Мученик Порфирий Кесарийский (Палестинский)

Память 16 февраля

Сии двенадцать святых мучеников, удостоенные дара пророческого и апостольского, и равные по числу своему 12 Апостолам, пострадали за Христа в Кесарии Палестинской ¹⁴⁰⁷ , в царствование Диоклетиана. Из них старшим по своему сану и первым по времени страданий был святой Памфил, пресвитер Кесарии. Он был родом из Берита ¹⁴⁰⁸ , и с юности еще был научен языческому любомудрию; при этом Памфил был преисполнен и духовной премудрости ¹⁴⁰⁹ и сиял своим добродетельным житием. После он стал славен и мужественным исповеданием имени Христова. Вторым из мучеников был Валент, диакон Елийской церкви – муж уже преклонного возраста. Он был также человеком сведущим и особенно отличался прекрасным знанием Священного Писания. Третий – Павел, – объятый верою во Христа, горел своею ревностью по благочестию. Он происходил из города Иамнии ¹⁴¹⁰ и еще раньше претерпел за Христа огненное жжение. Сии три страстотерпца после различных мук за имя Христово, которым их подверг префект Урбан, были ввержены в темницу. Здесь они томились целых 2 года, когда после Урбана префектом стал Фирмилиан. В правление этого игемона в Египте было осуждено на изгнание 130 исповедников Христовых: они были отправлены в Киликию ¹⁴¹¹ для копания золотой руды. В это время некоторые юноши, братья не только по плоти, но и по духу, проводив тех мучеников от Египта до Киликии, снова возвращались оттуда в отечество свое Египет и подходили уже к Кесарии, так как мимо него пролегал их путь; числом их было пять. Когда они входили в городские ворота, стражи спросили их, кто они и откуда? Мученики, не скрывая истины, отвечали, что они христиане и называли своим отечеством горний Иерусалим. Тогда они были схвачены, как злодеи и брошены в темницу. На следующий день – именно 16 февраля – эти юноши выведены были из темницы вместе с вышеназванными Христовыми исповедниками, Памфилом, Валентом и Павлом и вместе с ними предстали пред судилищем нечестивого мучителя игемона Фирмилиана. Игемон сначала старался совратить юношей египетских, устрашая их различными муками. Одного из них – старшого по возрасту, он, поставив посреди, спросил, кто он? Святой мученик безбоязненно отвечал, что он и его спутники – христиане. Когда игемон спросил, как их зовут, сей юноша себя назвал Илией, другого – Иеремией, третьего – Исаией, четвертого – Самуилом, пятого – Даниилом. Ибо сии святые юноши, отрекшись от своих языческих имен, данных им неверующими во Христа родителями, вместо них называли себя именами пророков. Этим они хотели явно показать, что они – рабы Бога Израилева, не только по своим делам, но и по своим именам. Не зная таких имен, игемон Фирмилиан стал спрашивать их об отечестве.

Тогда Илия, памятуя слова Апостола Павла : «вышний Иерусалим свободен: он – матерь всем нам» ( Гал. 4:26 ). И другие его слова: «Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев» ( Евр.12:22 ), назвал себя гражданином Иерусалима Небесного, разумея под сим городом свое отечество духовное, а не земное. Игемон же Фирмилиан не знал, что это за город Иерусалим и где он находится. Ибо в то время святой град не назывался Иерусалимом, а Елией. Это наименование дал ему нечестивый царь римский Адриан. Он на месте прежнего Иерусалима, разрушенного Титом, построил новый город и дал ему свое имя, ибо он назывался Елий Адриан. При этом, назвав Иерусалим Елией, Адриан осквернил в нем все святые места, засыпал песком и камнями гроб Господень и повсюду поставил скверных идолов. После этого он приказал, чтобы все называли сей город не иначе, как Елия. Все это он сделал потому, что хотел уничтожить на земле даже самое воспоминание о имени Иисуса Христа. После того в течение двухсот лет нечестивые идолопоклонники не называли сей город Иерусалимом и пренебрегали им. Так продолжалось до времени благочестивого царя Константина и матери его Елены . Посему-то и игемон Фирмилиан, живший в Палестине в царствование Диоклетиана, не знал, где находится город, называемый Иерусалимом, о котором говорил ему святой юноша. Он приказал тому блаженному юноше, который назвал себя Илией, связать сзади руки, повесить его нагим на мучилищном месте и жестоко бить, чтобы он сказал, что это за город Иерусалим и в какой стране он находится.

