Преподобномученик Алексий Коротков, Белогорский, послушник

Бра­тья Вла­ди­мир и Алек­сей Ко­рот­ко­вы ро­ди­лись в Перм­ской гу­бер­нии в се­мье глу­бо­ко ве­ру­ю­щих ро­ди­те­лей.
В ян­ва­ре 1897 го­да в ше­сти­де­ся­ти ки­ло­мет­рах от го­ро­да Кун­гу­ра, в од­ном из жи­во­пис­ней­ших мест Перм­ской гу­бер­нии на Бе­лой Го­ре от­крыл­ся Свя­то-Ни­ко­ла­ев­ский мис­си­о­нер­ский мо­на­стырь. От­кры­тие и устро­е­ние его со­про­вож­да­лось яв­ною по­мо­щью Бо­жи­ей. На­сто­я­те­лем стал ар­хи­манд­рит Вар­ла­ам, че­ло­век глу­бо­кой ве­ры и боль­шой по­движ­ник, к ко­то­ро­му со всех кон­цов Перм­ской зем­ли шли жаж­ду­щие спа­се­ния. При­шли в мо­на­стырь и бра­тья Ко­рот­ко­вы. Вслед за ни­ми при­шел сю­да их отец. Ме­сто это ему так по­нра­ви­лось, что он ре­шил здесь остать­ся и про­жил до кон­чи­ны, пе­ред смер­тью при­няв ино­че­ский по­стриг. В оби­те­ли бра­тья про­шли все по­слу­ша­ния и со­би­ра­лись при­нять ино­че­ство, но на­ча­лась Пер­вая ми­ро­вая вой­на, и им при­шлось рас­стать­ся. Алек­сея при­зва­ли в дей­ству­ю­щую ар­мию; Вла­ди­мир был по­стри­жен в мо­на­ше­ство с име­нем Ев­фи­мий, ру­ко­по­ло­жен в сан иеро­ди­а­ко­на и на­зна­чен слу­жить на по­дво­рье Бе­ло­гор­ско­го мо­на­сты­ря в Пер­ми. Алек­сей про­слу­жил в ар­мии всю вой­ну, участ­во­вал во мно­гих сра­же­ни­ях; за про­яв­лен­ное в бо­ях му­же­ство был на­граж­ден Ге­ор­ги­ев­ским кре­стом. В фев­ра­ле 1918 го­да он по­лу­чил от­пуск и по­ехал до­мой. Сра­зу с по­ез­да Алек­сей по­шел на мо­на­стыр­ское по­дво­рье. Ра­дость встре­чи для бра­тьев на неко­то­рое вре­мя со­вер­шен­но за­тми­ла тре­вож­ные пред­чув­ствия от раз­ли­вав­шей­ся по­всю­ду анар­хии. До Пер­ми до­хо­ди­ли из­ве­стия, что со­вет­ская власть при­ня­ла за­кон о на­цио­на­ли­за­ции цер­ков­но­го иму­ще­ства. Ото­всю­ду шли тре­вож­ные слу­хи о на­па­де­нии во­ору­жен­ных от­ря­дов на хра­мы и мо­на­сты­ри. Толь­ко два дня уте­ша­лись бра­тья ра­до­стью встре­чи, на тре­тий день над по­дво­рьем раз­ра­зи­лась бе­да.
Бе­ло­гор­ская оби­тель бы­ла по пре­иму­ще­ству мис­си­о­нер­ской; мис­си­о­нер­ство по­ни­ма­лось здесь ши­ро­ко, пред­по­ла­га­лась борь­ба не толь­ко с за­блуж­де­ни­я­ми рас­коль­ни­ков и сек­тан­тов, но и с со­блаз­на­ми за­пад­но­ев­ро­пей­ских ма­те­ри­а­ли­сти­че­ских уче­ний. По­это­му из всех мо­на­сты­рей Перм­ской епар­хии боль­ше­ви­ки боль­ше всех нена­ви­де­ли Бе­ло­гор­ский, и как толь­ко им уда­лось со­брать неболь­шой во­ору­жен­ный от­ряд, они сра­зу же дви­ну­лись разо­рять его. 21 фев­ра­ля во­ору­жен­ные боль­ше­ви­ки во­рва­лись на мо­на­стыр­ское по­дво­рье. Они ве­ли се­бя с вы­зы­ва­ю­щей бес­це­ре­мон­но­стью: вры­ва­лись в ке­льи с обыс­ка­ми, всё пе­ре­во­ра­чи­ва­ли и за­би­ра­ли ве­щи, ко­то­рые им нра­ви­лись. Сре­ди на­ро­да на­чал­ся ро­пот. То­гда гра­би­те­ли при­сту­пи­ли к аре­стам; сре­ди дру­гих бы­ли аре­сто­ва­ны и бра­тья Ко­рот­ко­вы. Рас­пра­ва в те го­ды бы­ла ско­рая и же­сто­кая. Ев­фи­мия и Алек­сея при­ве­ли на бе­рег Ка­мы и ста­ли му­чить. Стра­сто­терп­цы дер­жа­лись му­же­ствен­но, и боль­ше­ви­ки по­сле ис­тя­за­ний умерт­ви­ли их, но то­пить в ре­ке не ста­ли, оста­вив изуро­до­ван­ные те­ла на льду для устра­ше­ния. Утром на них на­толк­ну­лись из­воз­чи­ки. Му­че­ни­ков узна­ли, бы­ла по­сла­на сроч­ная те­ле­грам­ма род­ным, и ко дню по­гре­бе­ния, на­зна­чен­но­го на 25 фев­ра­ля, при­е­ха­ли мать и сест­ры.
С утра при­зы­вал в храм на мо­лит­ву ко­ло­кол Бе­ло­гор­ско­го по­дво­рья. К мо­мен­ту от­пе­ва­ния сю­да со­шлась вся пра­во­слав­ная Пермь: ты­ся­чи све­чей окру­жа­ли гро­бы. Слу­жи­лись од­на за дру­гой па­ни­хи­ды; ни­ко­му не хо­те­лось, чтобы от­пе­ва­ние за­кон­чи­лось, не хо­те­лось рас­ста­вать­ся с му­че­ни­ка­ми. Бла­го­дать Бо­жия ощу­ти­мо ка­са­лась сер­дец мо­ля­щих­ся. Для всех бы­ло несо­мнен­но, что сре­ди свя­тых за­го­ре­лись две но­вые звез­ды Перм­ских му­че­ни­ков. Их от­пе­ва­ние и по­гре­бе­ние ощу­ща­лось все­ми как об­ре­те­ние но­вых свя­тых за­ступ­ни­ков, и скорбь по­те­ри да­же у род­ных сме­ни­лась бла­го­дат­ной ра­до­стью от со­при­кос­но­ве­ния со свя­ты­ней.
Вско­ре по­сле му­че­ни­че­ской кон­чи­ны бра­тьев их мать и сест­ры при­ня­ли мо­на­ше­ство. Од­на из се­стер в па­мять му­че­ни­ков пи­са­ла впо­след­ствии:
Вы бы­ли пер­вые стра­даль­цы за ве­ру в на­ши вре­ме­на.
Гос­подь за­пи­шет в Кни­гу жиз­ни на­веч­но ва­ши име­на...

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 2». Тверь. 2001. С. 19-20

Биб­лио­гра­фия

Перм­ские епар­хи­аль­ные ве­до­мо­сти. 1919.

Ис­точ­ник: fond.ru