брать себе игуменов из других монастырей, а избирать из своей среды. Они обратились к архиепископу с просьбой, чтобы он рукоположил прп. Зосиму и назначил его игуменом. После хиротонии в Новгороде он вернулся на остров, привезя с собой богатые пожертвования новгородцев – деньги, одежды, сосуды, съестные припасы для своей обители.

С умножением братии монастыря прежняя деревянная церковь оказалась тесной, и прп. Зосима построил новую, больших размеров, в честь Успения Божией Матери. Было построено также много новых келий. Как благословение для численно возрастающей обители, он решил перенести мощи прп. Савватия, который почил и был похоронен на реке Выге, в Соловецкую обитель.

Однако умножение братии и строительство возбудили зависть и злобу у местного населения, которые запрещали монахам ловить в озерах рыбу. Тогда прп. Зосима отправился к новгородскому архиеп. Феофилу и боярам просить помощи. Бояре обещали помочь. Лишь одна наиболее влиятельная боярыня Марфа Борецкая, люди которой особенно выступали против монастыря, была предубеждена против него. Узнав о том, что к ней в дом прибыл Соловецкий игумен, она повелела с бесчестием выгнать его. «Настанет время, – пророчески сказал прп. Зосима своим ученикам, – когда жители этого дома не будут ходить по своему двору; двери дома затворятся и уже не отворятся; этот двор опустеет». Скоро Марфа раскаялась, что оскорбила Преподобного и, желая загладить причиненную ему обиду, пригласила его к себе на обед. Зосима по своему незлобию принял это приглашение и, когда вошел в дом боярыни, то был встречен самой хозяйкой и всем семейством и посажен на почетном месте. Все собравшиеся ели и пили за боярской трапезой, а Преподобный сидел молча и по обыкновению мало вкушал от предлагаемой пищи. Взглянув на гостей, он в изумлении опустил глаза; взглянув в другой и третий раз, он увидел, что шесть главнейших бояр среди приглашенных сидят без голов. Поняв, что означает это видение, Преподобный, вздохнул, прослезился и уже не мог вкушать ничего. После обеда Марфа, испросив у прп. Зосимы прощение за прежнее оскорбление, дала монастырю во владение землю, утвердив это пожертвование грамотой. Вскоре после этого Новгород был захвачен войском вел. кн. Иоанна III . Князь повелел казнить тех бояр, которых прп. Зосима видел обезглавленными, а Марфу Борецкую отправить в ссылку. Имение ее было разграблено, дом и двор запустели.

Прп. Зосима преставился в 1478 г. и был погребен за алтарем монастырской соборной церкви Преображения Господня в могиле, ископанной им при жизни.

Литература

Досифей, архимандрит. Географическое, историческое и статистическое описание Соловецкого монастыря.

Ч. 1 –3 . М, 1836.

История ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. СПб., 1899.

Мелетий, архимандрит. Историческое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря.

М., 1881.

Преподобный Зосима, Соловецкий игумен и чудотворец // Соловецкий патерик. М., 1991.

Руководитель для паломников по Соловецкому острову. Архангельск, 1884.

Соловецкий летописец. Под ред. архимандрита Паисия. М., 1821.

Соловецкий патерик. М., 1914.

Сын дьячка с. Бичурина Чебоксарского уезда, Казанской епархии. Образование получил в Казанской духовной семинарии, где остался учителем после преобразования ее в академию. В 1800 г. постригся в монашество и через два года был определен ректором

Иркутской семинарии с назначением настоятелем Вознесенского монастыря и возведением в сан архимандрита. Однако своим поведением он вызвал в Иркутске неудовольствие и был перемещен в Тобольскую семинарию учителем риторики с запрещением священнослужения. В 1805 г. назначен начальником Пекинской духовной миссии, где прожил более 14 лет. За «нежелательные явления, внесенные им в жизнь Миссии», был судим, лишен сана и сослан в Валаамский монастырь. В 1826 г. был освобожден из заточения и жил в Александро-Невской Лавре, служил переводчиком в Министерстве иностранных дел. Академия Наук в 1828 г. избрала его в члены-корреспонденты и наградила премиями за опубликованные труды по востоковедению.

Он был избран членом Парижского Азиатского общества. В 1829–1830 гг. по поручению Азиатского департамента путешествовал в Забайкалье вместе с бароном Шиллингом. В 1835 г. совершил путешествие в Кяхту для открытия и устройства училища китайского языка. Известен как автор многочисленных сочинений, посвященных описанию нравов, обычаев и образа жизни народов Китая, Тибета, Монголии, Туркестана, Средней Азии. В виде рукописей остались созданные им китайские словари, географическое описание Китая в 18 томах и многое другое. «Словарь русско-китайский» и сегодня представляет значительный интерес для специалистов.

Труды

Записки о Монголии. Описание Чжунгарии, Восточного Туркестана и Пекина, с картою. СПб., 1828.

История Тибета и Хухумора, с картой на разные периоды истории. В 2 т. СПб., 1833.

Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV столетия до нашего времени. СПб., 1834.

Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение. СПб., 1840.

Китай в гражданском и нравственном отношении. В 4 ч. СПб., 1847.

Китайская грамматика. Пекин, 1838, 1908.

Описание Тибета в нынешнем его состоянии. СПб., 1828.

Описание Пекина. СПб., 1829.

Описание первых четырех ханов из дома Чингисова. СПб, 1829.

Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии Пер. с кит. монахом Иакинфом. В 2 ч. СПб, 1829.

Очерк истории сношения Китая с Тибетом. СПб, 1853.

Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. В 3 ч, с картами. Маньчжурия,

Корея и Япония. СПб, 1851; М.-Л, 1950.

Статистическое описание Китая с географич. картой. СПб, 1842.

Литература

Алексий, иеромонах, член Российской духовной миссии в Китае. Отец Иакинф Бичурин: исторический этюд.

Казань, 1886.

Денисов П. В. Никита Яковлевич Бичурин: Очерк жизни и творческой деятельности ученого-востоковеда.

Чебоксары, 1977.

Православная Богословская энциклопедия. Под ред. проф. А.П. Лопухина . Пг, 1904. Т. 6. Стб. 11–12.

Скачкова П.Е. Иакинф Бичурин – основоположник русского китаеведения // Архив востоковедов СПб. ФИВ

РАН, ф. 130, оп. 1, ед. хр. 21.

Тихвинский С. Л, Пескова Г. Н. Выдающийся русский китаевед НЛ. Бичурин // Новая и новейшая история, 1977, № 5.

Хохлов А.Л. Об источниковедческой базе работ НЯ. Бичурина о Цинском Китае // Народы Азии и Африки. 1978, № 1.

История Православной Церкви в Китае начинается с конца XVII в., когда в Пекине появились русские военнопленные из Албазина после его осады в 1685 г. Священник Максим Леонтьев, прибывший вместе с албазинцами, был первым православным священнослужителем в Поднебесной, где плененным русским казакам и перебежчикам, поступившим на службу к китайскому императору, было разрешено исповедовать свою веру Как свидетельствуют источники, албазинцы довольно быстро отошли от религиозных канонов. Исследователь истории Российской духовной миссии в Китае В.П. Петров писал, что «очевидно сильно было влияние огромного китайского человеческого моря... Казалось бы то, что албазинцам было разрешено иметь свою часовню в одном из районов Пекина, а также и свое кладбище за стенами города, – должно было удерживать их в вере отцов и предков. Но влияние китайской жизни, а главное, что им всем были даны жены из разбойничьего приказа, привело к тому, что, несмотря на все усилия о. Максима, албазинцы стали постепенно «окитаизироваться». Как отмечал иером. Николай (Адоратский), «языческие жены албазинцев, хотя и крещеные, внесли в дом своих мужей суеверия и китайских истуканов, перед которыми совершали поклонения. В ближайшем их потомстве явилось открытое равнодушие к вере отцов».

Для духовного окормления православных албазинцев свт. Иоанн Тобольский (Максимович) в 1715 г. сформировал первую Православную миссию из семи причетников

(Иосифа Дьяконова, Никанора Клюсова, Петра Якутова, Григория Смагина, Феодора

Колесникова, Андрея Попова, Иосифа Афанасьева), иеродиакона Филимона, иеромонаха

Лаврентия. Начальником Миссии был назначен архим. Иларион (Лежайский).

Он родился в Чернигове, учился в Киевской духовной семинарии. Был настоятелем

Спасского монастыря в Якутске, откуда и был призван, чтобы возглавить первую Православную миссию в Китае. Как сообщает иером. Николай (Адоратский), Миссия была обеспечена всем необходимым для проведения служб. Насколько можно судить по документам, сначала дела Миссии шли довольно успешно. К ее членам ежемесячно приезжал посланник китайского императора. Архим. Иларион устроил «правильное и стройное богослужение, чем привлекал в православную церковь не только албазинцев, но и других язычествующих жителей Пекина». Однако вскоре выяснилось, что жизнь в Китае для членов Миссии довольно сурова: начались материальные трудности в силу нерегулярно поступавших денежных средств из России, не хватало богослужебных книг и других необходимых вещей.

В 1717 г. в Россию были отправлены три члена Миссии – Андрей Попов, Феодор

Колесников и Иосиф Афанасьев. Обратно ни один из них не вернулся.

Деятельность членов Миссии не ограничивалась работой в русской общине. Одной из задач, которую поставил перед Миссией император Петр I, был сбор материалов о

Китае и поддержание на должном уровне межгосударственных отношений. Для этого необходимо было активно заняться изучением китайского и маньчжурского языков.

Иосиф (Осип) Дьяков был первым, кто выучил маньчжурский язык и служил в китайском

Трибунале иностранных дел (Лифаньюане) переводчиком российских грамот, присылаемых в Пекин. Он стал первым русским учителем в школе русского языка при Дворцовой канцелярии, открытой в 1725 г. В материалах посланника папы Римского в Пекине Маттео Рипы в итальянском и английском изданиях приводится следующее описание состояния Пекинской миссии:

«В Пекине был настоятель и двенадцать священников (sic!), которые были посланы

Петром Великим для духовной поддержки русских военнопленных. Поскольку ходило много странных слухов об этих священнослужителях, то я решил лично познакомиться с ними с намерением в дальнейшем написать полный отчет в «Пропаганду Веры». Следуя традициям страны, в которой мы находились, я сначала послал настоятелю подарок, а затем стал ждать его самого. Я нашел его манеры благородными и учтивыми, он был исключительно опрятен в одежде и вещах. Всякий раз, когда он выходил из церкви, на груди его было распятие, а в руках он держал пастораль. Он был схизматик, но при мне он притворялся католиком. Он говорил на латинском достаточно, чтобы его можно было понять. Настоятель сказал, что количество христиан его общины с трудом достигает пятидесяти, и они являлись потомками военнопленных, один из которых еще жив, но очень стар. Я спросил, правда ли, что он крестил большое количество китайцев. На что он ответил, что крещение ограничилось членами семей военнопленных, и что он не общался с китайцами из-за незнания их языка, и что плачевное состояние его общины требовало все его внимание... Хотя настоятель был элегантен в одежде, у его подчиненных священнослужителей был потрепанный и жалкий вид. Я даже видел некоторых из них играющими на улице перед церковью, что для Китая особенно недопустимо и невозможно для хоть немного приличных людей».

Отсутствие должной дисциплины и пьянство расстроили здоровье архим. Илариона, особенно после того как три его подчиненных уехали в Россию. Он страдал ревматизмом и ездил на горячие источники в 22 верстах от Пекина. Во время такой поездки с ним случился приступ, и он скончался в пути предположительно 14 октября 1717 г. или 26 апреля 1718 г. По свидетельствам католических миссионеров, Лежайского похоронили на русском кладбище к северу от Татарской городской стены, недалеко от могилы о. Максима Леонтьева. Китайское правительство отослало иеродиакона Филимона и Григория Смагина в Россию сообщить Сибирскому генерал-губернатору М.П. Гагарину о кончине главы Миссии. Оставшимся четырем членам Миссии пришлось испытать на себе все тяготы китайской жизни вплоть до приезда в 1729 г. второй Духовной миссии. Выдержка и героизм членов первой Духовной миссии в Пекине во главе с ее начальником архим. Иларионом послужили основой более чем 200-летней деятельности Духовной миссии в Китае.

Литература

Бантыш-Каменский Н. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами. Казань, 1882.

Материалы для истории Российской духовной миссии в Китае. Под ред. Н.И. Веселовского. Вып.1. СПб., 1905.

Николай (Адоратский), епископ Оренбургский. Положение миссионерства в Китае. Казань, 1885.

Николай (Адоратский), иеромонах. История Пекинской духовной миссии в первый период ее деятельности

(1685–1745) // История Российской духовной миссии в Китае. М., 1997. С. 56–57.

ПозднеевДМ. Православие в Китае. М., 1998.

Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. С. 358.

Widmer E. The Russian Ecclesiastic mission in Peking during the eighteenth century. Cambridge (Mass.); London, 1976. Р. 23–33.

Архим. Иннокентия хорошо знали в самых широких кругах образованного русского общества в различных уголках России. Знали о его миссионерском и просветительском служении и том, что под его духовным и научным руководством осуществлялись десятки научно-просветительских проектов.

Родился он 5 мая 1940 г. в православной семье. Его мать незадолго до смерти приняла схиму. До поступления в семинарию Анатолий был алтарником и иподиаконом у владыки Вениамина в Омске. После поступления в Московскую семинарию владыка Питирим, тогда председатель Издательского отдела Московской Патриархии, в 1963 г. пригласил его работать в редакцию. Этой работе о. Иннокентий посвятил 30 лет жизни.

Научные интересы о. Иннокентия сложились еще во время учебы в Московской духовной академии. Свою первую научную работу он посвятил Оптиной Введенской Пустыни и был удостоен за нее степени кандидата богословия. Помимо истории русского монашества и старчества его интересовали проблемы миссионерства, церковных архивов и духовного просвещения. По окончании Академии он был оставлен в ней преподавателем истории Русской Церкви. В 1977 г. Анатолий был пострижен в Троице-Сергиевой Лавре в монашество с именем Иннокентий. В 1978 г. возведен в сан игумена, а в 1981 – в сан архимандрита.

Он умел не только общаться с людьми, но и приобщать их к совместной творческой работе, часто и много ездил по стране и за рубеж в поисках редких книг, архивных материалов и документов, что составило его богатый личный архив. Церковным архивам он придавал особое значение, считая их первоисточником. Его перу принадлежит много статей, библиографических исследований, публицистики (некоторые статьи под псевдонимом А. Волгин). Начиная с 1990 г. на о. Иннокентия одно за другим обрушились бедствия: его отстранили от преподавания, выписали из братства Троице-Сергиевой Лавры, был закрыт Издательский отдел. Последнее случилось в Великий пост 1993 г., когда он подвергся нападению и был жестоко избит. Испытывая физические и моральные страдания, о. Иннокентий не сетовал, а считал, что это путь всех истинных христиан

– путь Христа Спасителя на Голгофу.

В последний год жизни он нашел приют в Ново-Спасском монастыре. Чувствуя близкую кончину, он принял схиму. Схиархимандрит

Иннокентий скончался 12 июля 1994 г., в день памяти апостолов Петра и Павла.

Труды

История РПЦ в документах федеральных архивов России. М., 1995.

История РПЦ в документах региональных архивов России. М., 1993.

Литература

Архимандрит Иннокентий в воспоминаниях духовных детей и учеников. Сергиев Посад, 1998.

Миссионерское служение прп. Иова Почаевского отличалось подвигом духовного просвещения народа и борьбой с унией, экспансией католичества и протестанских исповеданий. Он родился в Галиции. В возрасте 10 лет пришел в Преображенский Угорниц- кий монастырь, а в 12 – принял монашество. С юности отличался благочестием, строгой подвижнической жизнью, за что рано был удостоен священнического сана.

Около 1580 г., зная о высокой духовной жизни Преподобного, его пригласил к себе кн.

Константин Острожский, ревностный защитник Православия в Западном крае. В 1588 г. прп. Иов возглавил Крестовоздвиженский монастырь близ г. Дубно и управлял монастырем более 20 лет в обстановке нараставших гонений на Православие со стороны католиков и униатов.

Главной заслугой Просветителя Западного края, кн. Константина Острожского было основание типографии, которая отпечатала первую Библию на церковнославянском языке. Иов, будучи игуменом монастыря, помогал князю в духовном просвещении и занимался «писанием книг Божественных противу унии», с помощью которой польские иезуиты хотели заставить местных жителей изменить православной вере.

Много притеснений пришлось испытать Дубенскому настоятелю от сторонников унии и польских властей, особенно после смерти кн. Константина. В начале XVII в. Преподобный удалился на Почаевскую гору и поселился в пещере неподалеку от древней Успенской обители, которая прославилась своей чудотворной Почаевской иконой Божией Матери. В 1420 г. на Почаевской горе Пресвятая Богородица явилась пастухам, оставив на память о Своем посещении след Своей стопы. С той поры на горе стали обитать монахи. Около 1610 г. прп. Иов был избран игуменом этой прославленной обители за свою высокую духовную жизнь. Ревностно исполняя должность настоятеля, он был кроток и ласков с братьями, много работал, сажал в саду деревья, укреплял плотины близ монастыря.

