Преподобный Леонид Устьнедумский, иеромонах

Крат­кое жи­тие пре­по­доб­но­го Лео­ни­да Усть­не­дум­ско­го

Лео­нид ро­дил­ся в 1551 го­ду в Нов­го­род­ской об­ла­сти, По­шехон­ско­го уез­да в Ще­кин­ской ве­си, от от­ца се­ля­ни­на, име­нем Филип­па, и ма­те­ри Ека­те­ри­ны. Имея от ро­ду око­ло 50 лет, ви­дел он чуд­ный сон, по­веле­вав­ший ему ид­ти в быв­шую на Двине Мор­жев­скую Ни­ко­ла­ев­скую пу­стынь и взять от­ту­да ико­ну пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы Оди­гит­рии, пе­ре­не­сти ее в Усоль­ский (ныне Соль­вы­че­год­ский) уезд на ре­ку Лу­зу к Ту­рине го­ре и там, устро­ив храм во имя ико­ны Оди­гит­рии, оста­вать­ся. По­чи­тая это от­кро­ве­ние слу­чай­ным сно­ви­де­ни­ем, Лео­нид не ре­шал­ся на ис­пол­не­ние и вме­сто то­го по­шел в быв­ший Нов­го­род­ский Ко­зе­о­зер­ский (Ко­же­озер­ский) мо­на­стырь, по­стриг­ся (1603 г.) и жил там це­лый год. От­ту­да от­пра­вил­ся в Со­ло­вец­кий мо­на­стырь, так­же про­жил три го­да, труж­да­я­ся в пе­карне; на­ко­нец бу­дучи убеж­ден по­вто­ря­ю­щим­ся ему сно­ви­де­ни­ем, по­шел в Ни­ко­ла­ев­скую Мор­жев­скую пу­стынь и, про­быв там це­лый год в мо­на­стыр­ских тру­дах, от­крыл на­сто­я­те­лю ви­де­ние свое. По­лу­чив ико­ну Оди­гит­рии, Лео­нид по­шел на на­зна­чен­ное ме­сто к ре­ке Лу­зе и по­се­лил­ся близ Ту­ри­ной го­ры, при ре­ке Яку­ши­це, в хи­жине, из хво­ро­ста спле­тен­ной. Но та­мош­ние жи­те­ли из­гна­ли его, и он ото­шел по ре­ке Лу­зе от­ту­да на два по­при­ща; с по­мо­щью од­но­го се­ля­ни­на сру­бил се­бе кел­лию и близ нее устро­ил ча­сов­ню; по­сле то­го схо­дил в Ро­стов для ис­про­ше­ния от мит­ро­по­ли­та Ро­стов­ско­го Вар­ла­а­ма ан­ти­мин­са и бла­го­сло­ве­ния на устро­е­ние церк­ви. По­лу­чив ан­ти­минс, он воз­вра­тил­ся на ме­сто, по­свя­щен­ный в иеро­мо­на­ха; со­здал (1608 г.) де­ре­вян­ную цер­ковь во имя Вве­де­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри, и по­ста­вил в хра­ме вы­ше­по­мя­ну­тую ико­ну Оди­гит­рии. Бо­ло­та, окру­жав­шие устро­ен­ную им оби­тель, де­ла­ли ее неудоб­ною для об­ще­жи­тия; для осу­ше­ния оных Лео­нид про­ко­пал от ре­ки Лу­зы ка­нал в Чер­ное озе­ро и про­звал его Неду­мою ре­кою по сле­ду­ю­ще­му слу­чаю. При ры­тии ка­на­ла Лео­нид ужа­лен был зме­ею. В ми­ну­ту уязв­ле­ния ро­ди­лась мысль о ги­бель­ных по­след­стви­ях яда и при­ве­ла бы­ло Лео­ни­да в страх. Вдруг воз­ло­жа упо­ва­ние на Бо­га, ре­шил­ся он об опас­но­сти не ду­мать и остал­ся здо­ров. То­гда пре­по­доб­ный при­сту­пил к но­вой ра­бо­те. Он про­ко­пал еще два ка­на­ла: от Чер­но­го озе­ра до Свя­то­го, а от Свя­то­го озе­ра до Чер­ной реч­ки; та­ким об­ра­зом эту реч­ку, вы­те­ка­ю­щую из непро­хо­ди­мых лес­ных бо­лот, про­вел в ре­ку Лу­зу. Но несмот­ря, од­на­ко, и на этот со­вер­шен­ный труд, нель­зя бы­ло осу­шить ме­сто, ибо ве­сен­няя во­да во вре­мя раз­ли­ва ре­ки Лу­зы по­топ­ля­ла мо­на­стырь. Это за­ста­ви­ло пе­ре­ве­сти оби­тель на один мыс над Чер­ным озе­ром при реч­ке Неду­ме. На но­вом ме­сте по­ста­вил Лео­нид с бла­го­сло­ве­ния Ро­стов­ско­го мит­ро­по­ли­та цер­ковь Вве­де­ния с при­де­лом ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы, на­ре­чен­ной Пят­ни­цы. Цер­ковь Вве­ден­ская освя­ще­на ар­хи­манд­ри­том Устюж­ско­го Ар­хан­гель­ско­го мо­на­сты­ря Ар­се­ни­ем 1652 г. мая 25. По устро­е­нии Усть­не­дум­ской оби­те­ли пре­по­доб­ный Лео­нид скон­чал­ся в 1654 г. 17 июля, на 105 го­ду от рож­де­ния. Вла­ся­ни­ца его до­ныне со­хра­ня­ет­ся в быв­шей мо­на­стыр­ской, а ныне при­ход­ской Бо­го­ро­диц­кой церк­ви. В мо­на­сты­ре, с са­мо­го его ос­но­ва­ния пре­по­доб­ным Лео­ни­дом, бы­вал съезд бо­го­моль­цев в де­вя­тую пят­ни­цу по Па­схе.

