- Новинки
- Выгодная цена
- Распродажа
- Последний товар
- Коллекции
- Как оставить отзыв
- Хит продаж
- Весеннее обновление
- Уцененные товары
- Аналои
- Архиерейские и монашеские принадлежности
- Браслеты
- Венцы венчальные
- Вертепы рождественские
- Водосвятные баки, чаши, кропила
- Гробницы под Плащаницу. Раки. Сени
- Дарохранительницы и дароносицы
- Двери храмовые
- Евангелия напрестольные и требные. Апостолы
- Евхаристические наборы и принадлежности
- Жертвенники
- Запрестольные кресты. Запрестольные иконы
- Игры православные. Наборы для творчества
- Иконостасы
- Иконы
- Кадила, кадильницы
- Киоты
- Книги православные. Печатная продукция
- Ковры, ковровые покрытия
- Ковчеги. Мощевики
- Кожгалантерея
- Колокола
- Кольца, перстни
- Косметика
- Крестики нательные
- Кресты напрестольные, требные, аналойные
- Кресты-голгофы напольные для храма
- Кресты наперсные
- Крестильные ящики для священника
- Купели для крещения
- Купола, кресты
- Ладан
- Лампады
- Литийные блюда
- Масло
- Образки, нательные иконки
- Облачения, пошивочная продукция
- Панагии
- Паникадила. Хоросы. Бра
- Панихидные столы и крышки
- Плащаницы
- Подарочные сертификаты ORTOX
- Подсвечники
- Подставки церковные, столы
- Полки для икон, домашние иконостасы
- Престолы. Облачения на престол
- Принадлежности для отпевания и погребения
- Продукты питания
- Просфорные принадлежности
- Свечи
- Свечные лавки. Ящики для свечей. Мебель для притвора
- Седалища, стасидии, троны, скамьи, пуфы
- Семисвечники
- Средства для ухода за церковной утварью
- Стрючицы. Кисточки для помазания
- Сувениры
- Уголь кадильный
- Утварь по старинным эскизам
- Утварь в греческих церковных традициях
- Футляры и подарочная упаковка
- Хоругви церковные. Фонари пасхальные. Рипиды
- Цепочки, шнуры, гайтаны
- Церковные сосуды
- Часы
- Четки православные
- Элементы декора храма. Ограждения солеи и амвона
- Ювелирные изделия
- Ящики для пожертвований
Подпишитесь на рассылку и получайте свежие новости и акции нашего магазина.
– Расскажите, пожалуйста, об истории своего прихода к вере. Что это были за времена?
– К вере меня приобщала моя бабушка, она была глубоко верующая, пела в церковном хоре. Часто брала меня с собой в храм. Но в детстве церковь не привлекала меня, мне казалось, что там собираются одни бабушки (в 1960х годах так и было), и я называла церковь «бабушкин клуб». Сомнений в Боге у меня не было, но хождение в храм не вдохновляло, потому что там все было непонятно, мрачно (как мне казалось) и скучно. Став подростком, я, естественно, вырвалась изпод бабушкиной опеки. Но мысль о Боге не отпускала меня. Меня всегда притягивали иконы, висевшие у бабушки в комнате. И я решила, что займусь изучением иконописи, пойду в Университет, буду заниматься наукой, вот это для меня, а церковь – для бабушек. Я поступила в Университет – не сразу, правда, сначала поработала в музее архитектуры, и вот наконец я студентка, передо мной открываются просторы науки. И вдруг я встречаю своих сокурсников, которые верят в Бога, и, оказывается, профессора в Университете тоже есть верующие. Большое влияние на меня оказала Ольга Сигизмундовна Попова, которая с самой первой лекции меня поразила глубиной подхода к иконописи. Она стала руководителем моей дипломной работы, которая, естественно, была посвящена иконописи. Постепенно произошло и мое примирение с Церковью, куда я вернулась уже сознательно, моя вера обрела новый смысл, в Православии я нашла красоту и глубокое богословие. А временато были не самые свободные: мое воцерковление произошло в 1978 году, когда в нашей стране господствовала атеистическая идеология, и вера, мягко говоря, не приветствовалась. За активную веру – за распространение религиозной литературы, религиозные собрания на дому и прочее – могли выгнать с работы, из института, а то и посадить. Сегодня в это трудно поверить, но так было.
– Расскажите о православной общественной жизни в те дни.