Придя как-то раз ночью на монастырское гумно, он увидел вора, готового взвалить на плечи куль с зерном. Прп. Иов не только не укорил его, но и помог поднять этот куль, хотя тут же напомнил вору об ответе перед Богом на Страшном суде. Потрясенный кротким словом игумена, грешник упал ему в ноги с мольбой о прощении. Ученик прп. Иова, игумен Досифей рассказывал: «Когда Преподобный молился в той пещере, вдруг его осиял благодатный свет, сиявший по всей церкви в течение двух часов непрестанно. Я же, увидев это, в великом ужасе пал на землю, побежденный таким чудным видением. Это был Фаворский Свет».

Прп. Иов был активным защитником Православия и русской народности, участвовал в работе Киевского Собора 1628 г., созванного специально для организации противодействия унии. Чтобы противостоять униатской пропаганде, прп. Иов основал в Почаевском монастыре типографию, где выпускались книги и листки против униатов и латинян. При нем монастырь стал оплотом Православия во всем Западном крае, оставаясь таковым и доныне. Немало скорбей принесли Преподобному и проникшие в край протестанты. Один из них, пан Фирлей, был наследником православной помещицы Анны Гойской, подарившей обители чудотворную икону Божьей Матери. Этот лютеранин самочинно изъял образ, прихватив вместе с ним из ризницы дорогие сосуды и облачения. Когда жена Фирлея надела эти облачения и принялась хулить Православие, в нее вошел злой дух, который пребывал до тех пор, пока они не вернули Почаевский образ Божией Матери обратно в монастырь.

После 1642 г. прп. Иов принял великую схиму с именем Иоанн. Иногда он полностью затворялся в пещере на три дня или на целую неделю. Скончался он в 1651 г. после 50-летнего управления Почаевской обителью, прожив более 100 лет.

28 августа 1659 г. совершилось прославление прп. Иова в лике святых.

Литература

Настольная книга священнослужителя. Т. 2 –3 : Месяцеслов. М., 1978–1979.

Полное собрание житий святых, празднуемых Православной Греко-Российской Церковью. Сергиев Посад, 1908.

ПротопоповДИ. Жития святых, чтимых Православною Российскою Церковью, а также чтимых Греческою Церковью, южнославянских, грузинских и местночтимых в России. В 10 кн. М., 1884–1885.

Филарет (Гумилевский) , архиепископ Черниговский. Жития святых, чтимых Православною Церковию, со сведениями о праздниках Господских и Богородичных, и о явленных чудотворных иконах. С изображениями святых и праздников акад. Ф.Г. Солнцева. Иэд. 1. СПб., 1885. Изд. 2, доп. СПб., 1892; Изд. 3. СПб., 1900.

Хойнацкий А. Ф., протоиерей. Патерик Волыно-Почаевский. М., 1888.

Просветитель Камчатки, архим. Иоасаф в 1742 г. был избран начальником Камчатской миссии. Результатами Миссии стало крещение около 2000 туземцев, строительство нескольких церквей, устроение школы для обучения детей. Со временем почти все население Камчатского полуострова приняло христианство. Однако за те 18 лет, которые действовала Миссия, новообращенные камчадалы не утвердились в христианской вере. Священники, которые пришли на смену миссионерам, не имели необходимой подготовки для их воцерковления и обучения. Поэтому большинство крещенных камчадалов мало чем отличались от язычников. Среди них были распространены суеверие и шаманство, местное население опасалось с их стороны жестокости и насилия. Бессовестные купцы грабили несчастных, не только отбирая добытую ими пушнину, но и снимая с них меховую одежду. Для введения хлебопашества с реки Лены на Камчатку специально посылали крестьянские семьи. На реке Милькове была устроена первая водяная мельница. Верхне-Камчатский острог – первое русское селение на Камчатке – основано казачьим пятидесятником Владимиром Атласовым. Перевалив через Срединный хребет, казачий отряд по реке Кчанутчш (Белая) попал в долину реки Камчатки. Поднявшись по реке, достиг левого притока Кали-кыг, получившей от русских название Андриановка. Здесь казаки срубили первое зимовье – Верхне-Камчатское, названное так по своему месторасположению в верховьях реки Камчатки.

В декабре 1746 г. архим. Иоасаф освятил здесь первый храм в честь Богоявления

Господня. Однако во время половодья 1754 г. храм был смыт. По решению Синода Богоявленская церковь была перенесена в Мильково, на что было выделено 1250 рублей.

Мореплаватель В. Головнин, в начале XIX в. побывавший в Верхне-Камчатском, записал:

«В нем есть одна небольшая деревянная церковь , казенные амбары, домик для начальника, около десятка домишек. Церковный приют, несколько мещан и отставных унтер-офицеров, солдат и казаков с их семействами составляют непременных жителей сего местечка, а временные состоят из небольшого отряда камчатского гарнизонного батальона».

Окончившие Санкт-Петербургскую академию геодезии и картографии И. Евреинов и Ф. Лужин в 1721 г. совершили путешествие на Курильские острова, после чего Евреинов лично Петру I вручил отчет об этом плавании и карту.

В 1739 г. русские мореплаватели первыми из европейцев открыли путь к восточным берегам Японии, побывали на японских островах Хондо (Хонсю) и Матсмае (Хоккайдо), описали Курильскую гряду и нанесли на карту все Курильские острова и восточный берег Сахалина. Экспедиция установила, что под властью японского императора находится только один остров Хоккайдо, остальные острова ему неподвластны. С 60-х гг. заметно возрастает интерес к Курилам, все чаще к их берегам пристают русские промысловые суда, и вскоре местное население (айны) на островах Уруп и Итуруп было приведено в русское подданство. Купцу Д. Шебалину канцелярией Охотского порта был дан наказ «обратить в подданство России жителей южных островов и заводить с ними торг». Приведя айнов в русское подданство, русские основали на островах зимовья, стоянки, научили айнов пользоваться огнестрельным оружием, разводить скот и выращивать некоторые овощи. Многие из айнов благодаря миссионерской деятельности архим. Иоасафа приняли Православие и обучились грамоте.

Россия была заинтересована в приобретении продовольствия в Японии для русских промысловых экспедиций и поселений на Аляске и островах Тихого океана, но завязать здесь торговлю не удавалось, так как закон 1639 г. об изоляции Японии гласил: «На будущее время, доколе солнце освещает мир, никто не имеет права приставать к берегам

Японии, хотя бы он даже и был посланником, и этот закон никогда не может быть никем отменен под страхом смерти».

В 1750 г. архим. Иоасаф выехал из Сибири. Позднее он был ректором Московской академии. Умер в 1758 г. и погребен в Юрьевском монастыре.

Известна катехизическая книга архим. Иоасафа «Сила Божественного учения».

Литература

Вахрин С.И. Предыстория камчатской епархии // Краеведческие записки. Вып. 8. Петропавловск-Камчатский,

1993. С. 162–169.

Громов П.В. Историко-статистическое описание Камчатских церквей // Труды Киевской духовной академии. Б.м., б.г.

Нестор (Анисимов) , иеромонах. Православие в Сибири: Исторический очерк. В память основания Камчатского

Православного братства во имя Нерукотворного Образа Всемилостивого Спаса. СПб., 1910.

Подвижник и Просветитель, учитель русского монашества родился 14 ноября 1440 г. (по другим данным – 1439 г.) в селе Язвище-Покровское, недалеко от Волоколамска, в семье благочестивых родителей. Некоторое время спустя после монашеского пострига прп. Иосиф убедил своих родителей последовать его примеру: его отец, Иоанн, больной и недвижимый, принял постриг в Пафнутиевом монастыре с именем Иоанникий и поселился в одной келье с сыном, а мать, Марина, постриглась под именем Марии в волоколамской женской обители св. Власия и прожила еще 30 лет в строгом подвижничестве. За родителями в Пафнутиев монастырь поступили и братья прп. Иосифа – Вассиан и Акакий, первый из которых был впоследствии архиепископом

Ростовским, а второй – епископом Тверским. Прадед его, Александр, или Саня, вышел из Литвы при вел. кн. Димитрии Ивановиче Донском и получил от него во владение село Язвище. На восьмом году его отдали на воспитание старцу Арсению в волоколамский Крестовоздвиженский монастырь. Отличаясь редкими способностями и чрезвычайным прилежанием к молитве и церковной службе, даровитый отрок за один год изучил Псалтирь, а на следующий год – вес Св. Писание. Он стал чтецом и певцом в монастырской церкви. Современники поражались его необыкновенной памяти. Часто, не имея в келии ни одной книги, он совершал монашеское правило, читая на память

Псалтирь, Евангелие, Апостол, положенные по Уставу.

Через несколько лет он поступил в другую волоколамскую обитель – в честь

Пречистой Богородицы на Возмище и прожил в ней до 20-летнего возраста, проходя различные послушания. Чтобы найти духовного руководителя, он отправился к известному старцу Варсонофию, жившему в пустыне близ Саввина тверского монастыря.

Тот дал юноше совет – идти в Боровск к прп. Пафнутию.

Прозорливый Боровский игумен с любовью принял прибывшего юношу и 13 февраля

1460 г. постриг его с именем Иосиф.

Молодой инок с ревностью брался за трудные послушания – в поварне, хлебопекарне, при больнице. После прохождения иноческого искуса прп. Пафнутий взял его к себе в келью под непосредственное руководство, а в церкви сделал екклесиархом. Перед своей блаженной кончиной прп. Пафнутий прямо указал монастырской братии на Иосифа, который уже 17 лет трудился в обители и превосходил всех своим разумом и добродетелями, как на своего преемника.

В 1477 г. митр. Геронтий рукоположил прп. Иосифа в пресвитера и возвел в сан игумена. Для улучшения духовной жизни в своей обители прп. Иосиф предложил ввести строгий общежительный Устав. Когда же братия высказала свое несогласие, прп. Иосиф покинул свой монастырь. В нищенской одежде он как простой послушник отправился в паломничество по российским обителям для того, чтобы изучить устройство жизни в других общежительных монастырях. Около года он провел в странствии. Особое впечатление произвел на него Кирилло-Белозерский монастырь, который отличался своим строгим уставом. Возвратившись в Боровский монастырь, прп. Иосиф снова предложил ввести общежитие, однако братия и на этот раз отказалась принять его предложение.

Только после этого он решился навсегда оставить Пафнутиев монастырь и удалился с семью иноками (в их числе были и два его брата) на свою родину, в пределы Волоколамска. В 1479 г. в 20 верстах от Волоколамска в безлюдной лесной глуши прп. Иосиф основал скит. При постройке церкви Волоколамский князь Борис Васильевич и его бояре предложили Преподобному свою помощь в строительстве.

Игумен был для братии примером высокой духовной жизни. Он был и образцом рачительного хозяина, и благотворителя для нищих и обездоленных. В годы голода

Волоколамский монастырь ежедневно кормил до 700 человек, не считая детей. Когда в обители истощились собственные средства, игумен брал деньги в долг и на них продолжал кормить бедных. Узнав об этом, сам вел. кн. Василий Иоаннович, а также удельные князья и другие благотворители обители поспешили ему на помощь. Со временем широкое социальное служение монастыря и его игумена приобрело общенародный характер. В 1485 г. прп. Иосиф соорудил каменный храм в честь Успения Божией

Матери и поручил расписать его лучшим иконописцам. Когда число братии достигло ста человек, Преподобный решил, наконец, осуществить свою давнюю мысль и ввел в монастыре строгий общежительный устав по примеру Кирилло-Белозерского монастыря.

По своему смирению игумен носил ветхую одежду, так что его не могли отличить от простых иноков. Пищу он вкушал только через день, а ночи проводил в молитве. К богослужению он первым приходил в церковь , где обычно читал и пел на клиросе. Обращаясь к инокам и молившемуся в церкви народу, он часто говорил поучения. Первым выходил на монастырские работы и участвовал в них наравне с другими. Игумен внимательно следил за духовным преуспеянием насельников монастыря, иных строго вразумлял, других утешал и подкреплял словом и советом. Для братии он был отцом, учителем и защитником. Высокое благочестие сочеталось в нем с силой разума и книжной мудростью. Он имел от Бога редкий дар слова и привлекал народ и братию назидательными беседами. Воины и воеводы, бояре и вельможи, сановники и князья – все искали возможности видеть его, послушать его поучения, воспользоваться наставлениями и советами. Для многих он был духовником. И слово святого старца приносило чудесные плоды. Он убеждал господ и писал им, чтобы они не отягощали и не обижали своих слуг и крестьян, обходились с ними по-человечески, согласно с внушениями нашей святой веры. Епархиальный владыка Геннадий весьма любил и уважал Иосифа, спрашивал его совета. Владыка сделал его своим наместником над церквами Волоколамской области и поручил ему церковный суд в ней и сбор церковных доходов, часть из которых шла на строительство и благотворительную деятельность обители.

Хорошо известен вклад, который принадлежит прп. Иосифу в защиту и укрепление

Православной веры от ересей и смут. Особенно много он потрудился, защищая чистоту православного вероучения от ереси жидовствующих, которая пришла в Новгород с Запада через учение «Схария жидовина». Очень скоро ересь перекинулась в Москву, поразив многих видных людей, включая митрополита Зосиму и сноху великого князя Елену. Еретики не верили ни в Пресвятую Троицу, ни в божественность Христа, не почитали икон, отрицали церковные Таинства. Стараниями прп. Иосифа и Новгородского архиеп. Геннадия в 1490 и 1504 г. были созваны Соборы для обличения и осуждения ереси жидовствующих. Прп. Иосиф написал 16 слов против жидовствующих, собранных в книге «Просветитель». Будучи сторонником сильного централизованного Московского государства, он принимал активное участие в политической и общественной жизни. Его идеи получили развитие в последующей истории и идеологии Российского государства, в частности они лежали в основе учения старца Псковского Спасо-Елеазарова монастыря Филофея о Москве как о Третьем Риме: «Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».

Главное внимание прп. Иосиф уделял внутреннему устроению жизни иноков в соответствии со строгим общежительным «Уставом», который был им самим написан и которому были подчинены служение и послушания иноков «и в хождении, и в словесех, и в делех». Основой Устава было полное нестяжание, отсечение своей воли и непрестанный труд. У братии все было общее: одежда, обувь, пища и прочее. Никто из иноков без благословения настоятеля не мог принести в свою келию что-либо, даже из книг и икон. Часть трапезы иноки по общему согласию оставляли бедным. Тфуд, молитва и аскетический подвиг заполняли всю жизнь братии. Молитва Иисусова не сходила с их уст. Праздность рассматривалась как главное орудие диавольского прельщения. Сам прп. Иосиф возлагал на себя наиболее тяжкие послушания. Переписка Богослужебных и святоотеческих книг была основой так называемого умного делания иноков монастыря. Библиотека Волоколамского монастыря была одной из лучших среди русских монастырей.

С каждым годом обитель прп. Иосифа все более благоустраивалась. В 1484–1485 гг. на месте деревянного был сооружен каменный храм Успения Богоматери. Летом 1485 г. его расписывали «хитрые живописцы русской земли» Дионисий Иконник с сыновьями

Владимиром и Феодосием. В 1504 г. была заложена теплая трапезная церковь в честь святого Богоявления, затем сооружена колокольня и под нею – храм во Имя Пресвятой

Богородицы Одигитрии.

Прп. Иосиф воспитал целую школу знаменитых иноков. Одни из них прославили себя на поприще церковно-исторической деятельности, другие – на ниве просвещения, иные оставили по себе благоговейную память и были достойным примером для подражания своими аскетическими подвигами. Среди них – митрополиты Московские и всея Руси Даниил и Макарий, архиеп. Вассиан Ростовский, епископы Симеон Суздальский, Досифей Крутицкий, Савва Крутицкий, по прозванию Черный, Акакий Тверской, Вассиан Коломенский и др. Пострижениками Иосифо-Волоколамского монастыря были святителй

Казанские Гурий и Герман, свт. Варсонофий, епископ Тверской. Известна полемика последователей прп. Иосифа – «иосифлян» и сторонников прп. Нила Сорского – «нестяжателей» о значении монастырских земель и имущества для церковного строительства и участия Церкви в общественной жизни. В действительности оба направления представляли различные традиции в истории русского монашества, которые дополняли друг друга. Как видно из «Устава» прп. Иосифа, полное нестяжание, отказ от самих понятий «твое – мое» было положено в его основу. Прп. Иосиф преставился 9 сентября 1515г., 76-ти лет от рождения, причастившись Святых

Таин и приняв схиму. Московским собором 1579 г. он был причислен к лику святых.

Труды

Послания //Древняя российская вивлиофика. Т. 14. Чтения. 1847.

Просветитель. Изд. 2. Казань, 1882.

Литература

Булгаков Н.А. Преподобный Иосиф Волоколамский. СПб, 1865.

Волоколамский патерик. Предисл. Архиепископа Питирима (Нечаева) //Богословские труды. Сб. 10. М, 1973.

Георгий (Флоровский), протоиерей. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. Репр.: Париж, 1937 (С. 18–19).

Евгений (Болховитинов) , митрополит. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской Церкви. М , 1995 (Иосиф Санин).

Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М , 1993.

Кудрявцев М. История православного монашества в Северо-Восточной России со времен преподобного Сергия. М, 1881.

Хрущов И.Л. Исследование о сочинениях преподобного Иосифа Санина, преподобного игумена Волоцкого. СПб, 1868.

