Интервью с о. Владимиром Воробьевым.

Православный Свято-Тихоновский Богословский Университет – одно из самых значительных православных высших учебных заведений современной России. Наш корреспондент встретился с ректором университета – протоиереем Владимиром Воробьевым, который любезно согласился ответить на наши вопросы.

- Батюшка, расскажите, пожалуйста, об истории создания Университета. Как появилась такая, для того времени, очень смелая, мысль: Богословский институт?

- Идея возвещать Слово Божие возникла сразу, как только появилась свобода. Еще в 1989 – 90 годах некоторые священники начали проводить лектории в разных районах Москвы. Сначала это были циклы по четыре лекции. Народу было очень много, был большой энтузиазм. Тогда мы устроили годовые лектории. В 1991 году они переросли в катехизаторские курсы. А весной 1992 года курсы были преобразованы в Богословский институт, дающий полноценное образование. Так развивался Свято-Тихоновский Богословский институт. Два года назад он получил статус университета.

- Что главное в православном образовании? В чем его отличие от «обычного», светского?

- Самое главное то, что оно дается на православной мировоззренческой основе. В гуманитарных дисциплинах очень много таких моментов, где без мировоззренческой позиции обойтись невозможно. И мы, конечно, базируемся на православной вере. Кроме того, мы используем достижения богословия, церковной науки. Во всех гуманитарных дисциплинах есть очень большие переплетения с ней. В частности, много интересных тем для научного исследования дает история Церкви, например – история Русской Православной Церкви в ХХ столетии. Здесь существует целое море документов, открыты архивы, и можно сказать, что ученые просто ринулись в эту область – не только наши, но и светские ученые. Затем, у нас есть богословский факультет.

- В чем отличие образования, получаемого на Богословско-Пастырском факультете ПСТБУ, от того, которое дается в Духовных семинариях?

- Имеются только отличия технического порядка, в целом образование такое же. У нас преподается больше языков. Тот же объем знаний, что и в семинарии у нас дается в более сжатые сроки. У нас – ВУЗовская, система: лекции, семинары. В Духовных школах сейчас тоже переходят к ней, но еще не перешли окончательно.

- Отец Владимир, как Вы полагаете, люди каких профессий сейчас нужнее всего для России?

- Я считаю, что России сейчас больше всего нужны грамотные, убежденные, горящие верой священники, учителя, врачи – люди верующие, которые своей жизнью свидетельствуют о Православии. Которые несут народу богатство веры, нравственности, любви к ближним, к Отечеству.

- Как вы, как священник и педагог, оцениваете духовное состояние современной православной молодежи?

- Сейчас православной молодежи стало гораздо больше, чем недавно. В советское время ее было совсем мало, в последние годы больше. Сейчас верующих молодых людей много, но в основном это – неофиты. И они очень часто хотят принести с собой в Церковь свои старые привычки, если не весь свой прежний образ жизни, то, во всяком случае, многое из него. Поэтому среди православной молодежи часто наблюдается «свобода» нравов, распущенность; установка на то, чтобы никто не препятствовал жить так, «как я хочу». Сегодня для молодежи вообще свойственно заниженное понятие о нравственной норме, и это же, к сожалению, можно наблюдать среди православного юношества, когда нормы как бы расплываются. А священники не всегда умеют этому противостоять. Иногда, что бы не оттолкнуть молодежь, священники бывают готовы снизить свои требования. Мне кажется, это опасный путь. Здесь надо научиться, с одной стороны, относиться с любовью и не отпугивать людей, а с другой стороны – не спускаться на их уровень, а, наоборот, их поднимать к церковному образу жизни.

- Тут возникает вопрос: как найти грань между свободой воли (ведь в университет приходят учиться уже почти взрослые люди) и необходимым воспитанием? И еще – между строгостью и любовью?

