Священномученик Антоний (Быстров), архиепископ Архангельский и Холмогорский

Ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний (в ми­ру Ни­ко­лай Ми­хай­ло­вич Быст­ров) ро­дил­ся 11 ок­тяб­ря 1858 го­да в се­ле Ню­ба Соль­вы­че­год­ско­го уез­да Во­ло­год­ской гу­бер­нии. Бу­ду­щий ар­хи­пас­тырь окон­чил Во­ло­год­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию. Же­нил­ся. В 1882 го­ду был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка. Ов­до­вев, отец Ни­ко­лай в 1888 го­ду при­нял мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Ан­то­ний, и даль­ней­шее его слу­же­ние Бо­гу про­дол­жи­лось в мо­на­сты­рях Во­ло­год­ской епар­хии. 17 ян­ва­ря 1910 го­да бы­ла со­вер­ше­на его хи­ро­то­ния во епи­ско­па Вель­ско­го, ви­ка­рия Во­ло­год­ской епар­хии.
В мар­те 1921 го­да вла­ды­ка Ан­то­ний стал епи­ско­пом Ар­хан­гель­ским и Хол­мо­гор­ским. Его пред­ше­ствен­ник, епи­скоп Па­вел (Пав­лов­ский), был за­клю­чен на дли­тель­ный срок в тюрь­му по при­го­во­ру Мос­ков­ско­го рев­три­бу­на­ла как один из ру­ко­во­ди­те­лей ар­хан­гель­ско­го «Со­ю­за ду­хо­вен­ства и ми­рян».
Это бы­ли труд­ные го­ды. В Церк­ви на­ме­тил­ся рас­кол. Вспых­нув­шая граж­дан­ская вой­на за­хлеб­ну­лась люд­ской кро­вью. Сверг­ну­тая кое-где со­вет­ская власть вновь ста­ла утвер­ждать­ся, в том чис­ле и на зем­ле ар­хан­гель­ской. Сле­ды это­го утвер­жде­ния обо­зна­чи­лись рас­стре­ла­ми ею недо­воль­ных, конц­ла­ге­ря­ми и ла­ге­ря­ми при­ну­ди­тель­ных ра­бот. Серд­це вла­ды­ки сжи­ма­лось от бо­ли к этим стра­даль­цам. Не раз­ду­мы­вая, он на­чал по­мо­гать в тем­ни­цах су­щим. Ор­га­ни­зо­вал нечто вро­де кас­сы вза­и­мо­по­мо­щи для ду­хо­вен­ства и мо­на­ше­ству­ю­щих из чис­ла ссыль­ных и за­клю­чен­ных. Нуж­да­ю­щим­ся ока­зы­ва­лась по­мощь день­га­ми, про­дук­та­ми пи­та­ния. Каж­дый при­ход вно­сил свою леп­ту в бла­гое де­ло. Го­ря­чо от­клик­ну­лись пра­во­слав­ные Ар­хан­гель­ской епар­хии на воз­зва­ние Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на по­мочь го­ло­да­ю­щим. Прео­свя­щен­ный Ан­то­ний на­шел та­кие сло­ва для сво­ей паст­вы, что пе­ре­во­ды с по­мет­кой «для го­ло­да­ю­щих По­вол­жья» по­шли от церк­вей и мо­на­сты­рей Ар­хан­гель­ской епар­хии не толь­ко на его имя, но и са­мо­му Пат­ри­ар­ху.
Чуть боль­ше по­лу­го­да про­шло с тех пор, как епи­скоп Ан­то­ний воз­гла­вил Ар­хан­гель­скую ка­фед­ру, а уже был взят вла­стя­ми на за­мет­ку. 27 де­каб­ря 1922 го­да Вла­ды­ка Ан­то­ний был вы­слан в На­рым­ский край на 3 го­да. На­ка­за­ние Ар­хан­гель­ский ар­хи­пас­тырь от­был пол­но­стью без скид­ки на сан и свой 67-лет­ний воз­раст.