Благочестивый юноша отвечал, что Иерусалим есть отечество одних только христиан и никто из язычников не может войти в него, и что град сей основан на востоке, где солнце начинает проливать на землю свои первые лучи. Так святой говорил игемону о вышнем, духовном Иерусалиме, не обращая внимание на мучения, словно он был бестелесным. Игемон же, не разумея, что святой говорит ему о духовном Иерусалиме, подумал, что христиане где-нибудь построили себе город и хотят сопротивляться Римлянам. Посему он велел еще большим мучениям подвергнуть святого юношу, чтобы он подробнее рассказал всё о сем христианском городе и указал бы, где он находится. Но когда игемон не мог ничего более услышать от него кроме исповедание имени Христова, он приказал усекнуть мечом главу святому юноше. Потом он подверг мучениям и прочих юношей: Иеремию, Исаию, Самуила и Даниила. Но услышав от них то же самое, что и от первого, он приказал и их усечь мечом. Узнав также, по исследовании, что святой пресвитер Памфил, диакон Валент и Павел, уже за два года до него содержались долго в темнице его предместником игемоном Урбаном, Фирмилиан не захотел их более мучить. Он приказал их только спросить, послушаются ли они царского веления; и когда узнал, что они остаются непреклонными, он и их осудил на смерть.

Один из слуг Памфила, по имени Порфирий, юноша лет восемнадцати, очень любимый своим господином, святым пресвитером Памфилом за свое целомудрие и благоразумие, услышав смертный приговор на святых мучеников, громко воскликнул из народа:

– Прошу, дайте мне телеса святых, чтобы можно было их предать погребению.

С этими словами он вышел из народа и стал пред игемоном. Узнав, что и Порфирий христианин, игемон приказал его повесить нагим на том же месте, на котором мучил и пять святых юношей, и велел жестоко его бить. Нечестивые мучители били его до тех пор, пока всё тело его не было покрыто ранами и уже кусками отпадало на землю, так что можно было видеть даже его кости и внутренности. Но святой Порфирий терпеливо переносил эти мучения; казалось, он ничего не чувствовал: он даже не стонал и не кричал, но молчал, словно мучители наносили раны не ему, а какому-либо столпу или стене. Всё это еще более усилило ярость игемона: Фирмилиан приказал терзать его раны колючей и жесткой власяницей, а после этого осудил его на сожжение. Мучители поставили столп, привязали к нему святого мученика, обложили вокруг дровами и зажгли. Когда огонь уже объял его со всех сторон, мученик громко стал взывать, призывая на помощь Иисуса Христа, Сына Божия; потом он умолк и предал Господу свою святую и чистую душу. Итак, он пострадал за Господа своего уже после своего господина, но прежде него удостоился получить мученический венец, ибо в то время, когда святой Порфирий, предав на костре свою душу, отошел ко Господу, святой Памфил вместе с другими мучениками еще не был усечен мечом.