Пол­ное жи­тие пре­по­доб­но­го Лео­ни­да Усть­не­дум­ско­го

Пре­по­доб­ный Лео­нид Усть­не­дум­ский ро­дил­ся в 1551 го­ду в По­ше­хон­ско-Яро­слав­ской зем­ле в се­мье бла­го­че­сти­вых кре­стьян Филип­па и Ека­те­ри­ны. Ро­ди­те­ли вос­пи­та­ли сы­на в стра­хе Бо­жи­ем и на­учи­ли его чте­нию. До 50-лет­не­го воз­рас­та он за­ни­мал­ся зем­ле­де­ли­ем, тру­ды ко­то­ро­го не про­шли бес­след­но для осталь­ной его жиз­ни: они вы­ра­бо­та­ли из него че­ло­ве­ка с вер­ным взгля­дом на пред­ме­ты, рас­ши­ри­ли его кру­го­зор и укре­пи­ли во­лю. Бли­зость к при­ро­де и за­ня­тие зем­ле­де­ли­ем, ста­вив­шее че­ло­ве­ка в пол­ную от нее за­ви­си­мость и по­буж­дав­шее зем­ле­дель­ца на­де­ять­ся чест­но­го пло­да ( Иак.5,7 ) сво­их тру­дов толь­ко от щед­рот От­ца Небес­но­го, на­учи­ли его тер­пе­нию и со­хра­ни­ли в нем дет­скую про­сто­ту серд­ца, сде­лав­шую его до­стой­ным ду­хов­ных от­кро­ве­ний.

Неиз­вест­но, ду­мал ли пре­по­доб­ный Лео­нид оста­вить свои зем­ле­дель­че­ские за­ня­тия и по­свя­тить се­бя ино­че­ской жиз­ни. Но од­на­жды в 1603 го­ду пре­по­доб­ный удо­сто­ил­ся во сне яв­ле­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри. Она по­ве­ле­ла ему ид­ти на ре­ку Дви­ну, в Мор­жев­скую Ни­ко­ла­ев­скую пу­стынь, не­по­да­ле­ку от Хол­мо­гор в Ар­хан­гель­ской зем­ле, взять там Ее ико­ну Оди­гит­рия и пе­ре­не­сти на ре­ку Лу­зу к Ту­рин­ской го­ре (в пре­де­лы совре­мен­ной Ки­ров­ской об­ла­сти) и, по­стро­ив в честь ее храм, оста­вать­ся при нем до кон­чи­ны. Пре­по­доб­ный Лео­нид, счи­тая се­бя недо­стой­ным осо­бо­го Бо­же­ствен­но­го от­кро­ве­ния, по­ло­жил от­не­стись к яв­ле­нию как к обыч­но­му сну и ни­ку­да не по­шел. Так он сде­лал по сво­е­му ве­ли­ко­му ду­хов­но­му опа­се­нию, осмот­ри­тель­но­сти и вы­со­ко­му сми­ре­нию.

