(1 Фес. 5, 9–13, 24–28; Лк. 12, 2–12)

«Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь» (Лк.12:4–5). Самый большой у нас страх – смерти. Но Господь говорит, что страх Божий должен быть выше страха смертного. Когда так сложатся обстоятельства, что необходимо или потерять жизнь, или поступить против внушений страха Божия – лучше умри, но не иди против страха Божия; потому что если пойдешь против страха Божия, то по смерти телесной, которой все-таки не миновать, встретишь другую смерть, которая безмерно страшнее всех страшней­ших смертей телесных. Если б это последнее имелось всегда в мысли, страх Божий не ослабевал бы в нас и не было бы у нас никаких дел, противных страху Божию. Положим, что восстают страсти. В то время когда они восстают, совесть, оживленная страхом Божиим, требует идти им наперекор; отказ требованию страстей кажется расставанием с жизнью, убиванием тела. Потому-то, когда возродятся последнего рода тревожные чувства и начнут колебать совесть, поспеши восставить страх Божий и страх суда Божия с его последствиями. Тогда опасение страшнейшей смерти прогонит опасение смерти слабейшей, и тебе легко будет устоять в требованиях долга и совести. Вот как исполняется то, что сказано у Премудрого: «помни последняя твоя, и во веки не согрешишь» (Сир.7,39).