Просветитель чуди, родился в г. Белоозерске. В возрасте 20 лет пришел в Новгородский монастырь, основанный прп. Антонием Римлянином, где принял монашеский постриг с именем Кирилл, прожил шесть лет и отправился ходить по другим монастырям, проведя в странствиях три года. По указанию свыше он избрал для постоянного пребывания гору Челму в Каргопольской стороне. В это время ему исполнилось 30 лет. Православных храмов и монастырей в тех краях не было. А жители принадлежали к финскому племени чудь, в большинстве своем были язычниками, молились идолам и приносили им жертвы. Лишь немногие были крещены. Среди этого языческого народа и поселился прп. Кирилл, построив себе небольшую келью в лесной чаще. В полном одиночестве, в непрестанных молитвах, трудах и посте он прожил три года. Много скорбей пришлось ему испытать от чуди. Однако видя пример его подвижнической жизни и слушая его кроткие наставления, местные жители склонялись к принятию святого крещения. Прп. Кирилл наставлял их соблюдать Христовы заповеди, ценить целомудрие. Однажды он отказался взять рыбы от местных жителей, которые его уважали и всегда относили ему часть улова. Человек, который принес рыбу, перед тем впал в блуд. Когда же принес другой, старец принял подношение. Язычники, пораженные этим, стали размышлять и догадались о причине. Так они получили урок не преступать заповеди о целомудрии. Слава о подвижнике распространилась среди окрестных жителей. К Преподобному стали приходить христиане ради назидания и духовной пользы. Новокрещеные чудины приходили к Преподобному и слушали его наставления о вере, о святом крещении и о заповедях Божиих. Усердием Бри л ла христианство среди них стало успешно распространяться. В конце жизни он устроил обитель и храм в честь Богоявления Господня.

Так, в посте, молитвах и трудах по обращению местных жителей в Православную веру, прп. Кирилл прожил в уединении на горе Челме 52 года из 82 лет своего земного жития. Блаженная кончина прп. Кирилла Челмогорского последовала 8 декабря 1368 г.

Литература

Кудрявцев М. История православного монашества в Северо-Восточной России со времен преподобного Сергия. М., 1881.

Самбикин Димитрий. Месяцеслов святых, всею Русскою Церковию или местночтимых, и указатель празднеств в честь икон Божией Матери и святых угодников Божиих в нашем отечестве. Вып. 1 –4 (сентябрь-декабрь).

Каменец-Подольск, 1892–1895 (Прибавления к Подольским епархиальным ведомостям).

Смолин И. К. Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Филарет (Гумилевский) , архиепископ. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. В 12 кн. СПб., 1885.

Родился в Москве в семье благородных родителей, получил в крещении имя Косьма. С юных лет остался сиротой и жил у своего родственника, боярина Тимофея Васильевича Вельяминова, окольничего при дворе вел. кн. Димитрия Донского. Светская жизнь тяготила юношу. По просьбе прп. Стефана Махрищского боярин отпустил Косьму в Симонов монастырь, где он и принял постриг от св. Феодора с именем Кирилл. Иноческие послушания прп. Кирилл исполнял под руководством старца Михаила, впоследствии еп. Смоленского. Ночью старец читал Псалтирь, а прп. Кирилл клал поклоны, но по первому удару колокола шел к утрени. Послушание он нес в хлебопекарне: носил воду, колол дрова, раздавал хлеб. Когда прп. Сергий

Радонежский приходил в Симоновскую обитель, то прежде всего посещал прп. Брилла и беседовал с ним. Из хлебопекарни прп. Кирилла перевели в поварню, и святой говорил себе, глядя на пылающий огонь: «Смотри, Кирилл, не попасть бы тебе в вечный огонь». Девять лет трудился он в поварне.

Как ни старался Преподобный скрыть свою духовную жизнь, опытные старцы против его воли заставили его принять сан иеромонаха. В свободное от служения время прп. Кирилл добровольно выполнял тяжелые работы. Когда св. Феодор был посвящен в архиепископа Ростовского, братия в 1390 г. избрала прп. Кирилла архимандритом обители. Богатые и знатные люди стали посещать Преподобного, что смущало смиренную душу святого, и, как ни упрашивала братия, он оставил правление монастырем и затворился в своей келии. Однако и здесь частые посетители беспокоили его. Тогда он удалился в село Старое Симоново и здесь молил Матерь Божию указать ему место для спасения. Однажды ночью, читая акафист перед иконой Божией Матери Одигитрии, он услышал голос: «Иди на Белоозеро, там тебе место».

Взяв с собою чудотворную икону, Кирилл тайно оставил обитель и прибыл вместе с иноком Ферапонтом на Белоозеро. Они долго искали место, которое было показано в видении прп. Кириллу, а найдя, соорудили церковь во имя Успения Божией Матери и поставили несколько келий. Так было положено основание одному из самых знаменитых российских монастырей – Белоезерскому, который стал центром духовного просвещения и хозяйственной жизни Русского Севера. Прп. Ферапонт удалился с Белоозера и в 1398 г. на возвышенном берегу озера Бородавского, в 14 верстах от нынешнего города Кириллова, основал общежительный монастырь

Белоезерский Ферапонтов. В течение нескольких лет прп. Кирилл подвизался один в своей подземной келии. Затем из Симонова монастыря к Преподобному пришли иноки

Зеведей, Дионисий и Нафанаил. Время уединения и безмолвия закончилось, и в 1397 г. прп. Кирилл построил храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. Когда число братии умножилось, Преподобный написал особый общежительный устав, по которому в церкви все должны были хранить молчание, никто не должен был выходить из нее прежде окончания службы. За трапезу садились каждый на своем месте, и в трапезной была тишина. Из трапезной каждый молча шел в свою келию. Никто не мог получать ни писем, ни подарков, не показав их настоятелю. Деньги хранились в монастырской казне, и ни у кого не было никакой собственности. Даже пить воду ходили в трапезную. Келии не запирались, и в них, кроме икон и книг, ничего не держали. В последние годы жизни прп. Кирилла боярин Роман решил подарить обители село и прислал дарственную грамоту. Прп. Кирилл отказался от этого дара, потому что земельные владения будут привлекать поселенцев, а заботы о них нарушат иноческое безмолвие.

Господь наградил Своего угодника даром прозорливости и исцелений. Некто Феодор, поступив в обитель из любви к Преподобному, потом так возненавидел его, что не мог смотреть на святого и порывался уйти из обители. Однажды он пришел в келию старца и, взглянув на его седины, не мог от стыда выговорить ни слова. Преподобный сказал ему: «Не скорби, брат мой, все ошибаются во мне, ты один знаешь правду и все мое недостоинство; я действительно непотребный грешник». Затем он благословил Феодора и прибавил, что более не будет смущаться помыслом. С тех пор Феодор спокойно жил в обители.

Как-то недостало вина для Божественной литургии, и пономарь сказал об этом святому. Кирилл велел принести к нему пустой сосуд, который оказался полным вина. Во время голода прп. Кирилл раздавал хлеб всем нуждавшимся, и он не кончался, несмотря на то, что обычно запасов едва хватало для братии. Преподобный укротил бурю на озере, которая угрожала рыбакам, и предсказал, что никто из братии не умрет до его кончины, хотя свирепствовал мор, а после его кончины многие пойдут вслед за ним.

Свое последнее Богослужение Преподобный совершил в день Святой Троицы. Завещав братии хранить любовь между собой, он блаженно почил на 90-м году своей жизни 9 июня 1427 г.

Прп. Кирилл любил духовное просвещение и привил эту любовь своим ученикам. По описи 1635 г. в монастыре числилось более 2 тысяч книг, переписанных братией. Среди них 16 были переписаны прп. Кириллом. Замечательными образцами духовного наставничества и руководства, любви, миролюбия и утешения являются дошедшие до нас три послания Преподобного русским князьям.

Литература

Евгений ( Болховитинов),митрополит. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской Церкви. М., 1995.

Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Никольский Н.К. Общинная и келейная жизнь в Кирилло-Белозерском монастыре в ХV-ХVI и начале XVII в. // Христианское чтение, 1907, август.

Похвальное слово преподобному Кириллу Белозерскому// Журнал Московской Патриархии, 1977, № 12.

Северная Фиваида: прп. Кирилл Белозерский // История русской святости. М., 2003.

Игумен Палеостровский, Олонецкий родился в Пскове. Монашеский постриг принял уже в зрелом возрасте в Валаамском монастыре. Отсюда через Финляндию прошел к

Белому морю, где просвещал язычников, часто подвергая свою жизнь опасности. Затем странствовал по монастырям и пустыням, знакомясь с духовной жизнью отшельников и подвижников. В конце XIV в. он пришел на Онежское озеро в поисках уединения и безмолвия. Красота и безлюдность Онежского острова Палей (Вспалье) привлекли отшельника. Здесь он построил себе небольшую келию. Молва о благочестивой жизни прп. Корнилия распространилась по окрестностям, и к нему стали приходить многочисленные посетители, искавшие у него духовной помощи и наставлений. Некоторые из них просили подвижника разрешить им поселиться на острове для отшельнической жизни. Прп. Корнилий с радостью принял собратий, помог им построить келии, а затем вместе они построили храм в честь Пречистой Девы Марии. Так было положено начало Палеостровскому монастырю. Не оставляя своих обязанностей по управлению созданной им обители, Корнилий часто удалялся для уединенной молитвы в пещеру, расположенную на том же острове у подножия горы. Здесь он усилил свой подвиг ношением тяжелых железных вериг и строгим постом. Однажды во время ночной молитвы святой игумен удостоился видения Господа Иисуса Христа, Который явился ему с крестом в руках и благословил его и обитель. Утешенный этим видением, прп. Корнилий поставил настоятелем обители своего любимого ученика прп. Авраамия и удалился в затвор в пещеру, где пребывал до самой смерти.

Скончался он в преклонном возрасте и был погребен на месте своего затворнического подвига.

Литература

Жития святых, прославленных в Российской Церкви. СПб., 1862.

Никодим, иеромонах. Русские святые и подвижники благочестия, подвизавшиеся и чтимые в пределах С.-Петербургской епархии ХIV-ХVII вв. СПб., 1901.

Протопопов Д.М. Жития святых, чтимых Православною Российскою Церковью, а также чтимых Греческою Церковью, южнославянских, грузинских и местночтимых в России. В 10 кн. М., 1884–1885.

Смолин И. К. Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Таисия (Карцова), монахиня. Жития святых: 1000 лет русской святости. В 2 т. Изд. 2. Джорданвилль, 1983. Репр.:

Сергиев Посад (М.), 1991.

Филарет (Гумилевский) , архиепископ. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. В 12 кн. СПб., 1885.

Прп. Лазарь, основатель Мурманского Успенского Онежского монастыря на острове

Мурманском в Онежском озере, грек по национальности, был родом из Константинополя.

Принял иночество в Высокогорском монастыре от старца Афанасия Дискота – строителя многих обителей. В течение 8 лет прп. Лазарь находился под духовным руководством Кесарийского епископа Василия, который в 1343 г. направил его как знатока иконописи с иконами и дарами к новгородскому свт. Василию, желая укрепить духовные связи с Русской Церковью. Прп. Лазарь должен был сделать для Кесарийской епархии список с великой Новгородской святыни – иконы Софии, Премудрости Божией, и составить описание новгородских церквей и монастырей. Встретив Преподобного, новгородский Святитель до земли поклонился гостю и благословил его остаться в устроенном им монастыре. Десять лет прожил прп. Лазарь под духовным руководством новгородского владыки до его блаженной кончины в 1332 г., своими руками облачив тело его для погребения. Оставшись один без обоих своих наставников (о кончине Кесарийского епископа Василия он узнал ранее), Лазарь думал возвратиться на родину, но во сне ему явился новгородский Святитель и повелел «идти в северную сторону к морю, к острову Муч, на озере Онега». А потом, тоже во сне, и его первый наставник – епископ Кесарийский – указал ему идти на то же место и основать обитель. В ответ на отказ отдать землю под обитель Новгородский святитель явился во сне посаднику и укорил за это. Испуганный этим видением, посадник призвал прп. Лазаря и дал ему во владение остров, но, по настоянию своих родителей, взял с него плату в сто гривен серебром.

В это время, согласно летописям, новгородцы только еще пытались обратить в христианство народы Поморья. Прп. Лазарь прибыл на благословленный остров. Здесь он первым делом поставил крест, соорудил хижину и «малую храмину» – часовню. Узнав о жизни святого подвижника, на остров стали приезжать местные жители – лопари и чудь, от которых он потерпел много страданий. Однажды толпа разъяренных язычников окружила хижину Преподобного и подожгла ее, он же успел укрыться в заранее ископанной пещере. Более всего он скорбел об оставленной в хижине иконе Успения Божией Матери, которой его благословили при постриге. В этот момент его осиял луч света и, подняв глаза, он увидел святую икону на дереве и услышал от Божией Матери повеление устроить на этом месте церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы! Святая икона опустилась, так что Преподобный мог взять ее в руки и отнести в пещеру.

Наконец, смирение и терпение святого, его незлобие и кротость тронули сердца язычников. Они стали приходить к нему и просить его помощи и молитв. По его молитвам был исцелен от слепоты сын старейшины племени. Тот рассказал старцу о необычных видениях, которые наблюдали жители-лопари из окрестных поселений. По воздуху ходили грозные юноши, которые наказывали язычников, их жен и детей и повелевали им уйти с острова. Порою слышался звон. Впоследствии старейшина племени не только сам крестился со всеми своими домочадцами, но и поселился в обители Преподобного и принял монашество. Большая часть племени, не пожелавшая принять христианство, ушла на север, а оставшиеся обратились в Православие. Так прп. Лазарь стал Просветителем лопарей. Слава о его подвигах широко распространилась в Заонежье и сюда стали приходить ищущие иноческой жизни. Обитель возрастала и на острове была построена церковь в честь Воскрешения праведного Лазаря, друга Господня.

Пришли к нему и его соотечественники из Константинополя – св. иноки Елеазар,

Евмений и Назарий – будущие основатели Предтеченского монастыря в Олонецком крае. Побывав в Новгороде, св. Лазарь получил от еп. Моисея благословение на устроение монастыря, антиминс и священные сосуды. Трудами Преподобного в обители были построены церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы – первая во всем Поморье; церковь Воскрешения Лазаря, а также деревянная церковь св. Иоанна Предтечи с трапезной.

До глубокой старости прп. Лазарь возводил и укреплял Мурманский Успенский монастырь. Время кончины было открыто ему в видении его верным покровителем – свт. Василием Новгородским. Выбрав себе достойного преемника – афонского старца Феодосия и причастившись Святых Животворящих Тайн, он благословил всех и 8 марта 1391 г. в возрасте 105 лет отошел ко Господу. Похоронили его в часовне, рядом с церковью Успения Пресвятой Богородицы.

Дело прп. Лазаря по просвещению лопарей и местного русского населения продолжил его преемник прп. Афанасий, который был строгим подвижником и молитвенником. После его смерти он был прославлен от Господа даром чудотворения. Память свв. Лазаря и Афанасия совершается в один день.

Литература

Никодим, иеромонах. Русские святые и подвижники благочестия, подвизавшиеся и чтимые в пределах С.-Петербургской епархии ХIV-ХVII вв. СПб., 1901.

Полное собрание житий святых, празднуемых Православной Греко-Российской Церковью. Сергиев Посад, 1908.

Смолин И. К. Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Филарет (Гумилевский) , архиепископ. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. В 12 кн. СПб., 1885.

Духовный писатель и ученый, начальник Духовной миссии в Иерусалиме. Образование получил в первом московском кадетском корпусе, затем служил в гвардии. В 1852 г. поступил в число послушников Оптиной Пустыни и в 1857 г. был пострижен в монашество. В 1863 г. назначен начальником Российской духовной миссии в Иерусалиме с возведением в архимандриты. Позднее был настоятелем русской константинопольской посольской церкви, а по возвращении в Россию – настоятелем Воскресенского монастыря Новый Иерусалим и наместником Троице-Сергиевой Лавры. В литературе о. Леонид дебютировал в 1839 г. стихотворением по поводу бородинских маневров, напечатанным в «Журнале для чтения воспитанников военно-учебных заведений» (кн. 9). По выходе из кадетского корпуса сотрудничал с издателем журнала «Маяк», напечатав в нем свои повести и стихи. Живя в Оптиной Пустыни, составил: «Каталог старопечатных и редких книг библиотеки Козельской Оптиной Пустыни», «Обозрение Козельского Оптина монастыря и бывших в нем до начала XVIII века храмов», «Обозрение рукописей и старопечатных книг в книгохранилищах монастырей, городских и сельских церквей Калужской губернии».

Незадолго до смерти Леонид вел с И.И. Малышевским полемику по вопросу о происхождении княгини Ольги и закончил обширную работу «Систематическое описание славянороссийских рукописей собрания графа А.С. Уварова».

Литература

Строев ПМ. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877.

Субботина Н. Воспоминание об отце архимандрите Леониде // Историческая записка о деятельности московского археологического общества за первые 25 лет существования. М., 1890 и 1893.

Троицкий В. Влияние Оптиной Пустыни на русскую интеллигенцию и литературу. Рукопись богословской диссертации. МДА (подробная рецензия в: Богословский Вестник, 1913, № 4. С. 415).

Троицкий патерик, или Сказание о святых угодниках Божиих, под благодатным водительством Преподобного

Сергия в его Троицкой и других обителях подвигом просиявших. [Под ред. и с предисл. Архимандрита Никона]. Сергиев Посад, 1896 (Троицкая библиотека. Кн. 2). [Репринт: СТСЛ, 1992].