Од­на­ко вско­ре, оста­вив свои за­ня­тия и несмот­ря на пре­клон­ные ле­та, он от­пра­вил­ся в Ко­же­е­зер­ский мо­на­стырь в Ар­хан­гель­ской зем­ле и при­нял там мо­на­ше­ский по­стриг. По­сле ос­но­ва­ния мо­на­сты­ря в 1565 го­ду пре­по­доб­ным Се­ра­пи­о­ном († 27 июня 1611 г.) тре­тьим игу­ме­ном в 1643–1646 гг. был там Ни­кон, впо­след­ствии Пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си. Для то­го, чтобы с пер­во­го же ра­за оста­вить мир­ские при­выч­ки, ис­пы­тать все скор­би и ли­ше­ния и ви­деть на де­ле всю труд­ность и тес­но­ту ино­че­ско­го пу­ти, не на­доб­но бы­ло ис­кать дру­го­го ме­ста, кро­ме этой, вновь воз­ни­кав­шей то­гда оби­те­ли, на­хо­див­шей­ся в стране бед­ной и су­ро­вой, окру­жен­ной во­да­ми пу­стын­но­го озе­ра и уда­лен­ной от жи­лищ че­ло­ве­че­ских. Пре­по­доб­ный Лео­нид про­жил здесь око­ло го­да, ис­пол­няя по­слу­ша­ние ке­ла­ря, под­ви­за­ясь вме­сте с бра­ти­ей оби­те­ли в усло­ви­ях су­ро­во­го кли­ма­та и по­сто­ян­но ис­пы­ты­вая недо­ста­ток в пи­ще. Его ду­хов­ным ру­ко­во­ди­те­лем был пре­по­доб­ный ста­рец Се­ра­пи­он. Ни­ко­гда, ко­неч­но, пре­по­доб­ный Лео­нид не рас­стал­ся бы с ним и не вы­шел из пу­стын­ной оби­те­ли, ес­ли бы ему не по­вто­ри­лось преж­нее сно­ви­де­ние, по­веле­вав­шее ид­ти в Мор­жев­скую пу­сты­ню и пе­ре­не­сти на Лу­зу ико­ну Оди­гит­рии. То­гда он в недо­уме­нии и стра­хе ни­ко­му не по­ве­дал о ви­де­нии, вы­шел из Ко­же­е­зер­ской оби­те­ли и, идя по ре­ке Оне­ге, до­шел до мо­ря и от­пра­вил­ся в Со­лов­ки для по­клоне­ния мо­щам пре­по­доб­но­го Зо­си­мы (па­мять 17/30 ап­ре­ля) и Сав­ва­тия (па­мять 27 сен­тяб­ря/10 ок­тяб­ря, сов­мест­ная па­мять 8/21 ав­гу­ста). Бла­го­склон­но при­ня­тый игу­ме­ном, он про­жил здесь три го­да как но­во­на­чаль­ный, тру­дясь в пе­карне. По­сто­ян­но за­ня­тый ис­пол­нени­ем сво­е­го по­слу­ша­ния, са­мо­го тя­же­ло­го в мно­го­люд­ных оби­те­лях, пре­по­доб­ный Лео­нид на­чал бы­ло уже успо­ка­и­вать­ся и за­бы­вать о сво­ем дву­крат­ном сно­ви­де­нии, как вдруг уви­дел его в тре­тий раз так жи­во и яс­но, как буд­то бы не во сне, а на­яву. Пре­свя­тая Де­ва яви­лась ему в том же са­мом ви­де и ве­ле­ла немед­лен­но ид­ти в Мор­жев­скую пу­стынь и пе­ре­не­сти ико­ну Ее на Лу­зу. То­гда ста­рец по­нял, что это бы­ло необык­но­вен­ное сно­ви­де­ние, и устра­шил­ся то­го, что так дол­го не ве­рил ему и не ис­пол­нял по­ве­ле­ние Бо­жи­ей Ма­те­ри. С горь­ки­ми сле­за­ми он рас­ска­зал игу­ме­ну Ан­то­нию о сво­ем трое­крат­ном сно­ви­де­нии и про­сил бла­го­сло­ве­ния оста­вить Со­ло­вец­кую оби­тель. Игу­мен по­со­ве­то­вал ему не про­ти­вить­ся бо­лее во­ле Бо­жи­ей, чтобы не на­влечь на се­бя гне­ва небес­но­го, с мо­лит­вой от­пу­стил его из сво­ей оби­те­ли, и Лео­нид немед­лен­но от­пра­вил­ся в Мор­жев­скую пу­стынь.