В то время, когда святого Порфирия сожигали на костре, среди народа находился один благочестивый муж, по имени Селевкий, бывший прежде воином. Когда Порфирий уже предал Господу свою душу, он отправился вслед за святыми мучениками, коих повели на место страданий. Он нашел их еще живыми, так как святые упросили своих мучителей дать им немного времени для молитвы. Селевкий, подойдя к святому Памфилу, рассказал ему все о мучении святого Порфирия, и возрадовался Памфил и стал воссылать благодарение Богу. Здесь Селевкий в последний раз дал целование мученикам, уже готовым преклонить свои головы под мечное усечение. Бывшие тут воины, увидев это и узнав, что Селевкий – христианин, схватили его и привели к игемону. Фирмилиан приказал немедленно и Селевкия казнить мечом. Сей святой происходил из Каппадокии, и был храбрым и славным воином в римских войсках; в начале гонения на христиан, за исповедание Христа его сильно били, лишили воинского звания и чести, и изгнали из полка. Но он ухаживал за больными, лежащими на городских улицах, заботился о нищих и сиротах, а потом, приобщившись к святым мученикам и исповедникам, радуясь, отошел ко Владыке своему Христу Господу.

В то же время после святого Селевкия к лику мучеников приобщился еще святой Феодул. Он был одним из слуг игемона Фирмилиана; этого мужа все уважали за его преклонную старость: у него были уже правнуки. Будучи тайным христианином, он, приступив к одному из святых мучеников, веденных на страдания. поцеловал его и просил, чтобы святой Христов мученик вместе с ним помолился о нем Господу Богу. Некоторые из слуг игемона, видя это, донесли своему господину о Феодуле и сказали, что и он христианин. Когда Фирмилиан стал расспрашивать святого Феодула, и узнал, что этот муж действительно христианин, он сильно разгневался на него и приказал распять святого Феодула на кресте.

Заключая двенадцатичисленный лик Апостолов, после всех к числу мучеников присоединился и святой Юлиан. Он также происходил из Каппадокии, и был мужем честным и добродетельным. Ему было необходимо по своим делам съездить в Кесарию Палестинскую. Приближаясь к городу, Юлиан заметил, что около города брошены на съедение псам и птицам телеса святых мучеников. Он возрадовался духом и, припав к ним, целовал телеса Христовых страдальцев и восхвалял их мученическую кончину, после которой они сподобились нескончаемой жизни со Христом. Но вдали были поставлены воины, которые должны были смотреть, чтобы кто-либо из тайных христиан не похитил их тела. Увидев, что какой-то человек, припадает к телам святых и целует их, они поняли, что он тоже христианин; тогда воины схватили его и отвели к игемону. Допросив его, Фирмилиан осудил святого мужа на сожжение; и так святой Юлиан пострадал за Христа таким же точно образом, как и святой Порфирий.

Так сии двенадцать мучеников, равные по своему числу Апостолам, вместе с ними удостоились стать и пред престолом Божиим в небесном Царстве, украсившись победными венцами ¹⁴¹² . Их святые тела лежали брошенными во прахе за городом четыре дня. Нечестивцы, увидев, что к ним не касаются ни псы, ни звери, ни птицы, объявили, что, кто хочет, может взять их и предать погребению; тогда христиане, взяв сии святые тела, благоговейно погребли их, прославляя Отца и Сына и Святого Духа, Единого в Троице Бога. Аминь.

Кондак, глас 4:

Мучением страшным предлежащым, Господни страдальцы доблии в небоязненном радующеся мудровании, сим собеседоваша, о плоти нерадивше: темже наследствоваша вечнующую славу, о нас молящеся присно, восхваляющих их подвиги.

Этот лик двенадцати славных мучеников разного происхождения и состояния явился образом самой Церкви во всем ее разнообразии. Главой их был знаменитый Памфил. Он происходил из Бейрута в Сирии, учился у Пиерия – наследника Оригена во главе Александрийской школы. Памфил стал одним из пламенных почитателей и проповедников доктрины великого учителя. Отказавшись от состояния в пользу бедных, убегая от мирской славы, он полностью посвятил себя упражнению в добродетели и размышлению над словом Божиим. Из Александрии он переехал в Кесарию Палестинскую. Там, приняв священный сан, он возглавил богословскую школу, созданную Оригеном . Еще до начала гонений Памфил жил, словно мученик, убивая аскезой всякое плотское наслаждение. С неустанным усердием он предавался переписыванию и комментированию Священного Писания, применяя аллегорический метод наставника.