Родился в Благовещенском приходе Пошехонского уезда (нынешней Ярославской обл.) в семье крестьян Филиппа и Екатерины, которые воспитали его в страхе Божием. До 50 лет жил и трудился на селе. В 1603 г. во сне ему явилась Божия Матерь и повелела идти на реку Двину в Моржевскую Миколаевскую пустынь, взять там икону Одигитрии и перенести на реку Луизу к Туриной горе, построить там храм и оставаться при нем до кончины. Леонид не сразу исполнил волю Пречистой. Считая себя слишком грешным, он решил отнестись к видению как к обычному сну и никуда не пошел. Но через некоторое время он все же оставил мирские занятия и ушел в Кожеезерский монастырь. Пройдя иноческое послушание, принял там монашеский постриг. Наставником его стал основатель обители старец Серапион (в миру Сергий, бывший казанский царевич Турсас Ксангарович), а спостником – прп. Никодим (впоследствии Хозъюгский отшельник). Здесь сновидение вновь повторилось, но и на этот раз Леонид не дерзнул исполнить повеления. Из Кожеезерской обители прп. Леонид перешел в Соловецкий монастырь, где три года терпеливо трудился в пекарне и уже начал забывать о видении, как вдруг оно предстало в третий раз, и так ясно, что он убоялся не исполнить волю Божией Матери. Он поведал об этом соловецкому игумену Антонию, и тот с молитвой отпустил Леонида в Моржевскую обитель. Придя туда, он не сразу открыл настоятелю причину своего прибытия, но еще целый год провел на тяжелых послушаниях. В ответ на его мольбы Матерь Божия в четвертый раз явилась ему и показала образ и место, где он стоял в церкви. Пробудившись, Леонид рассказал обо всем настоятелю и братии. Те, отслужив после Божественной литургии молебен, передали святой образ прп. Леониду.

С великой радостью взял он заповеданный образ и отправился к реке Лузе, в двух верстах от Туринской горы, и здесь построил небольшую хижину. Местные жители, узнав о намерении старца создать храм и обитель, не уступили ему своей земли и прогнали.

Со святой иконой в руках пошел прп. Леонид лесным берегом реки Лузы. Отойдя версты две, он неожиданно встретил крестьянина Никиту Назарова – одного из самых богатых в окрестности. Благочестивый крестьянин предложил Леониду строить храм на месте их встречи и помог поставить келию. Потом он часто приходил к нему для духовной беседы. Местные жители тоже начали приходить к пустыннику и построили здесь часовню для святой иконы.

В 1608 г. прп. Леонид отправился в Ростов Великий испросить благословение на строительство храма и обители. Митр. Филарет рукоположил его во иеромонаха и назначил начальником обители, выдав антиминс и все необходимое для богослужения. Вскоре после этого Ростов был захвачен отрядами изменников-переяславцев, которые перешли на сторону польско-литовских войск Ворвавшись в соборный храм, где закрылись горожане вместе с митрополитом, изменники перебили ростовчан, а митрополита увели в плен. На далекой Лузе тем временем была построена церковь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы и после освящения 17 февраля 1608 г. сюда была перенесена икона Одигитрии. Чудеса и исцеления от святой иконы, а также подвижническая жизнь прп. Леонида привлекли в этот глухой лесной край множество богомольцев, а сам старец стал почитаться как «просветитель диких пермяков».

Чтобы осушить место, на котором расположился монастырь, старец своими руками ископал канал длиной около двух километров. Во время работ его укусила ядовитая змея, так что он воззвал к Пречистой Богородице и впал в забытье. Во сне Преподобный услышал голос: «Не скорби, старче, и не думай бежати, но паки возвратися на дело, уповая на милость Божию. Помогает тебе Пресвятая Богородица, и от змия не будет тебе вреда». Пробудившись, старец продолжил начатое дело, оставаясь без вреда от укуса, а канал назвал Недумой-рекой, откуда и обитель стала именоваться Усть-недумской. Позднее с помощью окрестных жителей монастырь перенесли на мыс у Черного озера, где построили церковь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы с приделом во имя великомученицы Параскевы, которую освятили 23 мая 1652 г. Сюда же перенесли чудотворную икону. После этого радостного события прп. Леонид большую часть времени проводил в уединенной молитве и безмолвии. Прожив более века, блаженный старец почил о Господе 17 июля 1654 г.

Литература

Великие Минеи Четьи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием / Изд. Археографической комиссии (6 ноября). СПб., 1893.

Кудрявцев М. История православного монашества в Северо-Восточной России со времен преподобного Сергия. М., 1881.

Полное собрание житий святых, празднуемых Православной Греко-Российской Церковью. Сергиев Посад, 1908.

Православные русские обители. СПб., 1910.

Филарет (Гумилевский) , архиепископ. Жития святых, чтимых Православною Церковью, со сведениями о праздниках и чудотворных иконах. В 12 кн. Чернигов, 1861–1865. Изд. 2. СПб., 1885; Изд.3, доп. СПб., 1900.

Родился в 1349 г. в Нижнем-Новгороде в семье благочестивых родителей. В двенадцать лет он тайно ушел от родителей и принял иноческий постриг в Нижегородской Печерской обители от святого Дионисия (впоследствии архиепископа Суздальского). Только три года спустя родители узнали, где он скрывается. С отцом, который приехал в монастырь, чтобы повидать сына, подвижник беседовал через стену. После этого Макарий удалился из Печерской обители на берег Волги и поселился в пещере в пустынном месте близ озера Желтые воды. Здесь он мужественно претерпевал бесовские нападения и соблазны.

К прп. Макарию собрались любители безмолвия, и в 1435 г. он устроил для них обитель во имя Пресвятой Троицы, называемую Желтоводской. Здесь он начал проповедовать христианство окрестным черемисам и чувашам, и крестил магометан и язычников в озере, получившем название святого. В 1439 г. казанские татары разорили обитель, преподобного Макария взяли в плен. Из почтения к его благочестию и благотворительной любви хан отпустил его из плена и вместе с ним освободил до 400 христиан, но взял с него слово не селиться при Желтом озере. Прп. Макарий с честью похоронил убиенных в его обители и отправился за 240 верст в галичские края. Дойдя до г. Унжа, он поставил в 15 верстах от города на берегу озера Унжа крест и построил келию. Здесь он основал новую обитель. На пятом году своей жизни в Унже прп. Макарий заболел и преставился в возрасте 95 лет.

Литература

Иванов П. К истории христианства на севере России // Архангельские губ. ведомости, 1875, № 32.

Малов Е.А. Миссионерство среди мухаммедан и крещеных татар: Сб. статей. Казань, 1892.

Никольский Н. В. Конспект по истории христианского просвещения чуваш. Казань, 1909.

Из первого Рима в Россию прибыли два подвижника – прп. Антоний и прп. Макарий, которые основали обители на земле Великого Новгорода.

Прп. Макарий родился в конце XV в. в Риме в благочестивой семье, где получил научное и религиозное образование. Юноше открывалась успешная государственная карьера, но его сердце устремилось к созерцательной духовной жизни. Он решил посвятить себя служению Богу и с этой целью начал изучать Св. Писание и святоотеческие труды. Западная церковь в то время не отличалась примерами высокой духовной жизни, и ее уставы и обрядность не вызвали в душе юного подвижника расположения. Среди высших иерархов и их духовных чад Рима царил раскол. Авторитет Церкви был подорван и папство утратило свое прежнее господствующее положение, так что фактически делами Церкви руководила светская власть. Тогда юный подвижник, достигший совершенных лет, обратил свой взор на Северо-Восток. Раздав свое имение, он тайно покинул Рим, и с посохом пилигрима в ветхой одежде отправился в свою «обетованную землю» – Святую Русь. Путь его был опасен и труден, но с Божией помощью он преодолел все препятствия. Достигнув Новгорода, странник увидел множество храмов и монастырей – и этот город ему полюбился. Он обошел все святыни и наконец достиг берегов р. Свири, где прп. Александр основал Троицкий монастырь. Тот ласково принял пришельца, присоединил его к Православию и постриг с именем Макарий. Но все мысли нового инока были устремлены к отшельничеству и он избрал себе для безмолвия небольшой островок на болотистых берегах р. Лезны, в 65 верстах от Новгорода. Здесь он прожил несколько лет в подвиге поста и молитвы, испытывая нападения диких зверей и злых духов.

Однажды глубокой ночью, когда Преподобный стоял на молитве, в дверь его келии постучали заблудившиеся охотники. Испросив благословения, изумленные путники поклонились ему и сказали: «Только твоими молитвами Господь помог нам найти твою келию и не погибнуть среди болотных дебрей». Дав приют утомленным путникам, Преподобный после краткой беседы и совершения молитвы проводил их, указав путь из болот. Охотники очень удивились житию и учености смиренного отшельника. От них пошла молва о святом подвижнике среди непроходимых болот. С этого времени к нему стали приходить иноки и миряне за духовной помощью и советом. Прп. Макарий никому не отказывал. Но известность стала тяготить его и он решил покинуть это место и вновь начать пустынное жительство. Уйдя еще дальше, вглубь болот, Преподобный поставил келию среди высокого леса на левом берегу Лезны. Однако и это убежище Господь открыл людям, которые стали приходить в пустыню, желая поселиться вблизи его жилища. Увидев в этом волю Божию, святой подвижник согласился и разрешил собратиям-инокам ставить келии. Этим было положено начало обители. Скоро была построена церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Около 1540 г. прп. Макарий был посвящен в сан иеромонаха Новгородским свт. Макарием, будущим первоиерархом Русской Церкви. Многие годы он возглавлял монастырь, являя для братии пример высокой духовной жизни. За свою самоотверженную подвижническую жизнь он получил от Бога дары прозорливости и чудотворения. Незадолго до своей кончины он передал управление монастырем одному из своих учеников, а сам вернулся на излюбленный им островок своего подвижничества и здесь мирно почил о Господе.

По воле Божией обитель прп. Макария и после его кончины не только росла, но в конце XIX в. стала оплотом Православия против распространившегося сектанства.

17 октября 1894 г. настоятелем нового монастыря стал ревнитель Православия, синодальный миссионер о. Арсений, прошедший суровую школу иночества на Афоне, изъездивший всю Россию и Святую Землю. Он обратил в истинную веру многих последователей лжехристианских учений и раскольников.

Литература

Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М., 1855. Переизд.: Париж, 1965.

С этого издания репринт: Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1993.

Поселянин Е. Русские подвижники X века. Изд. 2. СПб., 1901; Изд. 3. СПб., 1910.

Самбикин Димитрий. Месяцеслов святых, всею Русскою Церковию или местночтимых, и указатель празднеств в честь икон Божией Матери и святых угодников Божиих в нашем отечестве. Вып. 1–4 (сентябрь-декабрь).

Каменец-Подольск, 1892–1895 (Прибавление к Подольским епархиальным ведомостям); Вып. 5–12 (январь-август). Тверь, 1897–1902 (Прибавление к Тверским епархиальным ведомостям).

Иеромонах Макарий, родом из крепостных крестьян Орловской губ., прибыл в распоряжение старца, иг. Назария в Валаамский монастырь и сразу был определен им в состав Кадъякской миссии в Северной Америке.

К тому времени влияние монастыря достигло далеких тихоокеанских пределов. В середине XVIII в. русские мореходы В. Беринг и А Чириков открыли Алеутские острова. Русские промышленники, общаясь с местными жителями, располагали их к принятию православной веры. Умный и набожный рыльский купец Григорий Иванович Шелехов (Шели- хов), создавший в 1775 г. компанию для пушного и зверобойного промысла на Северных островах Тихого океана и Аляске (с 1779 г. – Российско-Американская компания), был человеком незаурядным, обладал государственным мышлением; он заботился не только о собственном деле, но и о том, чтобы упрочить за Россией новооткрытые земли. Григорий Иванович просил высшее начальство отправить на Алеутские острова православную духовную миссию и выразил готовность взять на себя ее финансирование. Св. Синод поручил организацию миссии Валаамскому монастырю. Выбор настоятеля иг. Назария пал на иером. Иоасафа Болотова, в котором были «замечены нрав светлый и приятный, кротость и твердость духа, увлекательный дар слова с силою убеждения и строгая обдуманность в исполнении предприятий». Всего в духовную экспедицию вошли 10 человек: 6 валаамских монахов, 2 монаха из Коневского монастыря и 2 церковнослужителя. Назовем известные нам имена: иером. Иоасаф, отбывший на Алеутские острова в сане архимандрита, иером. Ювеналий (из горных офицеров), иером. Макарий, иеромонах Афанасий, иеродьякон Стефан (из офицеров), иеродьякон

Нектарий, монах Иоасаф, монах Герман. Именным повелением императрицы Екатерины II иеромонах Иоасаф был назначен начальником миссии, произведен в архимандриты, ему были пожалованы митра и наперсный крест, миссия была снабжена всем необходимым для священнослужения и проповеди христианства. В январе 1794 г. тронулись в путь, сначала в Москву. Впоследствии прп. Герман писал: «Я из Москвы отправился 1794 года января 22 дня. Святую Пасху праздновали в Иркутске. Тут был с месяц. Из Иркутска Леною рекою более 2000 верст плыли покойно во всяком довольстве. От Якутска до Охотска более 1000 верст ехали верхами с братиею, а все имущество наше везли 100 лошадей». Архим. Иоасаф дополняет: «Дорогою, начиная с Якутска, усердно желающих якутов всюду, всюду крестили; где река пришла, тут и останавливаемся крестить». Только через 9 месяцев экспедиция достигла места своего назначения: 24 сентября 1794 г. прибыли на самый северный из Алеутских островов – Кадьяк Миссионеры начали новую страницу в жизни местного населения: они строили церкви и открывали при них церковноприходские школы, обучали русскому языку и грамоте алеутов и их детей, прививали элементарные медицинские знания, развивали огородничество, приучали к неведомым в тех краях картофелю, моркови и другим овощам. Монахи завезли на острова лошадей, русские поселенцы – рогатый скот. До этого местные жители не знали никаких домашних животных, кроме собак Монахи были молоды и умели делать практически все.

Архим. Иоасаф, будучи очень одарен от природы, быстро освоил местный язык и смог обратить в христианство несколько тысяч язычников, в чем ему особенно помогали иеромонахи Макарий и Ювеналий. Он писал настоятелю Валаамского монастыря иг. Назарию: «На Кадьяке зимою более 6000 окрестили, и так усердно приемлют крещение, что все свои шаманские наряды изломали и сожгли». Он находил время и для научных занятий, составив топографическое, климатическое, статистическое и нравственное описание острова Кадьяк, в котором обобщил свои наблюдения за местной природой, бытом и нравами жителей ( это сочинение было напечатано в 1805 г. в октябрьском номере журнала «Друг просвещения»).

Первые месяцы пребывания миссии на Аляске были плодотворны. «Американцы к крещению идут весьма охотно, – пишет о. Герман игумену Назарию. – На Уналашке, во время проезда сквозь Алеутские острова, неволею в одну бухту противным ветром нас загнанных, алеуты своею ловкостию и желанием крещения весьма нас удивили».

Архим. Иоасаф, руководитель Миссии, испытывает глубокую духовную радость при виде плодов своей деятельности: «За наши святые молитвы мне Бог создал братство доброе и любовное; впредь не знаю, как Бог укрепит, а теперь все хорошо».

Но недолго продолжался этот радостный период, вскоре для Миссии настали тяжелые, трагические времена. 20 июля 1795 г. скончался Григорий Иванович Шелехов, всего лишь 47 лет от роду, а его преемник А. А. Баранов, ставший самовластным правителем всех Алеутских островов и побережья Охотского моря, видел в прибывших монахах помехи и ограничения своей власти. Он стал притеснять иноков, даже лишал продовольствия, и немало способствовал тому, что валаамская Миссия начала таять. Первым обрел мученическую кончину иером. Ювеналий. Иеромонахи Макарий и Ювеналий горели наибольшей ревностью в деле крещения местного населения, так что даже выходили между ними споры, о чем с умилением писал о. Назарию монах ГЬрман: «Отец Макарий начал говорить: «Я, по намерению своему, если Бог изволит, когда буду на Алеутских островах, по пристойности же должен быть и на Аляске, куда меня аляскинцы уже и звали, и как в той стороне ближе те русские, то буду искать способов как бы проведать достоверно о них». А отец Ювеналий, услышавши про Аляску и не давши от ревности более тому говорить, с торопливостью духа тому сказал: «Аляска по всему моей части подлежит, то прошу покорно меня тем не обижать; как судно ныне отпускается в Якутан, то я и проповедь должен начинать от юга, и проходя вдоль по океану и обшед Кенайскую губу, непременно в здешнюю гавань нужно идти по Аляске». Слушая то, отец Макарий покрывался унынием и, приняв печальный вид, говорил умиленно: «Нет, батюшка, ты меня тем не тесни; сам ты знаешь: цепь Алеутских островов совокупилась с Аляской, то непременно моей части подлежит, а оттуда весь северный берег; тебе же, если изволишь, довольно на весь твой живот южная часть Америки». Я же, нижайше слушая таковое прение, приходил от радости в восторг. Ах! Жаль мне, батюшка, что не могу за краткостию времени больше говорить...»