При­шед­ши ту­да, он не ре­шил­ся, од­на­ко, ска­зать на­сто­я­те­лю Кор­ни­лию (Ко­чер­гин; 1599–1623) при­чи­ну сво­е­го при­бы­тия и це­лый год про­вел в оби­те­ли на тя­же­лых по­слу­ша­ни­ях, по­сто­ян­но ду­мая о быв­ших ему сно­ви­де­ни­ях, ужа­са­ясь и тре­пе­ща о том, что он все еще не ис­пол­нил по­ве­лен­но­го. Но Бла­гая Ма­ти Бла­га­го Бо­га не про­гне­ва­лась на то, что бы­ло до­пу­ще­но по неве­де­нию и недо­уме­нию, Она бла­го­у­троб­но сни­зо­шла и при­з­ре­ла на моль­бы и сле­зы стар­ца, в ко­то­ром про­ви­де­ла бу­ду­ще­го Сво­е­го усерд­но­го слу­жи­те­ля, и яви­лась ему в чет­вер­тый раз, по­веле­вая пе­ре­не­сти Свою ико­ну на на­зна­чен­ное Ею ме­сто. С ве­ли­ким бла­го­го­ве­ни­ем и стра­хом ста­рец дерз­нул спро­сить: «По­ка­жи мне, Гос­по­же, ме­сто, где сто­ит об­раз Пре­чи­сто­го ли­ца Тво­е­го, и, объ­ем­ши его греш­ны­ми ру­ка­ми мо­и­ми, я пой­ду на ме­сто, ко­то­рое Ты на­зна­чишь». Пре­свя­тая Де­ва так яв­ствен­но по­ка­за­ла ему об­раз и ме­сто, где он сто­ял в церк­ви, что как буд­то это бы­ло не во сне, а ви­дел он его те­лес­ны­ми оча­ми. Про­бу­див­шись, ста­рец при­шел в тре­пет и в стра­хе вос­клик­нул: «Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­це, по­мо­ги мне, греш­но­му!» То­гда пре­по­доб­ный рас­ска­зал на­сто­я­те­лю и бра­тии о яв­ле­нии Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и ука­зал свя­тую ико­ну, ко­то­рую ему бы­ло по­ве­ле­но пе­ре­нести к Ту­рин­ской го­ре. Бла­го­че­сти­вый на­сто­я­тель и бра­тия, «в ве­ли­цем ужа­се быв­ше о слы­шан­ных, по­сле Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии пе­ша мо­ле­бен и взем­ше стро­и­тель об­раз Пре­чи­стой Бо­го­ро­ди­цы чест­на­го Ея Оди­гит­рии, с Пре­веч­ным Мла­ден­цем, да­де стар­цу Лео­ни­ду, и па­де пред ико­ною, це­ло­вав ю мо­ля­ся со сле­за­ми; та­кож­де и вся бра­тия и на­ро­ди при­лу­чав­ши­ся ту, и про­во­ди­ша об­раз Пре­чи­стыя Бо­го­ро­ди­цы со зво­ном» (Ру­ко­пис­ная кни­га Усть­не­дум­ской церк­ви).