В на­ча­ле 1926 го­да епи­скоп Ан­то­ний воз­вра­тил­ся в свою епар­хию и сра­зу же при­нял­ся за про­дол­же­ние то­го бла­го­го де­ла, ко­то­рое бы­ло пре­рва­но ссыл­кой. Мо­на­хи­ни и при­хо­жане в церк­вях вновь на­чи­на­ют сбор де­нег для за­клю­чен­ных, мас­ла, кру­пы, му­ки, одеж­ды. Его квар­ти­ра ста­ла тем ме­стом, где при­бы­вав­шее в ссыл­ку ду­хо­вен­ство мог­ло по­лу­чить день­ги, про­дук­ты пи­та­ния, одеж­ду. От­сю­да, из квар­ти­ры епи­ско­па, в конц­ла­ге­ря ре­гу­ляр­но от­прав­ля­лись по­сыл­ки, пись­ма, де­неж­ные пе­ре­во­ды.
7 ок­тяб­ря 1926 го­да вла­ды­ку вновь аре­сто­ва­ли, об­ви­нив в том, что « ...он воз­гла­вил контр­ре­во­лю­ци­он­ную груп­пу ар­хан­гель­ско­го ду­хо­вен­ства и ми­рян, сто­я­щую на плат­фор­ме непо­ви­но­ве­ния со­вет­ской вла­сти». Через неко­то­рое вре­мя из тюрь­мы его осво­бо­ди­ли, по­сколь­ку «...бла­го­да­ря его пре­клон­но­го воз­рас­та, не мо­жет укло­нить­ся от след­ствия и су­да». 4 фев­ра­ля 1927 го­да осо­бое со­ве­ща­ние кол­ле­гии ОГПУ вы­нес­ло ре­ше­ние пре­кра­тить де­ло, так как очень мно­гие за­сту­па­лись за епи­ско­па.
Вско­ре епи­скоп Ан­то­ний по­лу­чил Указ из Свя­щен­но­го Си­но­да о воз­ве­де­нии в сан ар­хи­епи­ско­па все­го Се­вер­но­го края, в ко­то­рый, кро­ме Ар­хан­гель­ской гу­бер­нии, вхо­ди­ли еще Во­ло­год­ская, Се­ве­ро-Двин­ская гу­бер­нии и ав­то­ном­ная об­ласть Ко­ми.
4 де­каб­ря 1930 го­да со­сто­я­лось чае­пи­тие в празд­ник Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Вме­сте с вла­ды­кой раз­де­ли­ли празд­нич­ную тра­пе­зу ссыль­ные епи­ско­пы Ин­но­кен­тий (Ти­хо­нов), Ти­хон (Ша­ра­пов), весь клир церк­ви, все ссыль­ные свя­щен­ни­ки, кто был на бо­го­слу­же­нии. Не знал вла­ды­ка, что эта празд­нич­ная тра­пе­за в его жиз­ни по­след­няя, как и Рож­де­ство и Кре­ще­ние то­го го­да.
Аре­сто­ва­ли его 23 ян­ва­ря 1931 го­да. Пло­хое пи­та­ние, во­пи­ю­щая ан­ти­са­ни­та­рия по­до­рва­ли и без то­го сла­бое здо­ро­вье ар­хи­пас­ты­ря. 16 июля 1931 го­да врач тю­рем­ной боль­ни­цы кон­ста­ти­ро­вал на­ступ­ле­ние смер­ти. Тю­рем­ная ка­ме­ра ста­ла по­след­ним при­ста­ни­щем ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния (Быст­ро­ва). Те­ло бы­ло пре­да­но зем­ле на Во­ло­год­ском клад­би­ще. Спу­стя неко­то­рое вре­мя вла­ды­ка был пе­ре­за­хо­ро­нен на Ильин­ском клад­би­ще. Как сви­де­тель­ство­ва­ла на­род­ная мол­ва, со все­ми по­че­стя­ми, ка­кие смог­ли ока­зать в ту тяж­кую го­ди­ну лю­би­мо­му ар­хи­пас­ты­рю.

Ис­точ­ник:  pstgu.ru