В 1796 г., проповедуя возле озера Илямны (озера Шелехова), иеромонах Ювеналий был убит местными жителями. Через три года, в 1799 г., погиб и о. Макарий.

Литература

История Русской Америки (1732–1867) Под ред. Н.Н. Болховитинова. М., 1999. Т. 1. Основание Русской

Америки (1732–1799).

Петров В. Русские в истории Америки. М., 1991.

Русская Америка: по личным впечатлениям миссионеров, землепроходцев, моряков, исследователей и др. очевидцев. Отв. ред. АД. Дриздо. М., 1994.

Широков Сергий, священник. Валаамский монастырь и Американская православная миссия: история и духовные связи. 200 лет Православия в Америке. М., 1996.

Знаменитый деятель русского просвещения, публицист, писатель, переводчик, родился в зажиточной семье греческого военачальника. В 1492 г. для получения образования он отправился в Италию, куда после падения Константинополя переселилось множество греков. В Венеции он работал у знаменитого типографа и издателя Альда Мануция, был знаком с гуманистами. Во Флоренции слушал проповеди Савонаролы, оказавшие на него сильное влияние. В 1502 г., будучи уже известным в ученых кругах знатоком греческого и латыни, дал монашеские обеты в католическом монастыре св. Марка во Флоренции. Посещая разные города Италии, слушал знаменитых учителей, изучал древнюю греческую литературу, латинский язык и философию, преимущественно учение Платона и Аристотеля. Философия и модные тогда в Италии астрология, вольномыслие и безверие увлекли юношу, но ненадолго.

Из своей жизни в Италии он вынес одно заветное воспоминание – о смелом доминиканском монахе Иерониме Савонароле, который в своих пламенных проповедях обличал пороки своего века, призывал ко Христовой любви, состраданию к униженным народным слоям. Но обличения Иеронима вооружили против него сильных мира сего: его обвинили в ереси и в 1498 г. сожгли по повелению папы Александра VI.

В 1504 г. Максим отказался от монашеской жизни в католической Италии, вернулся в Грецию, где принял монашеский постриг в православном Ватопедском монастыре на Афоне.

В 1518 г. прп. Максим Грек прибыл в Москву в качестве «переводчика книжного» по приглашению митрополита Московского Варлаама и вел. князя Василия III Ивановича.

Сличая тексты греческих подлинников с их переводами на церковно-славянский язык при помощи толмачей, Максим Грек находил неточности и вносил исправления. Поскольку вел. князь был лично заинтересован в результатах его работы, он скоро приобрел видное положение при дворе Василия III и среди духовенства.

Сблизившись с церковной оппозицией, прп. Максим Грек в своих проповедях, публицистических статьях, богословских рассуждениях активно поддерживал «нестяжателей», выступая против накопления церковью богатств за счет крестьянства и земельных владений монастырей. Вместе с тем он обличал обрядовое благочестие, грубое распутство и лихоимство, невежество и суеверие, чем настроил против себя высшее духовенство. За неприятие развода Василия III с Соломонией Сабуровой и женитьбы на Елене Глинской прп. Максим был осужден на соборах 1525и1531гг. и почти 20 лет находился в заключении, где «обращения ради и покаяния и исправления» ему строго запретили сочинять и с кем-либо переписываться. Только после смерти Елены Глинской он смог публично заявить о своей невиновности. В 1551 г. был освобожден и переехал на жительство в Троице-Сергиев монастырь. В 1554 г. его приглашали на собор по делу о ереси Башкина, но он отказался, боясь, что и его примешают к этому делу.

Из его кельи вышло немало учеников, среди которых князь Курбский, прп. Зиновий

Отенский, свт. Герман, архиеп. Казанский. Многие мысли прп. Максима легли в основу постановлений Стоглавого собора.

Труды

Сочинения преподобного М. Грека, изданы при Казанской духовной академии в 1859–1862 гг.

Литература

Громов М.П. Максим Грек М.,1983.

Дунаев Б. Преподобный Максим Грек и греческая идея на Руси в X в. М., 1916.

Иконников В. Максим Грек Изд. 2. Киев, 1915.

Флоровский Георгий , протоиерей. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.

Шикман А.Л. Деятели отечественной истории. Биографический справочник М., 1997.

Решающую роль в духовном становлении прп. Германа сыграл старец Назарий, который был приглашен строителем в Валаамский монастырь из Саровской пустыни.

Сын причетника села Аносова Тамбовской губ., Кондрата и жены его Мавры с юных лет отличался своим благочестием. В 1752 г. он пришел в Саровскую пустынь. Через восемь лет в Астрахани принял постриг и рукоположение от еп. Мефодия. В 1765 г. Назарий снова возвратился в Саровскую обитель, где через 11 лет был рукоположен во иеромонаха.

В конце XVIII – начале XIX в. Саровская пустынь стала рассадником монашества. Из ее стен вышли строители множества русских монастырей, закрытых вследствие антимонашеской политики в XVIII в. По желанию Санкт-Петербургского митрополита Гавриила, иером. Назарий указом Св. Синода был направлен в Валаамский монастырь для устройства там общежития и приведения в порядок монашеской жизни по примеру Саровской пустыни.

Выборгская губерния, в составе которой находился Валаамский монастырь, занимала особое положение в Российской империи. Население губернии, в большинстве своем лютеранско-финское, в XVIII в. жило по законам, оставшимся со времен шведского владычества. Стремясь преодолеть такое положение, российское правительство в 70–80-х гг. провело ряд административных реформ. Валаамский монастырь, находившийся в плачевном состоянии, привлек особое внимание церковного руководства. В этот период рассматривался вопрос об издании в качестве школьного учебника лютеранского катехизиса, переведенного на карельский язык Церковное руководство готово было даже согласиться на такой шаг, но прихожане отвергли лютеранский учебник

Решено было укрепить Валаамский монастырь, назначить туда опытного игумена, который смог бы восстановить былой авторитет обители и превратить ее в центр православной культуры в приладожской Карелии. Внимание к Валаамскому монастырю объяснялось и политическими причинами: в 90-х гг. император Павел I значительно расширил земельные угодья монастыря, а его покровителем стал влиятельный при императорском дворе митрополит Санкт-Петербургский Гавриил.

В 1782 г. после смерти иг. Ефрема строителем Валаамского монастыря был назначен о. Назарий. Он слыл опытным хозяйственником, ему митрополит Гавриил и поручил перестройку монастыря – деревянные строения предполагалось заменить каменными.

Возведенный в 1785 г. в сан игумена, прп. Назарий ввел на Валааме строгий устав для трех форм монашеской жизни: общежительной, скитской и пустынной. Через несколько лет состояние монастыря настолько улучшилось, что слава о подвижническом служении его насельников и о его духовном старце-строителе распространилась в России и за ее пределами. К концу 80-х гг. XVIII в. численность монашеской братии на Валааме превышала 50 человек Новый устав вводил общность молитвы, трапезы, имущества для всей братии и строго регламентировал поведение монахов, даже ограничивал свободу передвижения по монастырской территории.

В таких условиях возрастала власть настоятеля монастыря, который не только выполнял хозяйственные и распорядительные функции, но и становился духовным наставником каждого члена братства. В данном случае особая власть игумена – единоначальника в хозяйственной и духовной жизни – отвечала задаче выведения монастыря из кризисного состояния.

К концу XVIII в. под руководством старца Назария на месте деревянной церкви был возведен каменный Спасо-Преображенский собор, первый каменный храм на Валааме.

К нему примыкали келейные корпуса, составившие внутренний четырехугольник монастырских зданий. За пределами монастыря строился скит, часовни, странноприимный дом – гостиница для богомольцев.

Одним из признаков процветания высокой монашеской жизни на Валааме стало избрание из числа насельников монастыря членов для Кадьякской духовной миссии, которые получили благословение старца Назария на проповедь среди американских алеутов. «Светочами православия в Америке, – писал Алексий, епископ Алеутский и Аляскинский, – явились два святых места благочестия в России: Саров и Валаам.

В течение двадцатилетнего управления отец Назарий совершенно устроил вновь монастырь. При о. Назарии возник внутренний четырехугольник обители (построены братские корпуса, окружающие внутренний монастырский двор), состоящий из каменных собора, двух церквей, ризницы, трапезы и келий. Монастырь включен в число штатных монастырей, и штат определен в тридцать человек; строитель возведен в сан игумена; императором Павлом пожалованы монастырю Кюменские рыбные ловли, главный источник его содержания. Старец Назарий пользовался таким уважением, что мог свободно говорить людям сильным».

Есть предание, что во время морского сражения со шведами, бывшего близ Петербурга в царствование Императрицы Екатерины II, когда в большой страх приведены были жители Петербурга и преосвященный митрополит Гавриил заключился в уединении, внезапно пришел старец Назарий и потребовал, чтобы о нем доложили преосвященному.

Келейный отвечал, что владыка никого не велел принимать к себе: «Это дело иное, – отвечал Назарий, – меня не нужно ему принимать, я просто пойду к нему, и хотя, может быть, ему и не до меня, да мне теперь есть дело до него». Быв, наконец, допущен, о. Назарий убеждал владыку, чтобы он утешился от скорби надеждою победы и безопасности, и даже, указав ему на небо в сторону моря, показал на светлые облака и восходящие на небо души воинов, положивших живот свой за Церковь , Царицу и Отечество. Предание прибавляет, что митрополит Гавриил немедленно, лично или письменно, обратился к Императрице с утешительным и обнадеживающим словом и что впоследствии, когда слово оправдалось событием, она милостиво приняла вместе с митрополитом и старца Назария.

В 1801 г. старец Назарий, которому было 66 лет, согласно его прошению, был уволен на покой. В 1804 г. он оставил свою пустынную келью на Валаамском острове и возвратился в Саровскую пустынь.

Прибыв в Саров, он устроил себе в лесу келию при речке Саровке, недалеко от обители. В ночное время он любил ходить по лесу и на память петь молитвы и псалмы, к восходу солнца возвращаясь в свою келию. Во время ночных молитв в дремучем лесу ему не раз случалось встречаться с медведями, но никогда они не нападали на него. Многие отшельники приходили к нему за духовным советом. Наставления опытного в духовной жизни старца они принимали как глагол Божий. В Тамбовской и Нижегородской епархиях образовалось под его руководством много женских обителей. Он наставлял своих духовных чад не только собственным примером и поучительным словом, но и мудрыми посланиями.

Старец Назарий скончался 23 февраля 1809 г.

Литература

Валаамский монастырь и его подвижники. Изд. 3. СПб., 1903.

Валаамский монастырь и его святыни в период расцвета и благосостояния обители. Л., 1990.

Общежительная Саровская пустынь и достопамятные иноки, в ней подвизавшиеся. М., 1996.

Об «отце русской истории», летописце и монахе Киево-Печерского монастыря, не сохранилось точных сведений, где и когда он родился. Известный русский историк В.Н. Татищев считает, что его отечеством было Белоозеро. 17-летним он пришел к прп. Феодосию, как сам пишет о себе в «Летописи временных лет», и был пострижен в монахи в Киево-Печерском монастыре игуменом Стефаном. Нестор упоминает 1091 год, когда он участвовал в открытии св. мощей прп. Феодосия. Он умер, как предполагают, около 1114 г. Мощи его доселе почивают в Киево-Печерской Лавре.

Прп. Нестор был человеком выдающихся дарований и обладал обширными богословскими и историческими познаниями, которые приобрел благодаря чтению книг и бесед с богомудрыми старцами Лавры. Он знал греческий язык, выписывал и переводил целые страницы из византийских историков. Его перу принадлежат «Повесть временных лет», житие свв. мучеников Бориса и Глеба, житие прп. Феодосия Печерского .

«Повесть временных лет» (ПВЛ) – один из древнейший летописных сводов, название которому было дано по первым словам Лаврентьевского списка летописи: «Се повести времянных лет, откуду есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть». Перерабатывая Начальный свод, прп. Нестор углубил историографическую основу русского летописания: история славян и Руси рассмотрена им на фоне всемирной истории. Он внес в летопись извлечения из «Сказания о начале славянской письменности», чтобы подчеркнуть древность и авторитетность славянской грамоты и славянской книжной культуры.

Важным документальным свидетельством русско-византийских отношений в X в. явились вставленные Нестором в текст ПВЛ договоры с Византией 907 (911) и 945 гг. Рассказывая о войнах с греками, прп. Нестор широко пользуется византийскими источниками. Здесь обстоятельно рассказывается о крещении Руси при Владимире. Повествуя о княжении Ярослава Владимировича, летопись сообщает о развернувшейся при этом князе книгописной и переводческой деятельности, о создании на Руси монастырей, об интенсивном церковном строительстве. ПВЛ содержит изложение древнейшей истории славян, а затем и Руси от первых киевских князей до нач. XII в. Древнейшие списки ПВЛ находятся в составе Лаврентьевской летописи (1377 г.),

Ипатьевской летописи (1-я четв. XV в.), Радзивиловской летописи (XV в.).

Труды

Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку. Изд. Археографической комиссии. СПб., 1872 (фототипическое воспроизведение рукописи).

Повесть временных лет. М., 1978.

Литература

Евгений (Болховитинов) ,митрополит. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской Церкви. М., 1995.

Лихачев Д.С. русские летописи и их культурно-историческое значение. М ,– Л., 1947.

Сухомлинов М.И. О древней русской летописи как памятнике литературном. СПб., 1856.

Родом из Польши. Поступил в Киево-Печерский монастырь, в 1715 г. был пострижен в монашество с именем Никодим. В 1725 г. вместе с пятью студентами был направлен в междуречье Волги и Дона для просвещения калмыков.

Калмыки, которые кочевали в Нижнем Поволжье и прикаспийских степях, исповедовали ламаизм. Христианская проповедь среди них началась в конце XVII в. В 1700 г. из новокрещеных калмыков образовалось большое селение на р. Терешке. Однако хан

Аюка, недовольный этими действиями со стороны России, разорил это православное селение. Тогда русское правительство распорядилось отсылать крещеных калмыков на жительство в Киев и к казакам в Чугуев. После смерти Аюки в 1722 г. и крещения его внука Тайшина Св. Синод в 1725 г. распорядился создать особую миссию для калмыков под начальством иеромонаха Никодима. За 10 лет существования Миссии было крещено до 1700 человек. В 1730-х гг. правительство выделило для крещеных калмыков земли по берегу Волги к югу от Самары, где был основан г. Ставрополь.

В своей миссионерской деятельности о. Никодим ставил две главные цели: изучить язык кочевников-калмыков и начать обучение их детей. Миссионеры занимались подготовкой кочевников к принятию крещения. В 1731 г. о. Никодим перенес центр Миссии в Астрахань, где в следующем году основал школу для детей калмыков. После этого связи миссионеров и кочевых калмыков прекратились и Миссия постепенно начала ослабевать. В 1734 г. о. Никодим подал прошение об уходе на покой и в 1739 г., уже будучи больным, возвратился в Киево-Печерский монастырь, где в 1740 г. мирно отошел ко Господу.

Трудами его преемника протоиерея Андрея Чубовского было обращено в христианство еще около 6000 человек из калмыков, которые кочевали в астраханских степях, в том числе вдова хана Дундука – Омбо с детьми. В 1740-х гг. в Ставрополе была основана русско-калмыцкая школа и появились первые переводы на калмыцкий язык Нового Завета и молитв. При Екатерине II дело христианской миссии ослабело. Многие крещеные калмыки из-за притеснений чиновников ушли за Куму и Урал и вернулись в старую веру. Так, в 1771 г. 30 000 кибиток ушло к границам Китая. После этого миссионерская деятельность среди калмыков фактически прекратилась.

Литература

Гурий (Степанов) , архимандрит. Донские калмыки и история их христианского просвещения по трудам

Казанского миссионерского съезда. СПб., 1911.

Гурий (Степанов) , архимандрит. Очерки по истории распространения христианства среди монгольских племен. СПб., 1915.

Киево-Печерский патерик Джорданвилль, Нью- Йорк, 1967.

Миссионерский сборник статей и заметок о калмыках и киргизах, кочующих в Астраханской губернии. Ч. 1–2.

Астрахань, 1910.

Для истории миссионерства в России примечательно и очень интересно житие прп. Никона, игумена Киево-Печерского, просветителя Тмутараканского (Таманского).

При жизни прп. Антония Никон, будучи иеромонахом, совершал монашеский постриг. Среди других иноков монастыря им были пострижены Варлаам и Ефрем, любимцы вел. князя Изяслава Ярославича. Это вызвало гнев Киевского князя и изгнание прп. Никона, который удалился на остров Тмутаракань. Там он построил монастырь и церковь во имя Пресвятой Богородицы (1059–1060).

Положение Тмутараканского княжества в середине и второй половине XI в. было довольно устойчивым. Сам город, располагавшийся у Керченского пролива, являлся крупным портом. Здесь проживало многоязычное население. Тмутаракань сохраняла прочные связи с Черниговским княжеством, где до 1036 г. княжил Мстислав Владимирович. Устроив монастырь и положив начало проповеди христианства в Тмутаракани, Никон вернулся в Киев. Однако начавшиеся здесь междоусобные княжеские смуты и недовольство князя Святослава деятельностью братии Киево-Печерского монастыря побудили прп. Никона в 1073 г. вновь удалиться в Тмутаракань. На этот раз он пробыл здесь до 1077 г. По возвращении в Киев он был избран игуменом Киево-Печерского монастыря, где и закончил свой жизненный путь.