По­лу­чив свя­тую ико­ну и на­пут­ству­е­мый мо­лит­ва­ми и бла­го­же­ла­ни­я­ми всей бра­тии, прп. Лео­нид с ра­до­стью от­пра­вил­ся в на­зна­чен­ное ему ме­сто, хо­тя ни­ко­гда и не бы­вал в тех кра­ях. На ре­ке Лу­зе, в двух вер­стах от Ту­рин­ской го­ры, при устье реч­ки Яку­ти­цы (Яку­ши­цы), впа­да­ю­щей в Лу­зу, в 80-ти вер­стах от Ве­ли­ко­го Устю­га пре­по­доб­ный Лео­нид по­стро­ил неболь­шое жи­ли­ще и жил в нем неко­то­рое вре­мя, про­во­дя дни и но­чи в по­сте и мо­лит­ве. Здесь над­ле­жа­ло свя­то­му устро­ить ино­че­скую оби­тель, как ему бы­ло ска­за­но в ви­де­нии. Од­на­ко мест­ные жи­те­ли не поз­во­ли­ли ему при­сту­пить к по­строй­ке. Со свя­той ико­ной в ру­ках по­шел пре­по­доб­ный Лео­нид ле­сом по бе­ре­гу ре­ки Лу­зы, из глу­би­ны ду­ши взы­вая к Бо­гу о сво­ей скор­би. Отой­дя вер­сты две, встре­тил­ся свя­той Лео­нид с кре­стья­ни­ном Ни­ки­той На­за­ро­вым, од­ним из са­мых за­жи­точ­ных в ок­рест­но­сти. Уди­вил­ся бла­го­че­сти­вый зем­ле­де­лец, встре­тив­ши стар­ца-ино­ка в та­ком ме­сте, где не бы­ло ни­ко­гда пу­ти, и, уви­дев его сле­зы, стал спра­ши­вать, кто он, от­ку­да, ку­да идет и о чем пла­чет. Пре­по­доб­ный Лео­нид рас­ска­зал ему о быв­ших ви­де­ни­ях, по­ка­зал об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри и про­сил ука­зать ме­сто, где мож­но бы­ло бы по­стро­ить храм для свя­той ико­ны. Ви­дя сле­зы стар­ца, Ни­ки­та пред­ло­жил ему стро­ить храм на ме­сте их встре­чи. Ни­ки­та по­мог стар­цу по­стро­ить кел­лию и за­тем на­чал по­се­щать его для ду­хов­ной бе­се­ды и сов­мест­ной мо­лит­вы. Окрест­ные жи­те­ли, узнав о стар­це Лео­ни­де, ста­ли при­хо­дить к пу­стын­ни­ку и мо­лить­ся пред свя­той ико­ной. Вско­ре бла­го­че­сти­вые кре­стьяне по­стро­и­ли ча­сов­ню.

В 1608 го­ду пре­по­доб­ный Лео­нид, ви­дя в на­ро­де воз­рас­та­ю­щее бла­го­го­вей­ное по­чи­та­ние свя­той ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри, по прось­бе же­лав­ших про­хо­дить под его ру­ко­вод­ством ино­че­ские по­дви­ги от­пра­вил­ся в Ро­стов к мит­ро­по­ли­ту Фила­ре­ту (впо­след­ствии пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си; 1619–1633), чтобы по­лу­чить его бла­го­сло­ве­ние на по­стро­е­ние хра­ма и устро­е­ние оби­те­ли. Мит­ро­по­лит Ро­стов­ский бла­го­сло­вил вы­дать стар­цу ан­ти­минс и все необ­хо­ди­мые для бо­го­слу­же­ния свя­щен­ные при­над­леж­но­сти, а са­мо­го пре­по­доб­но­го ру­ко­по­ло­жил во иеро­мо­на­ха, опре­де­лив ему быть на­чаль­ни­ком но­во­устра­и­ва­ю­щей­ся ино­чес­кой оби­те­ли.