- Тут нет ничего особенного. Это трудно на практике, потому что требует от человека высокого духовного уровня. А в принципе все понятно. Свобода существует, прежде всего, как свобода выбора. Когда человек выбирает, куда ему пойти учиться – он совершенно свободен. Скажем, он решает: пойти на филфак Университета, или в Баумановский институт. И он абсолютно свободен. Но, если он придет в Баумановский институт и скажет: «я хочу, чтобы мне преподавали древнегреческий язык» – то это будет странно. Это уже не имеет отношения к свободе. Вот и система воспитания в Церкви имеет свои требования. И если ты сюда приходишь – то ты должен это принимать, а не рушить. А относительно любви и строгости… Строгость – это не отсутствие любви, не какая-то особая суровость. Строгость – это постоянная требовательность, когда человек твердо стоит на своей позиции и не уступает ее врагу. Например, человек убежден, что воровать плохо. А ему в ответ: «воровать хорошо». Но он проявляет строгость и говорит: «нет, я все-таки считаю, что воровать плохо». Это строгость. Она проявляется в первую очередь в отношении себя, а затем и в отношении других. Но строгость должна сочетаться с любовью. А то люди часто путают ее с гневом, раздражительностью, грубостью – но это совершенно разные вещи. А любовь требует строгости, потому что она всегда ищет пользы, ищет хорошего, доброго, чистого. И стоит за это добро.

- От молодежи во многом зависит будущее России. Вы видите много молодых людей. Ваши прогнозы на будущее. Как Вы думаете, Россия возродится?

- Я очень хочу верить в то, что Россия возродится. Для этого я и тружусь, все свои силы направляю именно на возрождение России. Но я уверен, что это возможно, только если народ возвратится к Православной вере. Я считаю, что без веры это едва ли может произойти. А если народ станет православным – да, возродится.

- Но как вы полагаете, насколько вероятно, что народ уверует?

- Иногда посмотришь, какое безобразие творится кругом, – и возникают сомнения. А когда увидишь добрые подвиги, которые совершаются на каждом шагу, увидишь много прекрасных людей, посмотришь, как они идут в храмы, молятся Богу, воспитывают своих детей – вера в лучшее возрождается. Мне, по милости Божьей, приходится общаться, в основном, с хорошими людьми. Так что, я думаю, что есть достаточно много хороших людей, которые могут вернуться к православной вере, и тогда все возродится.

- На что обычно ориентированы выпускники ПСТБУ, к чему их готовят: к работе в церковных организациях, или «в миру»? (Я, конечно, не спрашиваю о выпускниках Богословско-пастырского факультета).

- Мы всегда говорим своим студентам, что они должны обязательно служить Церкви – но каждый на своем месте. Есть сугубо церковные специальности. Факультет церковного пения выпускает регентов и певчих, и практически все они идут работать в храмы, на клирос. С факультета церковных художеств выходят в основном иконописцы, реставраторы. Это церковное служение. Но у нас есть и другие факультеты: исторический, миссионерский, филологический, педагогический, факультет дополнительного образования. И те, кто заканчивает их, могут работать в самых разных областях. Не обязательно работать в каких-то сугубо церковных структурах. Но, куда бы Господь их не призвал, – везде они должны свидетельствовать о Православии. Церкви можно служить в любом месте. Если, например, преподаватель являет детям истины веры своей жизнью, – это тоже служение Богу.

- Священникам часто приходится заниматься не только духовной, но и чисто практической, экономической деятельностью, например, восстановлением храма. Готовят ли к этому на Богословско-пастырском факультете?

- В этом году у нас первый раз будет читаться курс экономики, которая нужна пастырям. Мы уже договорились с преподавателями.

- А есть ли у людей, уже имеющих светское высшее образование, учиться в ПСТБУ, получить здесь знания о Православии?

- Конечно. Они могут поступить на вечернее, заочное отделение, или на факультет дополнительного образования. Если у них гуманитарное высшее образование, то они могут проучиться два с половиной года на факультете дополнительного образования и получить государственный диплом эксперта в области теологии.

- Это платно?

- Да, но плата не велика. Но многие люди с высшим образованием хотят учиться очно, пять-шесть лет. И они посещают дневное или вечернее отделение. Очное образование, даже если оно у человека не первое, у нас бесплатно.

- И последний вопрос. Каковы Ваши проекты, планы на будущее?

- Сейчас самая насущная наша потребность – освоить те помещения, которые, с очень большим трудом, недавно, мы, наконец получили. Надо отреставрировать приходской дом в Лиховом переулке. Он еще занят старыми арендаторами, очень сильно перестроен, искажен. Но, тем не менее, в нем сохраняется то место, которое было соборной палатой, где проходили заседания Церковного Собора 1917 – 1918 годов, где находился храм св. князя Владимира. Мы должны вернуть этому святому месту его первоначальный вид, что, конечно, потребует немалых усилий. Это главное. А во-вторых – общежитие. К нам приезжает из провинции очень много желающих учиться, а без общежития это трудно.

- Благодарим за интересное интервью.

Беседовала Алина Сергейчук