В общей сложности в Тмутаракани прп. Никон пробыл около 10 лет, распространяя свет Христовой веры. Историк В. Сысоев пишет, что «дикий народ объят был изумлением, когда увидел иноческие подвиги Никона, толпами он сходился смотреть на дивного человека и скоро подчинился его влиянию». Благодаря трудам прп. Никона на Таманском полуострове не только был основан первый монастырь, но и учреждена в 1088 г. Тмутараканская епархия, во главе которой поставлен еп. Николай.

Литература

Берпифдсищи И. Христианские древности за Кубанью // Журнал Министерства внутренних дел. СПб., 1830.

Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского , с доп., объяснит, прим, и изображениями святых. В 12 кн. и доп. 2 кн. М., 1903–1916. Репр.: М., 1991–1994.

Киево-Печерский патерик Джорданвилль, Нью-Йорк, 1967.

Филарет (Гумилевский) , архиепископ. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. В 12 кн. СПб., 1885.

Великий подвижник Русской Церкви родился в Москве, происходил из рода бояр Майковых. Он много путешествовал по Востоку, изучал монашескую жизнь в Палестине и на Афоне. Возвратившись на Русь, удалился на реку Сору близ Белоезерского монастыря, где поставил келию и часовню. Здесь возникла обитель с новым скитским уставом, заимствованным прп. Нилом на Афоне. Иноки должны были питаться трудом рук своих, милостыню принимать только в крайней нужде, избегать вещелюбия и роскоши даже в церкви. Женщины в скит не допускались. Монахам не разрешалось выходить из скита ни под каким предлогом. За монастырем отрицалось владение вотчинами. Расселившись вокруг небольшой церкви в честь Сретения Господня в келиях по одному, по два и не более трех человек, скитники собирались сюда накануне воскресных и праздничных дней к богослужению. Всенощная продолжалась всю ночь. В прочие дни каждый молился и трудился в своей келии. Главным подвигом иноков была борьба со своими помыслами и страстями, в результате чего в душе рождается мир, в уме – ясность, в сердце – сокрушение и любовь. В своих письменных трудах – «Предание учеником своим, хотящим житие в пустыне» и «Устав» – прп. Нил описывает ступени умного делания. Первая ступень – отречение от мира, в частности от всяких мирских развлечений; вторая – непрестанная молитва , сопровождаемая памятью о смерти. В своей жизни св. подвижник отличался крайней нестяжательностью и трудолюбием. Он сам выкопал пруд и колодезь, вода которого имела целительную силу. За святость жизни прп. Нила глубоко почитали современные ему русские иерархи. Он участвовал в Соборах 1490 и 1503 гг.

Прп. Нил и другие белоезерские пустынники высказались против того, что монастыри владеют землями и селами. В числе этих белоезерских пустынников находился и князь-старец Вассиан, который жил в пустыни на Белоозере и считался учеником прп. Нила. Он специально приехал в Москву, чтобы убедить великого князя Иоанна отнять у монастырей имения. Тот же передал этот вопрос на рассмотрение Собора, на котором и обнаружились два совершенно противоположные мнения. Одно отстаивали Нил Сорский и белоезерские пустынники. Они утверждали, что монахам неприлично владеть имениями: монахи дают обет нестяжательности и отрекаются от мира, чтобы помышлять только о спасении своей души, а имения опять влекут их в мир, заставляют сноситься с мирскими людьми, вести с ними тяжбы и вообще обременяют иноков мирскими попечениями. Монахам следует жить по пустыням и питаться не от имений, а от своих трудов, своим рукоделием. Другое мнение выражали настоятели двух знаменитых общежительных и богатых имениями (отчинами) монастырей – игумены

Серапион из Троицко-Сергиева и Иосиф из Волоколамского, особенно последний. Имения, по их мнению, необходимы для существования монастырей. В монастырях нужно не только устроить храмы, но и постоянно поддерживать их; в храмах должны совершаться церковные службы, для которых требуются хлебы, ладан и свечи. Для совершения служб нужны иноки – священнослужители, чтецы и певцы, которые должны быть обеспечены в пище и одежде. Именно поэтому благочестивые епископы и князья наделяли свои монастыри вкладами, землями, селами, чтобы и по их смерти эти обители не имели недостатка средств для существования. Монастырские имения не препятствуют монахам достигать вечного спасения. Те же, кто злоупотребляют монастырскими имуществами, должны подлежать суду. Монастыри существуют не только для себя и не для одних монахов, а для всей Церкви: в них готовятся будущие иерархи. Как тогда «честному и благородному человеку постричься? И если не будет честных старцев, откуда взять на митрополию, или архиепископа, или епископа и на всякие честные власти? А когда не будет честных старцев и благородных, тогда будет колебание вере». Монастыри также должны принимать у себя странников, питать нищих, помогать больным и всякого рода несчастным. Лишившись же своих имений, они уже будут не в состоянии делать это.

Мнение, которое отстаивал прп. Иосиф, восторжествовало на Соборе. И митр. Симон от лица всего Собора послал к вел. кн. Иоанну письменный ответ через дьяка своего Леваша.

Избегая почестей и славы мира сего, прп. Нил перед своей кончиной завещал ученикам бросить тело его на съедение зверям и птицам или похоронить без всяких почестей на месте его подвига. Скончался он на 7б-м году жизни 7 мая 1508 г. Мощи его, погребенные в основанной им обители, прославились множеством чудотворений. Русская

Церковь причислила его к лику святых.

Труды

О спасении души. М., Лествица, 2003.

Преподобный Нил Сорский , первооснователь скитского жития в России, и устав его о жительстве скитском, в переводе на русский язык. С приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей. СПб., 1864.

Литература

Архангельский А.С. Преподобный Нил Сорский . СПб, 1882.

Греков Б. Нил Сорский и заволжские старцы-публицисты // БВ, 1908, Май-сентябрь.

Жизнь и труды преподобного Нила Сорского . М, 1889.

Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб, 1894.

Преподобный Нил Сорский // Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М, 1993.

Преподобный Нил Сорский и Иосиф Волоколамский и их школы // История русской святости. М , 1996.

Выдающийся отшельник среди сонма преподобных отцов XIV в., ученик прп. Сергия

Радонежского, родился в Москве. С юных лет отличался благочестием и милосердием к бедным и страждущим. Богатые родители готовили его к мирской жизни, но сын в 22 года тайно покинул родительский дом и принял постриг в Рождественском монастыре на Волге (в Ярославской епархии). Оттуда перешел в Свято-Троицкий монастырь к прп. Сергию Радонежскому. В Сергиевом монастыре он провел 15 лет, после чего, получив благословение Троицкого игумена, двинулся на север в непроходимые Вологодские леса.

Он обошел много пустыней, был у прп. Авраамия Чухломского и, наконец, остановился в Комельском лесу. Над речкой Грязовицей, в дупле старой липы Преподобный устроил себе маленькую келию и прожил там три года в полном безмолвии, «не дая покоя телу, за еже получити будущий покой». Затем он перешел на реку Нурму, где построил себе хижину и выкопал колодец. Дни его проходили в бдении и молитве. Пять дней в неделю он пребывал без пищи и только в субботу и воскресенье вкушал немного хлеба и воды. В народе широко распространилась молва о св. отшельнике, и к нему стали приходить желавшие его духовного руководства. Несмотря на любовь к уединенной жизни, Преподобный никогда и никому не отказывал в духовном утешении и наставлении. Здесь его посетил прп. Сергий Нуромский, который, также ища уединения, по благословению своего наставника прп. Сергия Радонежского, проводил свою подвижническую жизнь в тех местах.

По благословению прп. Сергия и с согласия митр. Фотия, в 1414 г. прп. Павел построил Свято-Троицкий храм, вокруг которого вырос монастырь, получивший название Павло-Обнорского. Написав для братии строгий устав монастырской жизни, он поручил управление новой обителью своему ученику Алексию, а сам по-прежнему продолжал жить в уединенной келии на горе, оставаясь при этом чутким и добрым наставником для всех, кто нуждался в его духовной помощи. «Блаженная жизнь Павла, – повествует его житие, – была подобна жизни первого человека в раю: птицы и звери, даже хищные, паслись возле его жилища, утешая его незлобием. К нему приходил заяц вместе с лисицею, принимая пищу из рук св. старца. Вились птицы, являлся медведь и смирно ждал себе пищи».

Молитва, богомыслие и изучение святоотеческих писаний открыли в нем такие духовные дары, как рассуждение и прозорливость. Он мог знать тайные помыслы собеседников и исцелять их недуги. В 1389 г. прп. Павел основал монастырь в честь

Живоначальной Троицы. В нем сохранилось письменное руководство для молодых монахов, дающее представление о монастырском быте и старчестве.

Древние списки жития прп. Павла рисуют нам образ великого исихаста. Насельники девственных лесов Заволжья не уступали отцам первых веков христианства. О прп. Павле рассказывают, что он пребывал, «поя и моляся присно и ума зрительное очища». Преставился прп. Павел 112 лет от роду. Последние слова его были: «Братья, имейте любовь между собою и храните правила монашеского общежития».

Житие Святого написано около 1546 г., а прославление состоялось в 1547 г.

Литература

Верюжский Иоанн. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею церковию или местночтимых. Вологда, 1880. Репринт: М., 1994.

Коноплев В. Святые Вологодского края. М., 1894.

Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Православные русские обители. СПб., 1910.

Преподобный Павел Обнорский // Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М., 1993.

Северная Фиваида. Иноки Комельского леса // История русской святости. М., 1996.

Смолин И К Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Родился 21 декабря 1722 г. в Полтаве, в семье священника Иоанна Величковского.

Четырех лет от роду младенец лишился отца, а в отрочестве лишился и брата. Попечителем и воспитателем Петра стала его мать Ирина. Грамоте отрок был обучен по Псалтири и после этого по желанию матери и прихода Успенской церкви на 13-м году был отдан на учение в Киевскую духовную академию, где впервые соприкоснулся с монашеской жизнью. Его духовным наставником в эти годы был иеросхимонах Братского Богоявленского монастыря Пахомий, который открыл в душе своего воспитанника чувство благоговения перед Словом Божиим.

После неудачной попытки принять монашество в Китаевской пустыни близ Киева Петр продолжил академические занятия. Однако летом, по благословению духовника, он вновь оставил академию и отправился в Любечский монастырь, основанный прп. Антонием Печерским. Игумен монастыря Никифор (Коханский) отечески принял юношу. Первым послушанием Паисия было переписывание книг, в частности книги прп. Иоанна

Лествичника «Лествицы». Вскоре сюда был назначен новый игумен, который однажды разгневался на молодого послушника за то, что тот подал ему не ту пищу. В гневе настоятель выгнал его из келии. Петр рассудил, что если за малый грех такое ему наказание, то каково будет за больший? Решив оставить обитель, он ночью тайно вышел к Днепру, и, помолившись Богу, по льду перешел на другую сторону реки.

Между тем во все время пребывания Петра в монастыре его мать скорбела об уходе сына. Дабы вернуть его домой, она, наложив на себя пост, стала ежедневно читать акафист Божией Матери. Вскоре ей было открыто, что сын ее Петр непременно будет монахом. Ирина приняла монашество с именем Иулиании в Старопокровском монастыре близ Полтавы. Это освобождало Петра от обязанностей пред родительницей и открывало ему путь к монашеству.

Выйдя из Любеча, Петр по воле Божией достиг обители свт. Николая – это был Медведовский монастырь на реке Тясмин. Здесь в день Преображения Господня в 1741 г. он был пострижен в рясофор с именем Платон. Вскоре, однако, униаты начали гонение на православных. Монахам предложили принять унию. После отказа сделать это власти закрыли монастырский храм, а братия разошлась. Платон вместе с некоторыми из братии ушел в Киевскую лавру. Здесь прозорливый старец Ковальский предрек ему новое странничество. На этот раз инок отправился в Валахию. Путь его странствия пролегал через келии и пещеры подвижников Матроненского монастыря, скитов в Кодрице, Долгоуце, Трейстены. Все эти обители находились под духовным руководством старца Василия Поляномерульского (или Мерлополянского). Видя ревность и смиренномудрие инока, старец Василий предложил ему принять священный сан, на что тот ответил отказом. Послушанием Платона было стеречь монастырский виноград. Однажды молодой инок проспал и не услышал монастырское било. Когда же проснулся, то служба уже совершалась, так что он, укоряемый совестью, не решился войти в храм. Не явился он и к трапезе. Тогда игумен повелел отыскать его и укорил перед братиею. Платон упал перед игуменом «на землю, плача горько, и рыдая неустанно, и прося прощения». После этого события инок, чтобы более не проспать, решил совсем не ложиться на одре, а отдыхать только сидя на лавке.

Следующим местом, куда Господь направил путь своего избранника, был горный скит Кырнул во имя св. архистратига Михаила. Здесь с благословения старца Михаила и начальника скита, иеромонаха Феодосия, началось пустынножительство Платона. К этому времени плодом его странствования по обителям и пустыням Малороссии и Молдо-

Влахии явилось опытное знание различных послушаний, смирение и умная сердечная молитва, которую старец непрестанно совершал до самой своей кончины.

Новое странствие привело его на Святой Афон, где в поисках духовных старцев и руководителей в молитве и знании святоотеческих писаний он обошел многие монастыри и, не найдя таковых, поселился один в пустынном месте, где прожил сорок месяцев. В это время на Афон пришел старец Василий Поляномерульский из Молдавии. Он разыскал юного подвижника в его пустыни и несколько дней и ночей провел в беседах с ним, после чего по просьбам пустынника, которому к тому времени исполнилось 28 лет, постриг его в монашество с именем Паисий.

Первым, кто пришел попросить духовного руководства у еще молодого подвижника, стяжавшего дар духовного рассуждения, был монах Виссарион. Прп. Паисий учил, что истинным наставником может быть только тот, кто сам понуждает себя творить волю Божию: «Иже сотворит и научит, сей велий наречется». Соблюдение заповедей Господних и научение других – таков, по мнению старца Паисия, путь к святости. Он не считал себя достойным учительствовать, поэтому согласился принять Виссариона только в качестве друга, но не ученика, чтобы обоим вместо отца и наставника иметь учение святых отцов Церкви. С таким условием принимал святой Паисий и других братьев. Общим для братии было собирание писаний св. отцов и их переводы на русский язык. Однажды Паисий увидел у монаха-каппадокийца на столе книгу св. Петра Дамаскина , которую тот переписывал. «Не могу сказать, – вспоминал он о своих чувствах, – какой неизъяснимой духовной радости я исполнился, когда увидел ее. Я думал, что на земле вижу небесное сокровище».

Вскоре на месте подвига прп. Паисия со бралось до 12 братий и назрела необх одимость в священнике и духовнике. Афонские подвижники стали пр о сить прп. Паисия принять священный сан. В 1758 г. в возрасте 36 лет состоялась его иерейская хиротония.

С благословения патриарха цареградского Серафима братия переселилась в Ильинский скит монастыря Пантократор. Здесь находили упокоение выходцы из Запорожской Сечи и других мест Украины. Прп. Паисий подвизался на Афоне 17 лет. Начавшиеся со стороны мусульман гонения побудили старца оставить Св. Гору и возвратиться в Молдавию.

С позволения господаря Григория и благословения митрополита Ясского Гавриила он вместе с братией поселяется в Драгомирнский монастырь Св. Духа. Молдо-Влахия стала приютом для монашествующих, которые приезжали из России, где в это время монастыри закрывали, а также из Южной Европы вследствие насильственного насаждения унии. За три года число братии Драгомирнской обители утроилось.

Прп. Паисий сам написал монастырский устав по чину Афонской горы. Обязательным для насельников были нестяжательность, отсечение воли и послушание, умная молитва и чтение книг, рукоделие и доброделание (больница, дом для странников, церковные промыслы и др.). Одним из основных послушаний были переводы и переписка книг. Переводы на славянский язык святоотеческих творений составили свод книг Добротолюбия .

После русско-турецкой войны (1774) территория, на которой располагался Драго- мирнский монастырь, отошла к католической Австрии. Вместе с братией (всего 350 человек) о. Паисий решил уйти в Валахию, в уединенный в горах бедный Секульский монастырь

Усекновения Главы Иоанна Предтечи, который им предоставил Господарь Григорий Гика с благословения митрополита Гавриила. Число братии продолжало умножаться, келии и строения были переполнены. Прп. Паисий обратился к господарю Константину Мурузу с просьбой о помощи в строительстве келий, но тот повелел им переселиться в богатый Нямецкий монастырь. В Секуле осталась часть братии, а другая вместе с прп. Паисием в 1779 г. переселилась в Нямец. Здесь также было введено общежитие, умная молитва, переписка и чтение святоотеческих книг, ежедневное (утром и вечером) исповедание помыслов духовникам. К 1790 г. число братии возросло до тысячи человек, среди которых были представители б о л е е 10 национальностей. В том же году во время посещения монастыря архиепископом Екатеринославским Амвросием прп. Паисий был возведен в сан архимандрита. Особое внимание старец уделял насаждению среди иноков исихастской традиции умн о го делания молитвы

Иисусовой. «Умно-сердечная молитва – для преуспевающих, для средних – пение, т.е. обычные церковные песнопения, и для новоначальных послушание и труд», – говорил он.