Вско­ре бы­ла воз­двиг­ну­та цер­ковь в честь Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. При освя­ще­нии хра­ма 17 фев­ра­ля 1608 го­да в него бы­ла пе­ре­не­се­на свя­тая ико­на Бо­го­ро­ди­цы Оди­гит­рии. И с то­го вре­ме­ни, как от неис­чер­па­е­мо­го ис­точ­ни­ка, по­тек­ли от нее ис­це­ле­ния и чу­де­са, что еще бо­лее про­сла­ви­ло устро­я­ю­щу­ю­ся оби­тель и на­пол­ни­ло ее бра­ти­ей. Прп. Лео­нид с оте­че­ской лю­бо­вью при­ни­мал при­хо­див­ших к нему, слу­жил для них жи­вым об­ра­зом стро­го­го ис­пол­не­ния ино­че­ских обя­зан­но­стей и по­ка­зал при­мер изу­ми­тель­но­го тру­до­лю­бия.

Ме­сто, на ко­то­ром на­хо­ди­лась оби­тель, бы­ло сы­рое, бо­ло­ти­стое. И чтобы осу­шить его, по­чти 60-лет­ний ста­рец ре­шил­ся пред­при­нять ве­ли­кий труд, ко­то­рый ед­ва был по си­лам и несколь­ким мо­ло­дым и силь­ным ра­бот­ни­кам. «И на­ча ко­пать бо­ло­то лес­ное, непро­хо­ди­мое до Чер­на­го озе­ра, – по­вест­ву­ет ру­ко­пис­ная кни­га, – мно­го тру­ди­вся и скор­би при­ят от сол­неч­на­го зноя и от па­у­тов и ко­ма­ров, а пра­ви­ла сво­е­го ни­ко­гда не остав­ля­ше. Нена­ви­дяй же добра диа­вол, хо­тя его устра­ши­ти и от­г­на­ти от тру­дов, на­ве­де на него си­це­ву па­кость: ко­па­ю­щу ему, вне­за­пу при­и­де змий и уяз­ви его в ле­вую но­гу. Ста­рец из­ско­чив вско­ре из про­то­ки тоя, по­мыш­ля­ше на бе­жа­ние, но бо­ля­ше но­гою и на­ча слез­но мо­лит­ся Гос­по­ду Бо­гу и Пре­чи­стей Бо­го­ро­ди­це и по­чив ма­ло и уснув услы­ша глас: “Не скор­би, стар­че, и не ду­май бе­жа­ти, но па­ки воз­вра­ти­ся на де­ло, упо­вая на ми­лость Бо­жию. По­мо­га­ет те­бе Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца и от змия не бу­дет те­бе вре­да”. Ста­рец же па­ки на­ча труж­да­ти­ся и проз­ва той ис­ток Неду­ма ре­ка. В бо­ло­те же том преж­де зми­и­на­го ро­да ни­ко­гда не бы­ва­ло и до­ныне несть. И ко­па то­го непро­хо­ди­ма­го лес­на­го бо­ло­та от Лу­зы ре­ки до Чер­на­го езе­ра 900 са­жен, а от Чер­на­го езе­ра ко­па бо­ло­та 40 са­жен до Свя­та­го езе­ра, от Свя­та­го езе­ра до Чер­ныя реч­ки ко­па 800 са­жен, а та Чер­ная реч­ка те­чет из лес­ных даль­них бо­лот. И об­ра­ти­ся та Чер­ная реч­ка тою ко­па­ною бо­роз­дою в Свя­тое езе­ро и в Чер­ное и в Лу­зу ре­ку и по­ста­ви ста­рец Лео­нид мель­ни­цу ко­лес­ную на той реч­ке». Об­щая дли­на ка­на­ла со­ста­ви­ла око­ло двух ки­ло­мет­ров (ка­нал су­ще­ству­ет и ныне, ис­пол­няя свое на­зна­че­ние). И по­сколь­ку вы­ры­тый ка­нал был на­зван пре­по­доб­ным Неду­мой-ре­кой, по­это­му и оби­тель ста­ла име­но­вать­ся Усть­не­дум­ской.