В 307 г., когда гонения Максимина Дайи прокатились по всему Востоку, св. Памфил был арестован и предстал перед наместником Палестины – жестоким Урбаном. Тот, выяснив философские убеждения монаха, приказал ему принести жертвы идолам. Отказавшись, святой перенес пытки со спокойствием бестелесного существа и был брошен в тюрьму вместе с диаконом Валентом, старцем благородного вида, который по памяти цитировал длинные отрывки из Священного Писания, и мужественным Павлом, который без единого крика претерпел пытку раскаленным железом. Два года они провели в застенке.

Однажды перед воротами города предстали пять христиан из Египта. Они возвращались на родину после того, как проводили исповедников, отправленных на работы в киликийские рудники. Египтяне ничего не скрыли от стражников и признались, что они – христиане. Их тут же арестовали как преступников и отвели к наместнику Кесарии Фирмилиану. Подвергнув их различным пыткам, судья приказал им перечислить свои имена. Вместо того чтобы произнести свои языческие имена, они назвались именами великих пророков Ветхого Завета: Илии, Иеремии, Исаии, Самуила и Даниила. Когда он спросил об их происхождении, один из них отвечал: «Иерусалим», имея в виду Горний Иерусалим – Град Бога Живого, Небесную родину всех христиан. Судья, чей дух оставался прочно привязан к земным вещам, подумал, что христиане заполонили враждебный римлянам город ⁵³⁰ . Он заставил долго бичевать мученика и, поскольку тот оставался неколебим, отдал приказ обезглавить его вместе с товарищами.

Потеряв разум от ярости, Фирмилиан велел привести и Памфила с Валентом и Павлом, которые уже раньше продемонстрировали стойкость в мучениях, и приказал им подчиниться. Но святые мученики продолжали исповедовать веру и выслушали такой же приговор.

Святые мученики Порфирий, Иулиан и Феодул. «Минологий Василия II». XI в.

Когда их вели на казнь, Порфирий, юноша, прислуживавший Памфилу и бывший его духовным чадом, громко попросил выдать ему тела мучеников, чтобы похоронить. Судья, от ярости походивший на дикого зверя, отверг просьбу и, напротив, приказал схватить Порфирия и отдать палачам, чтобы те разорвали его до самых внутренностей. Его тело, по сути, перемололи. Безгласного и почти безжизненного, Порфирия повели на костер, чтобы сжечь на медленном огне. Он шел на смерть, словно атлет-победитель, с лицом, сиявшим Божественной благодатью, устремив глаза к небу и спокойно давая друзьям последние наставления. Когда его поставили на костер, он жадно привлек к себе дыханием языки пламени, не проронив ни слова и лишь призвав на помощь имя Иисуса, Сына Божия.

Одним из исповедников был Селевк, который отказался служить в войске ради помощи страдающим христианам. Он пошел к Памфилу, чтобы сообщить о мученической кончине Порфирия. Когда он обнял одного из заключенных, воины схватили его и отвели к наместнику. Тот, не откладывая, приговорил Селевка к смерти.

Другой исповедник, Феодул, был почтенным и набожным старцем, удостоенным важного положения в доме самого наместника. Он исповедал христианскую веру и связь со святыми мучениками таким же образом, что и Селевк. Когда его поставили перед господином, тот, вне себя от гнева, отдал Феодула на распятие, почтив смертью, подобной смерти Спасителя.

Тем временем в городе был проездом некий Иулиан, благочестивый каппадокиец, исполненный Духа Святого. Он бросился к месту, где лежали тела святых мучеников, и в великой радости стал обнимать их одно за другим. Он тут же был схвачен, и Фирмилиан приговорил его к сожжению на медленном огне. Со сверхъестественным веселием, громогласно восхваляя Бога, он присоединился к лику святых мучеников.

После казни Памфила, главы этой славной когорты, нечестивый наместник приказал оставить тела на месте в добычу хищникам. Но по Промыслу Божию звери не подошли к ним, и христиане смогли предать мучеников достойному погребению.