Преставился прп. Паисий 15 ноября 1794 г., прожив 72 года. Погребен в Нямецком м онастыре, в соборном храме Вознесения Господня у южной стены. М ногие ученики прп. Паисия по его благословению вернулись в Россию. Сами они и их ученики насадили в российских монастырях практику умного делания и молитвы Иисусовой, что во многом определило духовное возрождение российского монашества в конце XVII в. О со б ой известностью пользуются пустыни Софрониевская и Глинская, Белобережская и Оптина. Оптинские старцы – Моисей, Леонид, Макарий и Амвросий – продолжили и умножили дело, начатое на Афоне, в Нямце и Секуле прп. Паисием Величковским .

За святую, подвижническую жизнь, а также за подвиг возрождения в русском монашестве традиции старчества прп. Паисий был канонизован в лике святых и почитается как молитвенник и учитель умной Иисусовой молитвы. Большую р о ль и по сей день играют собранные им и его учениками древние святоотеческие книги и рукописи, их переводы и издания, главное среди них – «Добротолюбие».

Труды

Восторгнутые класы в пищу души, то есть несколько переводов из святых отцов старца Паисия Величков- ского. М., 1849. Репр: М., 2000.

Крины сельные или Цветы прекрасные, собранные вкратце от Божественнаго писания. О заповедях Божиих и о святых добродетелях архимандрита Паисия Величковского . Одесса, 1910.

Литература

Жизнеописание и подвиг преподобного Паисия Величковского // Жизнеописания достопамятных людей земли Русской. Х -ХХ вв. М., 1992.

Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского . М., 1847.

Житие преподобного Паисия Величковского // Канонизация святых: Поместный Собор Русской Православной Церкви, посвященный юбилею 1000-летия крещения Руси. Троице-Сергиева Лавра, 6 –9 июня 1988. С. 97–105.

Паисий Величковский и начало духовного обновления // История русской святости. М., 1996.

Старцы отец Паисий Величковский и отец Макарий Оптинский и их литературно-аскетическая деятельность. М., 1909.

Известный русский востоковед. Провел в Китае в общей сложности около 30 лет. Происходил из духовного сословия. Окончил духовное училище, затем Казанскую семинарию и Петербургскую духовную академию. В 1839 г. был включен в состав 12-й Пекинской миссии и пробыл в Пекине с 1840 по 1847 г. Затем по рекомендации начальника Миссии архим. Поликарпа (Тугаринова) был отозван в Петербург как кандидат на должность начальника следующей Миссии. В 1848 г. возведен в сан архимандрита и назначен начальником 13-й Миссии (1830–1838). Позднее был назначен настоятелем церкви русского посольства в Риме. В 1865–1878 гг. возглавил 15-ю Миссию. По предложению Географического общества совершил экспедицию в Уссурийский край для этнографических и археологических исследований (1870–1871). В 1878 г. в Пекине серьезно заболел и по совету врачей срочно выехал в Россию морским путем через Европу. Не доехав до России,

6 декабря 1878 г. в Марселе скончался от разрыва сердца. Похоронен в Ницце.

Среди трудов архим. Палладия Кафарова :

Жизнеописание Будды.

Исторический очерк древнего буддизма.

Старинное монгольское сказание о Чингисхане.

Путешествие даосского монаха Чан-чуня на Запад.

Две недели в китайской кумирне.

Старинное китайское сказание о Чингисхане.

Старинные следы христианства в Китае.

Дорожные заметки из Пекина до Благовещенска.

Исторический очерк Уссурийского края // Западное Императорское Русское географическое общество, 1879, т. VIII.

Главный труд архимандрита Палладия – китайско-русский словарь (Пекин, 1889) – окончен старшим драгоманом П.С. Поповым.

Литература

Российская духовная миссия. Пекин. Т. 1–4. СПб., 1852–1866.

Самойлов Н.А. Пекинская духовная миссия во 2-й половине XIX века// Православие на Дальнем Востоке. СПб., 1993.

(См.:http://chinese.orthodoxy.ru/RUSSIAN/book1/mission20.html)

Внук татарина-баскака (баскаками назывались представители ханов Золотой орды в завоеванных землях), принявшего крещение с именем Мартин в г. Боровске. Сын Мартина Иоанн женился на благочестивой девице Фотинии, которая в 1394/5 г. родила мальчика, в св. крещении названного Парфением. Он рано научился читать и преуспел в изучении Св. Писания. От сверстников отличался кротостью и незлобием. На 20-м году жизни принял монашеский постриг с именем Пафнутий в Боровском Покровском монастыре от настоятеля обители Маркелла. Молодой инок был отдан под духовное руководство старцу священноиноку Никите, ученику прп. Сергия Радонежского. Семь лет, до перехода старца в другую обитель, прп. Пафнутий был под его началом, старательно исполнял все монастырские послушания и этим приобрел любовь и уважение братии. После смерти игумена Маркелла в 1431 г. братия и князь Боровский Симеон Владимирович просили прп. Пафнутия принять настоятельство над обителью. Митрополит Фотий возвел его в сан игумена.

Жизнь Преподобный проводил в строгом воздержании, богомыслии и сосредоточенной молитве. Два дня в неделю, в понедельник и пятницу, он ничего не вкушал, по средам разрешал себе только сухоядение, в прочие дни разделял трапезу с братией. Днем он трудился наравне с братией: рубил и носил дрова, копал землю в огороде, плел рыболовные сети, корзины, а ночи проводил в молитве.

Пробыв игуменом обители около 13 лет, при. Пафнутий на 51-м году жизни тяжело заболел и принял великую схиму, и после выздоровления отказался от игуменства, ушел из монастыря и поселился с одним иноком недалеко от Боровска, в густом лесу на берегу реки Протвы, при впадении в нее реки Истерьмы (Истремы). Вскоре к нему стали приходить иноки, которые по благословению Преподобного поселялись в этом уединенном месте. Среди пришедших был 20-летний юноша Иоанн Санин, который принял от него постриг с именем Иосиф и впоследствии стал основателем Волоколамской обители. Среди известных других учеников прп. Пафнутия были старцы Иннокентий, Исаия, Вассиан (впоследствии архиепископ Ростовский) и прозорливый старец Евфимий. Когда число учеников умножилось, был построен деревянный храм в честь Пресвятой Богородицы, освященный по благословению свт. Ионы, Митрополита Московского. Храм был расписан лучшими иконописцами того времени Митрофаном и Дионисием и освящен 26 октября 1466 г. В монастыре имелись иконы письма прп. Андрея Рублева.

За подвижническую и богоугодную жизнь прп. Пафнутий удостоился от Бога дара прозорливости, узнавал мысли и внутреннее душевное состояние человека. Так, в одном неизвестном иноке он прозрел убийцу князя Димитрия Шемяки (это был боярин Иоанн

Котов, который в Великом Новгороде отравил Димитрия Шемяку, а после раскаяния принял монашество). Нередко в видениях ему открывались тайные поступки братии. Имел он и дар духовной рассудительности. Он был духовным наставником не только иноков, но и многих мирян. Святой подвижник хорошо знал церковные правила и давал приходившим к нему спасительные советы. Приняв великую схиму, прп. Пафнутий не совершал Божественной литургии. Только один раз, перед своей кончиной, в день Светлого

Христова Воскресения, когда не было другого священника, он отслужил литургию с духовным трепетом. Его отличала крайняя нестяжательность, он был милостив и нищелюбив. Во время сильного голода при его монастыре ежедневно питалось до тысячи человек, пока не кончились все монастырские запасы. Несмотря на свое высокое благочестие и большой духовный авторитет, прп. Пафнутий претерпел много скорбей от сильных мира сего и особенно от удельных князей.

Еще при земной жизни он прославился чудесным исцелением болящих. За неделю до кончины ему открылся день его исхода в жизнь вечную. Последние дни жизни Преподобного описаны его учеником Иннокентием, воспоминания которого считаются одним из лучших памятников древнерусской духовной письменности.

Прп. Пафнутий скончался 1 мая 1477 г. в 83-летнем возрасте и был погребен по его желанию у дверей храма.

Обитель прп. Пафнутия и после его кончины была одним из духовных центров русского монашества наравне с другими знаменитыми монастырями. Из нее вышли святители Русской Церкви – Нифонт, епископ Суздальский (известный защитник Православия в борьбе с ересью жидовствующих); Вассиан (Топорков), епископ Коломенский;

Макарий, митрополит Московский, а также прп. Давид Серпуховской, основатель Давидовой Вознесенской обители, и Даниил Переславский чудотворец, основатель Переславского Данилова монастыря, прп. Левкий Волоколамский и др.

Причисление к лику святых Русской Церкви прп. Пафнутия совершено на Московском Соборе 1547 г.

Литература

Пимен, архимандрит. Преподобный Пафнутий, Боровский чудотворец. Житие. М., 1899.

Житие преподобного Пафнутия Боровского, писанное Вассианом Саниным. Изд. А. Кадлубовского. Нежин, 1898.

История русской святости. М., 1996.

Полное собрание житий святых, празднуемых Православной Греко-Российской Церковью. Сергиев Посад, 1908.

Филарет (Гумилевский) , архиепископ. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. В 12 кн. СПб., 1885.

Родился в семье священника. В 1787 г. окончил духовную семинарию в Нижнем

Новгороде, где обучался латинскому и древнегреческому языкам (знал их в совершенстве), поэзии, риторике, философии, богословию, географии и математике. В течение трех лет работал учителем в Балахнинском уездном училище. В 1791 г. поступил в Императорский

Московский университет, в котором изучал логику, математику, всеобщую историю и естественное право. Спустя год был определен помощником надзирателя в Санкт-

Петербургский воспитательный дом. В феврале 1793 г. по указу Св. Синода был включен в состав 8-й Православной миссии в Пекине, которую возглавлял архим. Софроний (Гри- бовский), в качестве ученика китайского и маньчжурского языков. Находясь в Пекине, помимо работы в Лифаньюане (китайской Коллегии иностранных дел), активно занимался переводческой деятельностью (в основном с маньчжурского языка). Им были переведены (в ряде случаев начаты переводы и завершены уже позднее): «Цзычжи тунц-зянь ганму» (доминский период), раздел «Бэньцзи» из «Юаныпи», «Журнал, веденный в Пекине по случаю прибытия из Российского государства посланника Николая Гавриловича

Спафария», «Описание дел Джунгарии», «Падение Минской, а начало Маньчжурской, в Китае царских династий, или «Жизнь изменника Лидзычина» и некоторые другие работы. Именно в этот период своего пребывания в Пекине П.И. Каменский вынес впечатление о том, что «Пекин для ученых миссионеров есть прекрасная школа, рай, а для невежд учительнейшая неволя». Значительное место в научном наследии Каменского этого периода отведено рецензированию синологической продукции отечественных и зарубежных исследователей. Особенно интересны его заметки, посвященные работам известного французского миссионера-иезуита ЖМ. Амьё (1718–1793).

Познания в китайском и маньчжурском языках Каменского, как и других учеников

Миссии, при возвращении в Россию были высоко аттестованы ургинским ваном, который имел с ними беседу специально на этот предмет. Именно Каменского предполагал оставить переводчиком в своем ведомстве тогдашний иркутский генерал-губернатор

И.Б. Пестель. Однако центральное правительство, испытывая недостаток в квалифицированных переводчиках, в апреле 1809 г. определило его вместе с С.В. Липовцовым в штат чиновников Азиатского департамента Коллегии иностранных дел. В 1816 г. он производится в чин коллежского асессора и возводится в дворянское достоинство. Тогда же Высочайшим именным указом он был определен в состав попечительного комитета Императорского человеколюбивого общества и как член его являлся попечителем Галерного селения. В 1818 г. он был избран на должность директора комитета Российского Библейского общества. Находясь на гражданской службе, Каменский продолжал активно заниматься научной деятельностью. Большой международный резонанс получила его идея, связанная с попытками издания пятиязычного (маньчжурско-монгольско-китайско-русско-латинского) словаря, пробный оттиск первых листов которого был выпущен в типографии Н. Греча.

Приблизительно в те же годы ученый-синолог осуществил перевод книги «Тайшан» (опубликована в «Журнале министерства народного просвещения» в 1821 г.). Параллельно в Санкт-Петербургской духовной академии он читал курс по современной истории

Китая.

Наглядным проявлением признания заслуг П.И. Каменского в научной сфере явилось его избрание в 1819 г. членом-корреспондентом Санкт-Петербургской Императорской академии наук по разряду литературы и древностей Востока. Он также являлся членом

Вольного экономического общества, Вольного общества любителей науки и художеств,

Парижского Азиатского общества и Копенгагенского общества северных антиквариев.

Именно Каменский явился автором проекта той инструкции (с небольшими добавлениями иркутского генерал-губернатора Н.И. Трескина), которая и стала основой деятельности Православной миссии в Китае. Главными среди ее пунктов были следующие: забота о сохранении и приумножении православной паствы в Китае, правильная постановка учебных занятий и сбор материалов всеми без исключения членами Миссии по интересующим русское общество и правительство отраслям знания, «сохранение в

Миссии отменного порядка, столь уважаемого в Китае», соответственно через это

«снискание благорасположения начальствующих чинов и доверенных лиц» китайского правительства. Скорее всего, данное обстоятельство, свидетельствующее об очень глубоком и всестороннем знании дела, а также личные качества составителя инструкции дали повод его непосредственному начальству предложить Каменскому возглавить новую Миссию. Учитывая, что руководителем Миссии должно быть лицо непременно духовного звания, Павел Каменский избрал монашество (этому способствовало также и то, что он был холостым), и 3 мая 1819г. принял постриг с именем Петр от митрополита Санкт-Петербургского Михаила, 8 мая был рукоположен в иеродиакона, затем в иеромонаха, а 15 мая произведен в архимандрита. Тогда же ему был пожалован бриллиантовый наперсный крест.

Перед отъездом Миссии члены ее удостоились Высочайшей аудиенции. Во время приема архим. Петр сказал, что будет просить на предлежащий ему подвиг помощи у Господа, на что Государь Александр Павлович ответствовал псаломски: «Гласом моим ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея» и добавил: «часто так взывал я ко Господу, и Той всегда выслушивал меня».

Из Санкт-Петербурга члены Миссии выехали 28 декабря 1819 г., причем часть из них поехала попрощаться с родными. Все вместе они собрались уже в Казани и прибыли в Иркутск 20 февраля 1820 г., где тепло и любезно были встречены генерал-губернатором

Сибири М.М. Сперанским. 31 августа 1820 г. Миссия пересекла границу Российской

Империи. 1 декабря того же года прибыла в китайскую столицу. В пути Миссию сопровождали чиновник 8 класса Азиатского департамента Министерства иностранных дел Е.Ф. Тимковский в качестве ее пристава и отряд сибирских казаков из 29 человек во главе с офицером 14 класса Е.И. Разгильдеевым. В распоряжение Миссии были предоставлены 10 крытых повозок, 6 одноколок, 85 верблюдов, 150 лошадей и 28 быков, часть из которых была подарена бурятами.

На редкость удачным оказался подбор участников миссии. В нее вошли: иеромонах

Вениамин (Морачевич), иером. Даниил (Сивиллов), причетники Н. И. Вознесенский и А.И. Сосницкий, врач И.П. Войцеховский, студенты К.Г. Крымский и З.Ф. Леонтьевский.

Исключением были двое: иеродиакон Израиль, который, будучи лишен, по всей видимости, тех качеств бескорыстия и подвижничества, которыми в полной мере обладал сам архимандрит, получил крайне нелестную оценку своего начальника, и студент В.К Абрамович. Правда, вскоре оба вернулись в Россию. С первых же шагов деятельности новой Российской православной миссии особенно остро встала проблема взаимоотношений с членами предшествующей Миссии, связанной с разбирательством ее дел, весьма запущенных по церковной и административно-хозяйственной части. Достаточно упомянуть, что за 15 лет работы 9-й Миссии было обращено в Православие только 23 человека. Всю ответственность за раздоры и развал Миссии Каменский полностью возложил на архимандрита Иакинфа

(Бичурина).

Самое пристальное внимание в деятельности 10-й Российской православной миссии уделялось проповеди христианства среди вновь окрещенных албазинцев, общее число которых в 1831 г. составляло 94 человека. О положении дел Миссии архимандрит Петр

(Каменский) писал 2 февраля 1823 г. в Св. Синод: «Миссия наша находится в самом цветущем состоянии... Успенская обитель внутри возобновлена и вне прочно устроена, при ней для воззвания албазинцев из идолопоклонства открыто училище... албазинцы довольно с нами уже сблизились знакомством, и в вере предвидится оживление. Обучающиеся дети со временем могут лучшими быть отцов своих учителями».

Учет местных особенностей обусловил внесение ряда изменений в совершение служб и таинств. Таинство крещения совершалось через обливание святой водой. Был снят запрет на потребление некоторых видов пищевых продуктов во время поста (молока и масла), исключая Великий пост . Изменился внешний облик священника: обязательным условием стало бритье головы и бороды, ношение в повседневной жизни китайского платья. И, главное, именно при архимандрите Петре литургия стала совершаться на китайском языке.