Тот край, где по­се­лил­ся бла­жен­ный Лео­нид, был край пу­стын­ный и глу­хой. Он и по­сле дол­го на­зы­вал­ся «Луз­скою Перм­цею», то есть ча­сти­цей стра­ны ди­ких пер­мя­ков. От­сю­да по­нят­но, ка­кое важ­ное зна­че­ние долж­на бы­ла иметь пу­стынь для это­го ди­ко­го края в цер­ков­ном и граж­дан­ском от­но­ше­нии. Не го­во­ря уже о том бла­го­твор­ном вли­я­нии, ко­то­рое ста­рец ока­зы­вал на окрест­ных жи­те­лей как учи­тель ве­ры и бла­го­че­стия, сво­и­ми бе­се­да­ми и на­став­ле­ни­я­ми, а осо­бен­но сво­ей свя­той и по­движ­ни­че­ской жиз­нью, его неуто­ми­мое тру­до­лю­бие, стро­гий по­ря­док в за­ве­ден­ном об­ще­жи­тии и хо­зяй­ствен­ная во всем пред­при­им­чи­вость и на­ход­чи­вость мог­ли быть весь­ма по­лез­ны и слу­жить при­ме­ром для под­ра­жа­ния по­лу­ди­ким жи­те­лям Перм­цы. По­это­му пре­по­доб­ный Лео­нид спра­вед­ли­во по­чи­та­ет­ся про­све­ти­те­лем этой глу­хой сто­ро­ны.

Сколь­ко борь­бы с него­сте­при­им­ной при­ро­дой вы­нес пре­по­доб­ный Лео­нид, сколь­ко при­нял тру­дов при устро­е­нии оби­те­ли! Но все эти по­дви­ги ка­за­лись ему ма­лы­ми и недо­ста­точ­ны­ми, по­это­му, же­лая до­стиг­нуть выс­ше­го со­вер­шен­ства, он имел обы­чай ча­сто ухо­дить из сво­е­го мо­на­сты­ря в пу­стое и непро­хо­ди­мое лес­ное ме­сто над Чер­ным озе­ром. Там на этом мысу он по­ста­вил крест и про­во­дил здесь дни и но­чи в мо­лит­ве, «тер­пя ве­ли­кое до­са­жде­ние от лес­на­го гну­са, от па­у­ков и ко­ма­ров». Мно­гие, про­хо­дя ми­мо и ви­дя его си­дя­щим у кре­ста в ле­су и по­кры­то­го лес­ным гну­сом, удив­ля­лись его доб­ро­воль­но­му стра­да­нию, дру­гие сме­я­лись над ним и на­зы­ва­ли су­ет­ным его тер­пе­ние. Ста­рец го­во­рил им на то: «Здесь у кре­ста бу­дет мо­на­стырь, бу­дут церк­ви и звон, бу­дет мно­го лю­дей и паш­ни, и мне уме­реть на сем ме­сте». Ко­гда бра­тия, жа­лея его, при­хо­ди­ли звать его в мо­на­стырь, он ино­гда воз­вра­щал­ся с ни­ми, ино­гда же, несмот­ря на все их прось­бы и моль­бы, оста­вал­ся тут, чтобы про­дол­жать свои по­дви­ги. Пред­ска­за­ние свя­то­го ис­пол­ни­лось еще при его жиз­ни.