– Православные в те время жили, конечно, не так, как сегодня, когда все храмы открыты и верить никто не препятствует. Тогда верующие нередко старались скрывать свою веру от других, порой даже от самых близких. Был страх, и было непонимание. Моя мама плакала, когда узнала, что я хожу в церковь, она говорила: «Ты только не бросай Университет!» Ей казалось, что если молодая девушка пошла в церковь, то потом она уйдет в монастырь, от мира, от нормальной, с ее точки зрения, жизни. Да и некомсомольцам и непартийным было труднее сделать карьеру. Это она тоже понимала. Но я и не собиралась в монастырь, наоборот, у нас была очень интересная, насыщенная жизнь. Мне повезло, я попала в круг отца Александра Меня, это был круг верующей интеллигенции, там было много молодежи. Были домашние группы, семинары, маленькие общинки, где мы собирались после богослужения. Ведь в те времена при храмах собираться было нельзя, за этим строго следили органы безопасности. Даже креститься и крестить детей было весьма проблематично, сразу сообщали на работу. А там и последствия неприятные могли быть. Кстати, свои первые лекции об иконах я стала читать именно на домашних встречах, показывая через проектор слайды. Мы устраивали квартирные выставки, концерты, ставили с детьми спектакли на Рождество и Пасху. Жизнь была очень интересная, хотя и реально опасная. Время от времени когото вызывали в КГБ, грозили, выгоняли с работы, пытались вербовать, устраивали в квартирах обыски. Но мы все равно продолжали: издавали самиздатский журнал, печатали на машинке книги. Я даже научилась переплетать. Помню, переплетала книги митрополита Антония о молитве, стихи поэтов Серебряного века, переводы Натальи Леонидовны Трауберг Льюиса и Честертона, статьи С.С. Аверинцева. Мы целые библиотеки так составляли, и неплохие. Жизнь была интересная, но все же подпольная, а потому – мы рано или поздно оказывались «под колпаком». В начале 80х, когда к власти пришел Андропов и началось «закручивание гаек», нескольких моих друзей посадили как религиозных диссидентов, батюшку тоже вызывали в КГБ на допросы, угрожали, что и его посадят. И мы себя ощущали как первые христиане во время гонений.
– Как искусствовед Вы в то время имели возможность работать с иконой?
– Я работала после Университета в Обществе охраны памятников, которое располагалось на Варварке, тогда она называлась улицей Разина. Так что промыслительно место моей работы было в храме – это Знаменский собор и церковь Великомученика Георгия. Я устраивала выставки, лекции, в том числе и на тему иконы. Поначалу препятствий не было, так как считалось, что мы пропагандируем историческое наследие. Мы должны были говорить о прошлом, которое отношения к настоящему не имеет. Время от времени атеистические идеологи учили нас, что в нашей работе должна быть атеистическая концепция, но к этому уже никто серьезно не относился. Из моих сотрудников несколько человек были верующие, православные, были сочувствующие, были и атеисты, но мы както уживались вполне хорошо. Но все же моя вовлеченность в подпольную церковную жизнь привела к тому, что мной заинтересовалось КГБ. Был суд над моим другом, художником и философом Сандром Ригой (он возглавлял нашу домашнюю общинку), и меня выгнали с работы. Я не могла устроиться на работу ни в один музей, таково было распоряжение КГБ. Взяли только в реставрационную мастерскую, и то по знакомству. Но можно сказать, что я легко отделалась, потому что Сандра Ригу отправили в психушку, где он провел почти три года. Слава Богу, он вернулся живым и здоровым и сейчас живет в Риге. Это было в 1984 году, а в 1988 году в стране праздновалось 1000летие крещения Руси, гонения на верующих прекратились, политика изменилась. Меня снова пригласили на ту же работу, в Общество охраны памятников, и в 1989 году мы там сделали первую выставку современной иконы, на которой были выставлены почти все ныне известные иконописцы – Александр Соколов, Александр Лавданский, Алексей Вронский и другие. Это было настоящей сенсацией. Оказывается, за годы советской власти икона не умерла, традиция жива и есть прекрасные иконописцы.
– Есть мнение, что икона в наши дни профанируется: в домах можно увидеть множество бумажных образков, какие-то крошечные иконки, напечатанные на ДСП, и т.п. Ваше отношение к этому?
– Да, к сожалению, икона сегодня при столь широком распространении не имеет должного отношения, можно сказать, профанируется. Люди часто относятся к ней как к оберегу, к амулету, почти как язычники, не понимая ни ее подлинного духовного достоинства, ни красоты и смысла. Возможно, это осталось с тех времен, когда нормальных икон вообще не было или достать их было нелегко. Но не уверена. Ведь большинство пришло в Церковь уже после перестройки, когда был снят идеологический запрет, и советскую ситуацию не знают. Мне кажется, что причина в том, что у нас нет или почти нет духовного просвещения. Православные в своей массе духовно безграмотны. Даже те многочисленные ныне издаваемые книжки, в которых рассказывается о чудотворных иконах, мало говорят о красоте и смысле икон. Все хотят знать, от чего помогает та или иная икона, тот или иной святой – от зубной боли или от подагры, от пожара или от сглаза. Но очень мало кто интересуется богословием иконы, хочет знать, как понимать символику, иконографию. Мне вообще кажется, что большинство людей и в Церковь приходят за чудесами, их интересует не Бог, а они сами, они ищут не спасения, а благополучия. Далеко не все православные читают Евангелие, далеко не все понимают, что происходит на литургии, чему учили святые отцы. А икона как раз и раскрывает в визуальных образах Евангелие, показывает путь спасения и преображения человека, ставит человека лицом к лицу с Христом, Богом Живым. Очень хочется пожелать, чтобы ваш журнал был просветительским, чтобы помогал открывать истинную красоту, смысл и достоинство иконы как священного образа, в котором Православная Церковь выражает Благую Весть о Царстве Божьем. Как говорит наш ведущий иконописец, архимандрит Зинон, «икона ничего не изображает, она являет нам Царство».
Беседовала Марина Клочкова.
Издательство "ORTOX Русиздат" Журнал «Ризница» № 43,