Среди ценных пополнений библиотеки Миссии нужно считать работы ее самих членов. Учитывая недостаток христианской литературы на китайском и маньчжурском языках, члены Миссии во главе с архимандритом активно занялись переводческой деятельностью. По пути на родину архим. Петр переводил китайско-маньчжурский фразеологический словарь «Цинвэнь дяньяо» (1793), который завершил 31 декабря 1831 г. уже в

Иркутске. Видимо, в это же время им был завершен перевод и окончательная редактура китайской и маньчжурской частей трехъязычного словаря «Саньхэ бяньлань», над которым он работал совместно с В. Новоселовым, осуществившим перевод монгольской части. Скорее всего во второй «пекинский» период Каменский подготовил к печати «Большой русско-китайский словарь» в трех томах с образцами перевода на китайский язык отдельных фраз преимущественно богословского характера. Среди работ остальных членов Миссии нужно также назвать перевод трех первых частей «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, выполненный З.Ф. Леонтьевским.

Во время 10-й миссии архим. Петр на свои собственные средства активно закупал книги на китайском, маньчжурском и монгольском языках, свыше ста экземпляров которых он впоследствии подарил различным учреждениям России (Санкт-Петербургской духовной академии, Азиатскому департаменту МИД, Санкт-Петербургской публичной библиотеке, Московскому университету, духовной семинарии и гимназии г. Иркутска, Нерчинскому училищу монгольского языка и др.). Только в октябре 1825 г. он переслал в Св. Синод целый ящик книг Ветхого Завета на китайском языке.

Важной областью в деятельности 10-й миссии, как и предшествующих, оставалась проблема установления правильных и нормальных отношений с цинскими властями.

Немалую роль в этом сыграли авторитет и обаяние самого архимандрита. Большую популярность Миссии придала самоотверженная работа врача И.П. Войцеховского во время эпидемии чумы, которая свирепствовала в Пекине в 1820–1821 гг., а также успешное излечение им одного из родственников богдыхана. На почетной доске, поднесенной врачу по этому случаю 14 ноября 1829 г., была написана памятная надпись. Нужно отметить и систематическую, грамотно, но вместе с тем строго и жестко организованную (из-за нерадивости местных учеников) преподавательскую деятельность иером. Вениамина (Морачевича) в школе русского языка при Лифаньюане. Другой насущной проблемой оставались взаимоотношения с представителями остальных христианских конфессий и орденов в Пекине. У членов Миссии сложились добрые отношения с представителями католической миссии. Как видно из письма Н. И. Вознесенского протоиерею Петропавловского собора Ф. С. Песоцкому , после кончины 2 октября 1826 г. суприора южной соборной коллегии нанкинский епископ КП. Перейра подарил нашей Миссии его библиотеку. О большой заинтересованности католических миссионеров в дружественных контактах с членами нашей Миссии свидетельствуют также З.Ф. Леонтьевский и иеромонах Вениамин (Морачевич).

Члены 10-й миссии после возвращения ее из Китая 3 сентября 1831 г. были награждены и получили продвижение по службе. Архим. Петр за беспорочную и самоотверженную службу в качестве начальника 10-й Российской православной миссии в Пекине был награжден орденом Св. Анны 1-й степени (первым среди духовных лиц подобного сана). Орден Св. Владимира 3-й степени он получил, еще находясь в составе миссии. Его прочили на архиепископскую кафедру в Астраханскую губернию. Однако он предпочел удалиться на покой в Феодоровскую обитель г. Городца (Нижегородская губ., Балахнинский уезд), где по преданию умер вел. кн. Александр Ярославич Невский после возвращения из своей поездки в Золотую Орду к Берке-хану, приняв монашеский обет под именем Алексия 14 ноября 1263 г.

Последние годы своей жизни П.И. Каменский провел в деятельных заботах по восстановлению этого монастыря; на реализацию своего замысла он тратил значительную часть пенсии и имущества, в том числе подаренный ему императором Николаем I бриллиантовый перстень.

Православный пастырь Китая закончил свой земной путь 17 мая 1845 г.

Литература

Китайский благовестник. 1685–1935: Юбилейный сборник, посвященный 250-летию со дня основания Российской православной миссии в Китае. Пекин, 1935.

Материалы для истории Российской духовной миссии в Пекине / Под ред. Н.И. Веселовского. Вып. 1. СПб., 1905. С. 48.

Можаровский А К истории нашей духовной миссии в Китае (архимандрит Петр Каменский) // Русский архив,

1886, № 7. С. 412.

Скачков К.А. Потомки албазинцев в Пекине // Русский художественный листок, 1859, № 2. С. 9.

Прп. Савва происходил из Тверского княжества, из Кашина и был вторым из восьми сыновей боярина Ивана Васильевича Борозды, из рода славного и всеми уважаемого. С юных лет Савва был добродетелен, подражал иноческим подвигам и, приняв постриг в одном из тверских монастырей, безропотно нес различные монастырские послушания. Он отличался необыкновенным смирением и вызывал глубокое почтение и у мирских жителей, и у монахов. Монахи почитали его за ангела и избрали игуменом. Но Савву тяготила слава человеческая, и, покинув родные места, он долгое время жил в совершенной безвестности, а позже, ревнуя о высших подвигах, отправился на Афон.

По возвращении с Афона под видом бедного неизвестного странника он, руководимый Богом, пришел на реку Вишеру, водрузил крест, устроил небольшой шалаш и стал вести отшельническую жизнь. Однажды проходивший мимо житель Новгорода увидел Преподобного погрузившимся в глубокую молитву и как бы не чувствующим, что все лицо его покрыто комарами. Изумленный прохожий поведал другим о случившемся, и все поняли, что отшельник – истинно Божий человек. Но Савва удалился в еще более уединенное место, продолжая упражняться в посте и молитве, проводя жизнь, исполненную лишений. Молва же о святой жизни Преподобного распространилась по окрестностям, и соседние жители стали приходить к нему с посильными приношениями.

Слух о святом угоднике Божием дошел до архиеп. Иоанна, бывшего тогда на Новгородской кафедре, и он послал разузнать о прп. Савве, кто и каков он. Уразумев в Савве человека духовного, сам отправился на встречу с ним. Смирение и нестяжательность Саввы покорили Святителя, он полюбил Блаженного и оказывал ему помощь всем необходимым.

Задумав основать обитель, Савва своими руками строил кельи для приходивших иноков. Однажды по внушению дьявола пришли к нему разбойники с коварным намерением. Он же, прозрев их замысел, попросил их помочь ему поднять дерево, при этом велел им взяться за тонкий конец, а сам взялся за толстый. Разбойники так и не смогли сдвинуть с места свой конец, а Савва один поднял дерево, чем и поразил их, и они со стыдом и страхом поспешили удалиться.

Позже Савва с братией поселились у реки Вишеры и соорудили и освятили церковь в честь Вознесения Господня. По устроении обители прп. Савва поставил себе столп и, взойдя на него, всю седмицу до субботы проводил на нем в посте и молитве; в субботу же сходил со столпа к братии, причащался с ними Святых Тайн, выстаивал воскресную службу, разделял трапезу и после душеполезного поучения вновь всходил на столп до следующей субботы. Живя на столпе, Савва хранил обитель своими молитвами. Однажды к монастырю подошли разбойники, чтобы разграбить его, но святой, поняв их злой умысел, стал стучать жезлом по стене, обратив их в бегство. К прп. Савве продолжали отовсюду стекаться иноки и миряне ради пользы духовной. Перенося суровые лишения и скорби, прп. Савва сильно заболел. Призвав к себе всю братию, он обратился к ним с наставлением. «В чем вы видели меня подвизающимся, то и сами творите», – сказал им старец. Преемником своим он назначил своего ученика Андрея, известного строгой, подвижнической жизнью.

Скончался Преподобный 1 октября 1461 г. в глубокой старости, в возрасте 80 лет.

Литература

Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М., 1855. Переизд.: Париж, 1965.

Кудрявцев М. История православного монашества в Северо-Восточной России со времен преподобного Сергия. М., 1881.

Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Смолин И. К. Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Северная Фиваида // История русской святости. М., 2003.

Точно не известно, откуда был родом Савва Крыпецкий, Псковский чудотворец.

В Россию он прибыл в середине XV в., как полагают, из Сербии или с Афонской горы. Сначала поселился близ Пскова, в монастыре Пресвятой Богородицы, а оттуда отправился в славившийся тогда монастырь на Толву, к прп. Евфросину, где стал его ревностным учеником. Приняв благословение своего духовника, прп. Савва удалился в место, называемое Крыпцы, в пустынное безмолвие при небольшом озере на холме, окруженном мхами и лесами, где несколько лет подвизался в посте и молитве. По мере того как в нему стали собираться искатели духовной жизни, он по их просьбе основал обитель. В ее центре была создана деревянная церковь во имя ап. Иоанна Богослова с приделом во имя св. Саввы, архиепископа Сербского. От игуменства прп. Савва отказался.

В обители был введен общежительный устав, по которому никому из братии не дозволялось что-либо иметь у себя в келии.

Бояре и богатые горожане Пскова делали вклады для устройства Крыпецкой обители. Сам князь Ярослав Васильевич Оболенский много жертвовал в пользу обители и еженедельно приезжал туда ко всенощному бдению. В знак благодарности за исцеление своей супруги от недуга по молитвам прп. Саввы, в 1478 г. князь даровал землю, на которой был построен монастырь, и приказал построить мост через болота и мхи до обители Святого, который получил название «мост Ярославля».

28 августа 1478 г. прп. Савва скончался и был погребен близ монастырской церкви.

В 1547 г. обретены были его нетленные мощи. Вскоре после этого прп. Савва был канонизирован Московским Собором, на котором было засвидетельствовано множество чудес от его мощей. Св. мощи его почивают под спудом в Крыпецком монастыре. Многие притекающие с верою к святым мощам старца получали исцеление не только от душевных, но и от телесных недугов: беснования, глубокой язвы, горячки, скорченных конечностей, головной и зубной боли.

Литература

Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского , с доп., объяснит, прим, и изображениями святых. В 12 кн., 2 кн. доп. М , 1903–1916. Репр.: М., 1991–1994.

Кудрявцев М. История православного монашества в Северо-Восточной России со времен преподобного Сергия. М., 1881.

Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894.

Самбикин Димитрий. Месяцеслов святых, всею Русскою Церковию или местночтимых, и указатель празднеств в честь икон Божией Матери и святых угодников Божиих в нашем отечестве. Вып. 1 –4 (сентябрь-декабрь). Каменец-Подольск, 1892–1895 (П ри бавление к Подольским епархиальным ведомостям). Вып. 5 –12 (январь-август). Тверь, 1897–1902 (Прибавление к Тверским епархиальным ведомостям).

Смошч И.К. Русское монашество, 988–1917. М., 1997.

Первым местом иноческих подвигов прп. Савватия был Кирилло-Белоезерский монастырь. Проводя жизнь свою в посте, бдении и молитвах, он служил назидательным примером для всех иноков. Послушание игумену и братии и прилежное исполнение монастырских служб приобрело ему уважение и любовь со стороны знавших его. Но, не терпя славы человеческой, смиренный инок замыслил удалиться из монастыря в уединенное место. Дошел до него слух, что на озере Нево (ныне Ладожское), на острове

Валааме есть пустынный монастырь Преображения Господня, в котором иноки, приобретая нужное для жизни трудами рук своих, отличаются особенною строгостию своих подвигов. Савватий просил игумена и братию отпустить его туда, куда влекло его желание сердца, и получив благословение их, переместился в Валаамский монастырь. Но смиренная душа его и здесь не обрела покоя: скоро он своими подвигами превзошел всех и опять слава и удивление со стороны сподвижников его были уделом добродетельного инока.

Савватий начал искать еще более уединенное место. Возвеселилась пустыннолюбивая душа его, когда он узнал, что на далеком Севере, в море, есть необитаемый Соловецкий остров, отстоящий от берега на значительное пространство. Настоятель и братия, любя Преподобного, не хотели лишиться сожительства его и усердно просили не оставлять их. Савватий же не смог преодолеть тайного влечения своего духа и, помолившись Богу, ночью ушел из монастыря и направился к Соловецкому острову. Достигнув морского берега, он получил от местных жителей подробные сведения о цели своего путешествия. Остров, говорили ему, отстоит от берега далеко, и путь к нему по бурному морю весьма опасен; в окружности около ста верст и имеет рыбные озера, пресную воду, горы, леса, но необитаем именно по причине неудобства сообщения с берегом; изредка посещают его рыбаки и, кончив свое дело, опять оставляют. Такие рассказы воспламеняли дух Савватия: Преподобный видел, что именно там, на Соловецком острове, он достигнет желаемого безмолвия и уединения. Поняв намерение инока, прибрежные жители представляли ему неудобства жизни на пустынном острове:

«Чем ты будешь там питаться и одеваться! Как ты будешь жить в таком отдалении от людей?» Но старец всю надежду полагал на Господа. Скоро Промысл Божий указал ему и будущего сожителя на Соловецком острове. Пришедши к реке Выге, Савватий нашел инока Германа, проживавшего при часовне, который подтвердил все слышанное старцем от прибрежных жителей. Тогда они оба уговорились плыть на остров и для этого заготовили лодку, съестные припасы и орудия, необходимые для жизни в пустом месте.

Плавание их было спокойное: Господь, видимо, благословлял намерение иноков. С какою радостию они увидели необитаемый остров, с каким восторгом вышли на берег! Недалеко от берега они нашли озеро и место, которое показалось им удобным для жительства.

Здесь они водрузили крест, поставили келию и поселились. Приобретая себе скудное пропитание трудами рук своих, они пребывали в постоянной молитве и славословии

Господа.

К утешению пустынников, Господь особенным знамением показал будущее предназначение Соловецкого острова. Прибрежные жители стали завидовать Преподобным, считая себя наследственными владельцами всего прибрежья и островов Белого моря. И вот по общему совету один рыбак с женою и со всем домом приплыл на остров и поселился недалеко от кельи иноков. Савватий и Герман не прерывали порядка своей жизни. Раз, в воскресный день, рано утром, окончив келейное правило, Савватий с кадильницею вышел из кельи покадить крест, водруженный по прибытии на остров, и услышал громкий плач как бы от лица, подвергаемого биению. В ужасе, думая, что ему это показалось, Преподобный возвратился в келью и рассказал своему сожителю о слышанном вопле. Герман, выйдя из кельи, также услышал стоны и крики и пошел туда, откуда они раздавались, увидел женщину в слезах, которая рассказала ему, что шла на озеро к своему мужу и встретила двух светлых юношей; они схватили ее, стали бить прутьями, говоря: «Уходите с этого места; вам нельзя здесь жить, потому что по воле Божией оно предназначено для проживания иноков». После этого юноши сделались невидимы. Герман передал Савватию все слышанное от женщины, и оба прославили Бога. Рыбак, устрашенный видением, взяв жену и имущество, отплыл обратно в село, где прежде жил. С этого времени никто из мирских людей не дерзал селиться на острове.

Протекло несколько лет уединенной жизни преподобных на пустынном острове. Душа прп. Савватия нашла себе здесь покой и безмолвие, к которым стремилась с такою твердостью и постоянством. Когда Герман отплыл на реку Онегу для приобретения жизненных потребностей, Савватий остался на острове совершенно один – пред лицом всевидящего Бога, Который зрел его терпение, молитвенные труды, духовные подвиги. Утешаемый посещением св. ангелов, Преподобный упражнялся в непрестанном богомыслии и с каждым днем все более созревал для вечности.

Предчувствуя приближение своей кончины, прп. Савватий пожелал причаститься

Св. Таин. Он сел в небольшую лодку и поплыл к берегу. После двухдневного плавания вышел на сушу и направился к часовне на реке Выге, где в то время находился иг. Нафанаил, прибывший для посещения православных христиан. По устроению Божию игумен, идучи к одному больному для Причащения, встретил Соловецкого пустынника на пути к

Выге – и эта встреча много обрадовала того и другого: Савватий утешался, что нашел искомое, а Нафанаил с веселием смотрел на седины и постническое лицо Преподобного, о котором так много слышал. «Прошу тебя, отец, – говорил прп. Савватий, – отьими грехи, которые исповедую тебе, властию, данною тебе от Бога, и сподоби меня причащения св. Таин – давно я уже желаю усладить свою душу этою Божественною пищею. Напитай меня ею теперь. Христос Бог указал мне тебя для очищения согрешений, сделанных мною во всю жизнь мою – словом, делом и помышлением». Нафанаил отвечал: «Бог простит тебе, брат». И, помолчав, в удивлении, со слезами произнес: «О, если бы я имел грехи твои, Преподобный!» Савватий продолжал: «Конец жизни моей приблизился, прошу тебя, немедля сподоби меня Божественного причащения ». Игумен предлагал Преподобному идти к часовне и подождать там до утра, пока он возвратится от больного. «Отец,– говорил Савватий,– не откладывай до завтра, мы не знаем, будем ли еще живы сегодня, а что будет дальше, как нам знать?» Нафанаил, исполняя желание Преподобного, причастил его и, братски облобызав, просил подождать в часовне своего возвращения. Долго и усердно Преподобный молился, благодаря Бога за причащение и все милости Его, и потом, войдя в келью, стал приготовляться к отшествию из этой жизни.

В то время пристал к берегу, близ часовни, плывший с товаром новгородский купец Иоанн. Он нашел в келье прп. Савватия, который, вступив в беседу с купцом, поучал его нищелюбию, милосердию и другим добрым делам. Иоанн предлагал старцу на нужды от своего имения, но тот ничего не хотел взять и сказал ему: «Сын мой, останься здесь до утра, – увидишь милость Божию и благополучно отправишься в путь». Иоанн не хотел ждать другого дня, стал собираться в дорогу; но вдруг по