Ка­нал, про­ве­ден­ный неимо­вер­ны­ми тру­да­ми пре­по­доб­но­го Лео­ни­да (и наз­ван­ный им ре­кою Неду­мою), зна­чи­тель­но осу­шил бо­ло­та, но Лу­за вес­ной во вре­мя раз­ли­ва ча­сто вы­хо­ди­ла из бе­ре­гов и за­топ­ля­ла мо­на­стырь, сто­яв­ший на низ­ком ме­сте. В иные го­ды во­да сто­я­ла по несколь­ко дней не толь­ко в кел­ли­ях, но да­же и в церк­ви, вли­ва­лась в ам­ба­ры, кла­до­вые и пор­ти­ла мо­на­стыр­ские при­па­сы. Из­ба­вить­ся от это­го по­чти еже­год­но­го бед­ствия не бы­ло дру­го­го сред­ства, как пе­ре­не­сти мо­на­стырь на бо­лее воз­вы­шен­ное ме­сто. Силь­но скор­бел об этом пре­по­доб­ный Лео­нид и не хо­тел уме­реть, по­ка не пе­ре­не­сет мо­на­сты­ря на из­люб­лен­ное им ме­сто, на вы­со­кий мыс Чер­но­го озе­ра, и не упо­ко­ит там бра­тию. По­это­му, при­гла­сив в мо­на­стырь Гри­го­рия, сы­на Ни­ки­ты На­за­ро­ва, и дру­гих вли­я­тель­ных лю­дей из окрест­ных жи­те­лей, он объ­явил им о сво­ем же­ла­нии пе­ре­не­сти мо­на­стырь на мыс Чер­но­го озе­ра и про­сил их по­мо­щи в этом де­ле. Ко­гда стро­и­тель, бра­тия и все при­гла­шен­ные в мо­на­стырь кре­стьяне еди­но­глас­но одоб­ри­ли его на­ме­ре­ние и изъ­яви­ли го­тов­ность по­мочь ему, то ста­рец про­сил их при­гла­сить на­род. И в на­зна­чен­ный день, со­вер­шив в церк­ви мо­леб­ное пе­ние, под­нял чу­до­твор­ную ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри и в со­про­вож­де­нии всей бра­тии и мно­же­ства на­ро­да пе­ре­нес ее на мыс и, по­ста­вив у кре­ста, на­чал ру­бить лес для по­строй­ки церк­ви. При­ме­ру стар­ца по­сле­до­ва­ли бра­тия и все при­шед­шие по при­гла­ше­нию кре­стьяне и вско­ре на­ру­би­ли ле­су на цер­ковь и на дру­гие мо­на­стыр­ские по­строй­ки.

А ко­гда цер­ковь бы­ла по­стро­е­на, то по бла­го­сло­ве­нию мит­ро­по­ли­та Ро­стов­ско­го Вар­ла­а­ма 23 мая 1652 го­да бы­ла освя­ще­на так­же в честь Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, с при­де­лом во имя ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы (ка­мен­ный храм со­ору­жен на этом ме­сте в 1763 го­ду) ар­хи­манд­ри­том Устюж­ско­го Ми­ха­и­ло-Ар­хан­гель­ско­го мо­на­сты­ря Ар­се­ни­ем. С крест­ным хо­дом, с го­ря­щи­ми све­ча­ми и с пе­ни­ем хва­леб­ных пес­ней, при мно­го­чис­лен­ном со­бра­нии на­ро­да пе­ре­нес­ли чу­до­твор­ную ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри из преж­не­го мо­на­сты­ря в но­во­устро­ен­ный храм. Это был ра­дост­ней­ший день в жиз­ни тру­же­ни­ка пре­по­доб­но­го Лео­ни­да и уже по­след­нее де­я­ние его на поль­зу устро­я­е­мой им оби­те­ли. По пе­ре­несе­нии мо­на­сты­ря на но­вое ме­сто бла­жен­ный ста­рец боль­шую часть вре­ме­ни про­во­дил в уеди­нен­ной мо­лит­ве и без­мол­вии, вы­хо­дил из кел­лии толь­ко в цер­ковь и со­вер­шен­но устра­нил се­бя от управ­ле­ния оби­те­лью. Как све­тиль­ник, ти­хо до­го­рал он и, ис­пол­нен­ный дней, на со­том го­ду жиз­ни по­чил от сво­их тру­дов, пе­ре­се­лив­шись в оби­те­ли веч­ные к бла­жен­но­му ли­це­зре­нию Той, свя­то­му и чу­до­твор­но­му об­ра­зу Ко­то­рой он пред­сто­ял столь дол­гое вре­мя. Бла­жен­ная кон­чи­на иеро­мо­на­ха Лео­ни­да по­сле­до­ва­ла 17 июля 1654 го­да. Мо­щи его бы­ли по­ло­же­ны под спу­дом в Усть­не­дум­ском Вве­ден­ском хра­ме, где дол­го хра­ни­лась его жест­кая и тя­же­лая вла­ся­ни­ца – сви­де­тель по­движ­ни­че­ских тру­дов свя­то­го.

Акафист святому преподобному Леониду, Устьнедумскому чудотворцу

Тропарь Леониду Устьнедумскому